Одно из сокровищ, извлекаемых из кладовых всевластья, – ресурс смерти: деструкция,
возведенная в ранг цели и абсолюта. Другими словами, смысл жизни прочитывается
как жгучее, неистовое стремление реализовать свой единственный неотчуждаемый
земной ресурс – смерть.
Отвергаются либо извращаются коды поведения, характерные для былого «большого социума», а конфессиональное и социальное подчас меняется местами. Или синтезируется. Квазипайщики пытаются доосмыслить, спроектировать, утвердить собственные правила дорожной карты в сетях и нетях актуальной истории. Действовать по нынешним правилам для них бессмысленно: прекарии остаются маргиналами, не имея ни контракта, обеспечивающего доступ к авуарам цивилизации, ни прямых представителей в глобальном совете директоров.
Впрочем, в катакомбах морлоков и прежде возникали мыслители, деконструкторы, несхожие между собой, одержимые, однако, единым желанием подвести мины под рельсы несущегося локомотива Модернити. Сегодня рыцари плутовских личин и господа гексогена также взыскуют magisterium, способный преобразить маргинала в признанную urbi et orbi силу…
Но кое-что меняется.
Одно из сокровищ, извлекаемых из кладовых всевластья, – ресурс смерти: деструкция, возведенная в ранг цели и абсолюта. Другими словами, смысл жизни прочитывается не как поступательное движение к сияющему граду и даже не как снятие обременений, комфортное обустройство быта, а жгучее, неистовое стремление реализовать свой единственный неотчуждаемый земной ресурс – смерть.
Перекресток
По планете расползается архипелаг глобальных пропорций.
Призрачная квазигосударственность пиратских республик на побережье Африканского Рога. Кровавая перекройка юго-западного Судана. Территория перманентной войны у Великих озер. Сепаратная зона племен в Пакистане. Революционно-криминальные ареалы сельвы. Прочие головоломки «золотых» треугольников, звезд, полумесяцев. Непосещаемые чужаками гетто. Инсургенты и смертники. Армии детей и куски мяса, завернутые в страницы Библии… Все это вотчины и полигоны миноритариев «Корпорации Земля».
Сегодня большинство проводимых ими сделок контролируемо, векселя часто ничтожны, однако имеют шанс стать полновесной валютой, будучи обеспеченными щедро расточаемой смертью. Чужой и своей. Вкладывается же в данное понятие несколько иной от привычного смысл. Ресурс востребован на рынке, пользуется спросом в среде комплексных операций. Порою он неплохо конвертируем в другие виды как экзотичных, так и конвенциональных валют.
Физиология смерти вшивается острой иглой и крепится кожаными заплатами на ветхой ткани политических/экономических игр.
***
Обитатели Юга – легионы вирулентных лангольеров, рассеянных на ограниченных земными пределами территориях. Их статус – пожиратели времени, профессиональные безработные, кормильцы родов, наемники-кондотьеры, обезличенные работники общечеловеческой мастерской. Шаг за шагом они настигают настоящее, вгрызаются в будущее и наследуют обугленные земли.
Претензии на пересмотр конвенционального номоканона не купируемы дополнительной эмиссией акций (включая виртуальные кладовые). Эти люди нередко сами ищут смерти. Но на определенных условиях. В грезах нищенствующих нибелунгов проблескивают трансэкономические мотивы. Всадник на бледном коне имеет шанс стать взыскуемым героем – носителем нежданных доблестей и странных добродетелей. «Кто знает, эта жизнь не есть ли смерть, и смерть не есть ли жизнь для смертных»?
А привитая, вынужденная либо показная покорность не исключает желания время от времени демонстрировать – даже в огороженных частоколом метрополисах – зубы зверя в ночи.
***
Управление кризисами, инволюция/эволюция рисков, согласно пометам в рецептуре, приводит как к разрешению конфликтов, так и к форсажу турбулентностей. Самоорганизующаяся критичность может оказаться привычно сослагательным вывихом и, опрокинув в какой-то момент удерживаемый порядок вещей, выскользнуть, кардинально изменив понимание истории.
В повседневности случались повороты и перевороты, когда замыслы, идеалы летели прочь с ломающейся на ходу повозки. А следы копыт заметались переменчивыми ветрами. Несокрушимая же и легендарная цивилизация, словно труп Атлантиды, в одночасье погружалась в Лету.
Речь, однако, идет о другом – о легализации транзитной неравновесности в качестве перманентного состояния бытия.