Виталий Третьяков с министром обороны маршалом Российской Федерации Игорем Сергеевым

– Я уже спрашивал Вас, не слишком ли завышена интеллектуальная планка передачи? Что если бы ее чуть-чуть опустить? И популярности было бы больше, и аудитория бы резко увеличилась. Ведь очень часто бывает, что сложно говорят и на сложные темы. И, вроде бы, совсем не то, что сейчас востребовано. То есть Вы сознательно не хотите работать на понижение?

– Да не то чтобы не хочу, я не могу работать на понижение. Прежде всего мне самому стало бы неинтересно. К тому же конкурировать с шоуменами я не могу, не хочу, не так воспитан, это не в моем характере. В моей книге «Как стать знаменитым журналистом», которая вышла уже почти десять лет назад, есть утверждение, что в классической журналистике существуют всего четыре жанра: информация, репортаж, интервью, статья в двух вариантах – аналитическая и публицистическая. А в последнее время, писал я тогда, возник новый жанр, который проник и в печатные СМИ, – игра, которая делится на ток-шоу, когда больше говорят, и собственно игру, когда бегают, прыгают, состязаются, у кого грудь больше, у кого ноги длиннее. А в ток-шоу есть ведущий, который – у меня это специально прописывается – вообще является главным героем передачи. Но у меня все-таки главный герой – это тема, мысль, а не я. Хотя мне всегда есть что сказать, но меня, как правило, всегда и режут, если я злоупотребляю возможностями ведущего. То, что в ток-шоу главный герой – ведущий, видно – наиболее яркий пример привожу, иначе он был бы менее внятным – на примере передач Соловьева. Кто бы там ни выступал, всегда самым умным оказывается Владимир Рудольфович. Соловьев этого и не скрывает, сколько бы он там ни льстил тем, которые участвуют в его «поединках». А у меня по-иному. Но само амплуа ведущего я в своей книге описываю как старую, хорошо известную в советское время и презираемую профессию массовика-затейника. Это точно так же, как быть бухгалтером в советское время означало одно, а сейчас – совсем другое. То, что в советское время называлось массовиком-затейником, сейчас называется шоуменом, а в телевизионном варианте – ведущим телевизионного ток-шоу. И если я занимаю эту позицию, то в этом амплуа я должен выбрать для себя что-то подходящее. Ну, не могу я быть массовиком-затейником. А модерировать дискуссии у меня получается, мне это интересно. Мне это удается, может, несколько лучше, чем другим. Я избрал девизом Высшей школы телевидения следующие слова: «Мы сделаем телевидение лучше». Что я вкладываю в слово «лучше»? Я всегда студентам говорю, что мы должны вас готовить здесь так, как будто вы все пойдете работать на канал «Культура». А куда вы реально пойдете работать, я не знаю, это как судьба сложится. Я не создавал этот канал, но он уникальный – понятно, по каким причинам. И не умея быть шоуменом, не желая быть шоуменом, уважая этот канал и ту миссию, какую он выполняет, несмотря на многие недостатки и разные сложные обстоятельства, я не могу прийти к руководству этого телеканала, особенно к нынешнему, с которым у меня очень хорошие отношения, и сказать: «Сергей Леонидович (Шумаков, главный редактор канала “Культура”. – Ред.), передача давно существует, нужно обновление. А давайте я буду фокусника приглашать в каждую программу? Или вот, положим, четырех академиков посадим, а пятой – секс-звезду? Ведь интересно же, как академики со стриптизершей разговаривают?» Да, интересно – для определенного типа передач. Но не для моей, потому что эта стриптизерша вырвет из сорока пяти минут эфирного времени примерно семь положенных каждому участнику минут. Но стриптизерш у нас и так показывают. И тем более главное в стриптизершах – это их внешний вид, а не то, что они говорят. И мне жалко для стриптизерши этих семи минут.

– Для многих несколько лет назад стало неожиданностью Ваше погружение в блогосферу. Сейчас, напротив, трудно себе представить Рунет без Ваших ежедневных постов. Существует мнение, что активные блогеры компенсируют своим присутствием в Сети нехватку живого общения. Возможно, такой взгляд и справедлив в отношении кого-то, но только не в отношении Вас – при Вашей нынешней должности общения у Вас более чем достаточно. В таком случае зачем Вам нужно присутствие в Сети? Это что – попытка расширить собственную аудиторию? Творческая лаборатория для обкатки каких-то мнений – перед тем, как изложить их на бумаге или высказать публично на телевидении? Обращает на себя внимание и такая особенность Ваших блогов, как немонологичность. Это явно диссонирует с блогами многих известных лиц, которые используют возможности Сети для дополнительного пиара собственных персон и не очень-то размениваются на полемику с посетителями их страниц. И отсюда еще один вопрос: Вы уделяете Вашему сетевому имиджу колоссальное время – причем, как правило, именно полемизируя. Что это – результат невозможности избавиться от сетевой зависимости или исследовательский зондаж настроений наиболее активной в социальном отношении части общества?

– Недавно, продумывая новое издание своего учебника «Как стать знаменитым журналистом» и общаясь со студентами, которые по нему занимаются, я вдруг с удивлением обнаружил, что все основное о трансформации профессии журналиста в эпоху Интернета мной в этом учебнике, вышедшем в 2004-м, уже сказано. В частности, что появление Интернета и интернет-версий печатных изданий, как и интернет-изданий, вообще меняет сферу деятельности журналистов. Что написано пером, то не вырубишь топором. Если где-то в печатном СМИ допустил оплошность, то ее уже не исправишь. А на телевидении сегодня сказал одно, завтра – другое. Сказал: «Извините, мы ошиблись». А то и просто обновленный вариант дал, и все забыли. Только конкуренты могут специально вспомнить или кто-то обиженный. А через два дня это и подавно забывается – кто смотрит архивы телевизионных программ? Даже сейчас, когда они выкладываются. А подшивку газеты люди десятилетиями привыкли листать в библиотеке. Что нельзя исправить в печатной версии, в интернет-версии легко поменять, никому об этом ничего не сообщая. То есть в первом издании моего учебника было предсказано очень многое из того, что потом реально происходило с блогосферой. Тенденция к мультимедийности была мной – да и не только мной – уловлена еще в начале «нулевых», кода я писал учебник. Другое дело, что в нем мои предсказания не были расписаны подробно, но тогда для студентов в курсе лекций по журналистике это не было актуально.

– Да Вы чуть ли не один из первых создали интернет-версию газеты, когда возглавляли «Независимую».

– Интернет-версия «Независимой газеты» появилась, если я не ошибаюсь, в 97-м. Тогда из московских крупных изданий мы были то ли вторые, то ли третьи. У «Известий» к тому моменту, по-моему, вообще еще не было интернет-версии. И после «Независимой» я всегда старался, чтобы любой мой проект присутствовал в Сети. Например, начав вести передачу «Что делать?», я стал получать многочисленные жалобы зрителей, что, пропустив передачу, они уже не могут ее посмотреть или какие-то другие старые выпуски. У телеканалов ведь интернет-версии еще позже появились. А когда у канала «Культура» возникла интернет-версия, то моя передача туда не выкладывалась. Когда ее начали выкладывать, то выкладывали какие-то старые архивы, не обновляли их. Я предлагал телеканалу свои услуги по отслеживанию и обновлению интернет-версий программы «Что делать?» Но это было практически невозможно – я ведь там даже не работаю. «Политический класс» сразу появился с интернет-версией, поскольку была возможность развивать это издание в Сети, причем даже обогащая его по сравнению с печатным выпуском журнала. Это ведь к тому же был ежемесячник, и была возможность разворачивать на сайте «Политического класса» разные интересные проекты, потом из-за недостатка финансирования заглохшие. Затем мною была придумана политическая интернет-игра «Республика.ру». То есть задумка принадлежала Святославу Рыбасу, но вся практическая разработка – мне. И многие до сих пор пишут мне в блог: «Не возобновите ли Вы “Республику.ру”»? То есть постепенно я втягивался в это новое пространство Сети. Но блогосферы в сегодняшнем понимании этого слова – как суммы авторов, работающих абсолютно индивидуально и автономно друг от друга, – еще не сложилось. В принципе ты мог быть активным в этом пространстве, только когда работал в каком-либо издании. Начальником, подчиненным – неважно. Просто тогда тебе эта площадка автоматически предоставлялась. И у меня такая ситуация появилась, когда я возглавил «Московские новости» и стал там, как всегда, активно печататься. Параллельно я издавал «Политический класс». Удавалось совмещать и то и другое. Ну, с журналом Вы мне помогали, будучи моим заместителем. Тогда же, в конце лета – начале осени 2006-го, появился мой ЖЖ под названием «Политдневник». Это же Вы тогда предложили мне начать регулярно выставлять его в Сети?