«Национализмы» при этом будут использоваться как основной таран либерального протеста.
Во-первых, националистические (точнее, национально-патриотические) взгляды пользуются большой популярностью в широких массах. Поэтому «перетягивание» указанных сил под знамена либерального протеста может обеспечить ему столь пока недостающие «народность» и «массовость».
Во-вторых, в настоящий момент, как и в годы перестройки, государственная конструкция РФ крайне уязвима именно «по национальному вопросу».
Если мы строим национальное государство, то какое место в нем предназначено русским и другим нациям? Насколько эти разные национальные проекты совместимы в рамках одного государства? Если же взят курс на некую наднациональную светскую империю, то почему об этом сегодня не заявлено прямо? Почему такая стратегия по-прежнему стыдливо скрывается за фасадом «ельцинской РФ» – не то «недоразрушенной империи», не то «недостроенного национального государства»?
С одной стороны, в центре и в «русских регионах» развивается «теоретический» и «системный» русский национализм, подпитываемый местными проблемами, усилением демографического давления на русское население, ростом так называемой этнической преступности. С другой стороны, в национальных республиках при попустительстве федеральных властей безраздельно господствует местная этнократия, власть неких семейно-клановых групп, формируемых по национальному признаку. Там же нагнетаются и местные национализмы, поощряемые этими этническими властными группами, как часть их игры по шантажу федерального центра и обеспечению поддержки со стороны местного населения. Вместе с национализмами там расцветают и разного рода религиозные экстремизмы, что вкупе делает жизнь русского населения в таких субъектах федерации все менее возможной и, как следствие, ставит на повестку дня вопрос о дальнейшем пребывании этих территорий в составе РФ. Причем вопрос этот поднимается с обеих сторон – местными окраинными националистами и их «великорусскими» коллегами из столицы и других крупных городов.
Сегодня, после оглушительного обрушения «стабильности», после того как столь
важный в российской политической традиции «жареный петух» уже клюнул,
во властном дискурсе, по сути, ничего не изменилось.
Стратегия национал-либерального наступления с включением в него также еврокоммунистов, евроэкологов и прочих представителей леволиберального спектра до деталей повторяет сценарии классических «цветных» революций на Украине, в Сербии, Грузии и других странах. Очевидно и системное сходство с перестройкой. И тогда борьба за «национальные ренессансы» и «суверенитеты» шла рука об руку со стремление «войти в семью цивилизованных народов».
Конечной целью этой стратегии является дальнейший – и, скорее всего, окончательный и катастрофический – распад России на несколько небольших «национальных государств», враждебно и подозрительно настроенных друг по отношению к другу и находящихся под протекторатом различных мировых и региональных лидеров. То есть России как суверенному государству придет конец.
Надлежит обратить внимание и на синхронность действий либеральной оппозиции внутри страны и внешних усилий по наращиванию давления на Россию со стороны США и в целом западных стран, а также аппаратной активности либерального блока в самих властных структурах.
Об этом можно судить и по усилившейся в последнее время активности вокруг России и даже внутри ее границ, которую развернули эти игроки. Например, Грузия открыто продвигает откровенно антироссийский проект некоего «Большого Кавказа», или «Общего Кавказского Дома». Суть этого проекта сводится к информационному, а затем и политическому отторжению южных территорий России в пользу этого панкавказского объединения. Курировать же «Большой Кавказ» будет Грузия, разумеется, под присмотром США. В рамках этой новой грузинской стратегии развиваются и соответствующие институты вроде телекомпании ПИК, вещающей на кавказские республики РФ, и «дочерние» идеологические и политические проекты наподобие возрождения «Великой Черкессии» – никогда ранее не существовавшего государства, призванного объединить адыгские (черкесские) народы Кавказа. Идеологическим тараном всей затеи является, конечно же, борьба против Олимпиады в Сочи – как «праздника на костях». Кампания активно поддерживается и спонсируется Соединенными Штатами и Евросоюзом. Сюда же, в этот гипотетический «Черкесский Союз» или в «Большой Кавказ», потихоньку подтягивается и Абхазия – через различные «межкультурные диалоги», конференции, форумы и прочие проекты и технологии soft power.
Бездействие же российских властей – как федеральных, так и региональных – в очередной раз просто поражает. Они не могут и не хотят ничего противопоставить экспансионистской и подрывной антироссийской работе в этом проблемном для страны регионе. Точно исполненные некоего «скорбного бесчувствия» власти смиренно наблюдают за развитием ситуации. За тем, как Грузия, проиграв в открытом военном столкновении, стремительно набирает очки в продвижении собственного нового имиджа «кавказского регионального лидера» и восстанавливает свое влияние в идеологической, информационной и политической сферах. Уже сегодня для многих жителей Северного Кавказа грузинская пропаганда и созданный ей образ «идеального европейского государства и его просвещенного и демократичного президента», образ «грузинского чуда» (кстати, активно превозносимый московскими либеральными СМИ) – серьезные аргументы в их дискуссиях с местными властями, авторитетный моральный ориентир.