Сразу после выборов все вернулось на круги своя. Началась привычная
подковерная борьба, пошла дележка портфелей и бюджетов, и все проекты
будущего, проекты развития опять как будто растворились в воздухе.
Подобная же эрозия российского присутствия и влияния наблюдается на всем постсоветском пространстве и в «дальнем зарубежье». Позиция руководства РФ здесь также отличается пассивностью и непоследовательностью – опять-таки в силу отсутствия четкого и ясного образа будущего. Симптоматично, что с подачи некоторых западных экспертов о России все чаще говорится как о «больном человеке Евразии» – по образцу Османской империи XIX века.
Деградация российской внешней политики волнует всех, кроме самих российских чиновников. Голоса о необходимости новой интеграции в Евразии звучат сегодня с Украины, из Приднестровья и Молдовы, из Средней Азии и даже из «дальнего зарубежья». Это ли не наглядный пример того, как мировое общественное мнение опережает российские чиновничьи стандарты и бюрократические подходы?
Если инерционный сценарий возобладает, то Россию ждет системный крах и полный коллапс в течение ближайших лет. Произойдет взаимное наложение друг на друга нескольких критических факторов, что и может привести к обрушению всей конструкции российской государственности. Надлежит выделить следующие критические факторы:
- продолжающееся «системное недеяние» и полный паралич нынешних элит, полная утрата контроля над актуальной повесткой дня, окончательное расслоение правящего политического класса, кризис нынешней управленческой структуры РФ;
- дальнейшее развитие и оформление либерального протеста, его распространение в регионы, приобретение протестантами новых ресурсов, расширение их социальной базы, окончательный перехват ими инициативы у властей – протест делается массовым и практически общенародным, оставаясь под управлением либеральных элит;
- усиление националистических и других радикальных составляющих протеста в федеральном центре (русские национал-демократы ставят вопрос о создании русского национального государства – государства русских – с закреплением этого статуса в основных правовых документах «нового государства» и параллельным заявлением о намерении интегрироваться в ЕС и во все другие европейские и западные структуры);
- ответное провозглашение суверенитета окраинными национальными республиками и даже удаленными от федерального центра южными, сибирскими и дальневосточными регионами, передел земель и ресурсов на спорных территориях с последующими конфликтами, в том числе вооруженными;
- осложнение ситуации экономическими и социальными кризисными явлениями, связанными как с неблагоприятной внешнеэкономической конъюнктурой, так и с наступлением последствий принятых ранее непродуманных решений (ВТО, реформы ЖКХ, образования, здравоохранения и пр.), вследствие чего либеральный и национальный протесты получают колоссальную подпитку от социального взрыва в РФ;
- усугубление внутреннего кризиса внешними факторами: все более явной поддержкой протеста со стороны ЕС и США, усиливающимся давление на российские власти, обвинениями в репрессиях по отношению к протестантам, политическими и экономическими санкциями и пр.;
- активизация соседей РФ – сателлитов США и самостоятельных игроков – и предъявление ими новых и реанимация старых политических, экономических и территориальных претензий, в частности, со стороны Норвегии, Финляндии, Польши, Германии, стран Балтии, Турции, Грузии, Китая, Японии.
Существуют ли позитивные сценарии развития
ситуации в России?
Возможно, конечно, что для того или иного позитивного сценария требуется полное исчерпание предыдущей парадигмы существования. Парадигмы, господствующей вот уже четверть века и заключающейся в «избавлении от империи» и стремлении интегрироваться в некое «цивилизованное сообщество». Здесь уместно вспомнить то представление о кризисе, которое выработала греческая и в целом античная традиция. Согласно этому представлению, негативная тенденция – прежде чем быть полностью отринутой и преодоленной – должна до конца проявиться во всей своей полноте и глубине. В соответствии с этой логикой кризиса сегодня наблюдается оживление, иногда буквальное, почти всех основных перестроечных лозунгов, идеологем, проектов и требований. Иными словами, предлагается как бы не завершенная 20 лет назад программа перестройки – только в ускоренном варианте исполнения.
Однако «хитрость истории», о которой говорил Гегель, может на этот раз, при второй попытке «перестроить Россию» (вернее то, что сегодня от нее осталось), привести к обратному эффекту. Россия, подойдя к опасной черте – возможно, вплотную, – мобилизуется и откажется «перестраиваться до смерти». Разумеется, это не произойдет само собой, и инерционный сценарий придется поломать самым решительным и последовательным образом. Как именно?