1204 год, взятие Константинополя крестоносцами – а не взятие его турками
двумя с половиной веками позже – можно считать годом падения империи.
Восстановленная в 1261 году Византия Палеологов – это уже явная пародия.

И ког­да иден­тич­ность на­ро­да вы­во­дят из за­ко­нов нас­ле­д­ствен­нос­ти, а не из про­ек­та, куль­ту­ры, смыс­лов, тра­ди­ций, как и их раз­ви­тия, об­ра­щен­нос­ти в бу­дущ­ность, на­ро­ду от­во­дят роль со­во­куп­нос­ти би­о­ло­ги­чес­ких осо­бей.

Впол­не ре­зо­нен воп­рос, по­че­му собствен­но лишь им­пе­рия приз­на­ет­ся фор­мой су­ще­ст­во­ва­ния про­ек­та? По­че­му та­кой фор­мой не мо­жет быть не­кое ма­лое дос­той­но су­ще­ст­ву­ю­щее го­су­да­р­ство, где мир­но и спо­кой­но про­жи­ва­ет од­на от­но­си­тель­но не­боль­шая на­ция, ве­ря­щая в сво­их бо­гов и чтя­щая свою тра­ди­цию?

В из­ве­ст­ном смыс­ле – мо­жет, по­то­му что ина­че всех жи­те­лей по­доб­ных стран приш­лось бы от­нес­ти к жи­вот­ным, что, ко­неч­но, несп­ра­вед­ли­во.

Но тог­да, на са­мом де­ле, мы име­ем два ва­ри­ан­та.

Ли­бо пе­ред на­ми го­су­да­р­ство-за­по­вед­ник – го­су­да­р­ство, ко­то­рое ми­ро­вые дер­жа­те­ли про­ек­тов сох­ра­ня­ют как не­кое по­до­бие до­маш­них жи­вот­ных или рек­ре­а­ци­он­ных зон от­ды­ха хо­зя­ев про­ек­тов. При­зыв соз­дать «Рес­пуб­ли­ку Русь» где-ни­будь на ба­зе Суз­да­ля или Зве­ни­го­ро­да (или да­же «пя­ти рус­ских об­лас­тей») – и есть при­зыв к та­ко­му су­ще­ст­во­ва­нию в ка­че­ст­ве эк­зо­ти­ки для ту­рис­тов. Кста­ти, эк­зо­ти­ки, до­воль­но сыт­ной. То есть, по боль­шо­му сче­ту, это ни­ка­кие не «на­ци­о­наль­ные го­су­да­р­ства» – это ту­зем­ные бан­дус­та­ны.

Ли­бо в дру­гом слу­чае – это то­же ни­ка­кие не «на­ци­о­наль­ные го­су­да­р­ства», это ав­то­ном­ные зо­ны то­го или ино­го боль­шо­го про­ек­та. То есть – чу­жой им­пе­рии. Им­пе­рия – она на то и им­пе­рия, что­бы в ней мог­ли су­ще­ст­во­вать вас­саль­ные кня­же­ст­ва и гер­цо­г­ства.

В этом от­но­ше­нии при­зыв к от­ка­зу от им­пе­рии и соз­да­нию из ее ос­кол­ков «на­ци­о­наль­ных го­су­дарств» – это при­зыв при­нять чу­жой про­ект и стать от­но­си­тель­но ав­то­ном­ной тер­ри­то­ри­ей чу­жой им­пе­рии.

Нуж­но от­ме­тить еще два ню­ан­са. Пер­вый – по­че­му на­ци­о­наль­ное го­су­да­р­ство не мо­жет быть са­мо­дос­та­точ­ным, выс­ту­пать об­ла­да­те­лем собствен­но­го про­ек­та. И вто­рой – по­че­му им­пе­рии не­об­хо­ди­ма мно­го­на­ци­о­наль­ность.

Ес­ли на­род яв­ля­ет­ся об­ла­да­те­лем про­ек­та, воз­ни­ка­ет воп­рос о ка­че­ст­вах это­го про­ек­та. Про­ект – это не­кая пре­тен­зия на уни­вер­са­лизм, это предс­тав­ле­ние ми­ру мо­де­ли бы­тия, пре­тен­ду­ю­щей на не­кую аб­со­лют­ность и выс­шую ис­тин­ность. И эта пре­тен­зия ли­бо долж­на подт­ве­рж­дать­ся, ли­бо оп­ро­вер­гать­ся. Про­ект из­ме­ря­ет­ся, в част­нос­ти, сте­пенью го­тов­нос­ти лю­дей уми­рать за не­го. И его зна­чи­мость долж­на быть подт­ве­рж­де­на. В част­нос­ти тем, го­то­вы ли и дру­гие на­ро­ды при­нять его и уми­рать за не­го.

Ес­ли да – про­ект по­лу­ча­ет подт­ве­рж­де­ние в ви­де при­ня­тия его дру­ги­ми. И тог­да он не мо­жет быть мо­но­эт­ни­чес­ким или мо­но­на­ци­о­наль­ным (ес­ли речь не идет о не­кой по­ли­эт­ни­чес­кой сверх­на­ции на­по­до­бие со­ве­тс­кой).

Ес­ли про­ект ос­та­ет­ся уде­лом лишь од­но­го на­ро­да – зна­чит, он неп­рив­ле­ка­те­лен, не об­ла­да­ет уни­вер­са­лиз­мом и ни­ко­му кро­ме это­го на­ро­да не ну­жен. И тог­да он не про­ект, а ус­тав за­по­вед­ни­ка.

Про­е­кт­ность подт­ве­рж­да­ет­ся мно­го­на­ци­о­наль­ностью – то есть прив­ле­ка­тель­ностью и для дру­гих. И по­лу­чая та­кое подт­ве­рж­де­ние, про­ект до­ка­зы­ва­ет, что он спо­со­бен к ин­тег­ра­ции, что он боль­ше, чем иск­лю­чи­тель­ные осо­бен­нос­ти од­но­го на­ро­да. Лю­бая са­мая ори­ги­наль­ная и ин­те­рес­ная куль­ту­ра од­но­го на­ро­да мо­жет быть все­го лишь ис­то­ри­чес­кой слу­чай­ностью. Про­ект, объ­е­ди­ня­ю­щий мно­гие на­ро­ды, – всег­да за­ко­но­мер­ность су­ще­ст­во­ва­ния ми­ра и пол­но­цен­ный ва­ри­ант его бы­тия.

Он мо­жет не быть един­ствен­ным, а, столк­нув­шись с дру­гим про­ек­том, по­гиб­нуть в борь­бе. Но, при­няв учас­тие в та­кой борь­бе, он уже до­ка­зы­ва­ет свое пра­во в прин­ци­пе быть ва­ри­ан­том уст­рой­ства жиз­ни для всех.

Ког­да же мы го­во­рим, что на­род важ­нее им­пе­рии и что на­род не мо­жет при­но­сить­ся в жерт­ву отв­ле­чен­ным хи­ме­рам, мы лишь приз­на­ем, что ви­дим хи­ме­ру в смыс­лах как та­ко­вых, и не приз­на­ем су­ще­ст­во­ва­ния цен­нос­тей, за ко­то­рые го­то­вы от­дать свою жизнь. То есть – не приз­на­ем се­бя людь­ми.

На­ро­ды соз­да­ют им­пе­рии. Ко­неч­но, в рам­ках этих на­ро­дов есть клас­сы, и, в кон­це кон­цов, про­ек­ты на­ро­дов – это про­ек­ты до­ми­ни­ру­ю­щих в них клас­сов. Но это – дру­гая сто­ро­на де­ла. При­няв про­ект то­го или ино­го клас­са, на­ро­ды, сле­дуя им, соз­да­ют свои им­пе­рии. Ни про­ект, ни им­пе­рия не мо­гут воз­ник­нуть без на­ро­да-ос­но­ва­те­ля. В ка­кой-то мо­мент тот или иной на­род мо­жет от­ка­зать­ся от сво­е­го про­ек­та и ус­тать дер­жать свою им­пе­рию.

Но, раз воз­ник­нув, им­пе­рии и про­ек­ты об­ла­да­ют боль­шей цен­ностью, не­же­ли их соз­да­те­ли. И ги­бель на­ро­да – что страш­но – уже не рав­ноз­нач­на ги­бе­ли про­ек­та. По­то­му что, воз­ник­нув, про­ект су­ще­ст­ву­ет как ва­ри­ант ми­ро­у­ст­рой­ства, он сам есть ва­ри­ант, ино­бы­тие ми­ра, его по­тен­ци­аль­ная ре­аль­ность. А по­то­му рав­но­ве­ли­ким про­ек­ту ста­но­вит­ся уже не на­род, тем бо­лее упав­ший до уров­ня на­се­ле­ния, а мир.