В сегодняшнем мире «рыночного фундаментализма» (термин Джорджа Сороса) и глобальной гегемонии капитала творческий потенциал человека уходит преимущественно в иные сферы. Это финансы и другие виды посреднической деятельности (по оценкам неоинституционалистов, в США трансакционные издержки давно превышают издержки производства). Это массовая культура (где десятки высококреативных людей десятилетиями производят жвачку для обывателя) и товары для «общества пресыщения». А также военно-промышленный комплекс и другие силовые структуры. (В США доля военных расходов ныне больше, чем во времена холодной войны, в России численность занятых в многочисленных государственных и частных охранных структурах много выше, чем число энкавэдэшников во времена самого страшного сталинского террора.) В этих сферах, по преимуществу паразитических (их содействие прогрессу человеческих качеств не выше, чем было у деятелей из КГБ или идеологического отдела ЦК КПСС), занято до половины наиболее квалифицированных работников развитых стран. И это на фоне того, что в Западной Европе сегодня 2–3 процента населения вполне способны прокормить, а еще 15–20 процентов – снабдить оборудованием и машинами все население расположенных там стран.
Мануэль Кастельс и Ко окрестили новое общество
«информационным».
Вывод получается обескураживающим: преимущественная часть креативного потенциала человечества даже в наиболее развитых странах растрачивается по большому счету впустую. А то и во вред человеку и природе. Более того, социально-экономическая система, утилизирующая этот потенциал в развитых странах, ведет в сторону от того, что необходимо Человеку и Природе.
Так складывается система, в которой есть два полюса – гетто пресыщения и гетто нищеты. А в середине более или менее сытое/голодное большинство. Это большинство мечтает попасть в первое гетто, страшится скатиться во второе и пребывает в состоянии воспроизводства обывательского стандарта. В лучшем случае (стандарт США) это частный домик, автомобиль и двухнедельный отдых за границей. В худшем (стандарт России) – тесная квартирка, новый телевизор и обед в Макдоналдсе по праздникам. Такая двухполюсная модель – стратегически тупиковая, причем как для обоих полюсов, так и для большинства.
Если оставить в стороне заглавные буквы и пафос, то тезис прозвучит не слишком ново: можно и нужно искать альтернативы той модели развития креативного потенциала человека, которую реализуют страны «золотого миллиарда».
Новым (да и то относительно) будет разве что несколько «пустяков».
Первый. Точное указание на то, что не надо делать. Для прогресса креативного потенциала не «элиты», а «рядовых» граждан не следует содействовать неадекватно прогрессирующему развитию тех сфер, в которых не создаются ни культурные ценности, гармонично и всесторонне развивающие личность человека в диалоге с природой, ни материальные продукты, создающие предпосылки для такого развития и повышающие производительность общественного труда. Понятно, что «старый» СССР с этой задачей не справлялся. «Новые» страны «Большой восьмерки» сейчас также ее не осиливают. А ведь все остальные копируют ныне именно эти страны. В результате мир стремится создавать все больше предметов пресыщения, масскультурных жвачек, вооружений, фиктивных виртуальных благ (Жан Бодрийяр назвал бы их «симулякрами», как бы благами).
Второй. Понимание того, что потенциальная альтернатива существует. Человечество может обеспечить интересной творческой деятельностью большинство своих членов. Квалифицированный репродуктивный труд меньшинства достаточен для обеспечения абсолютно всех необходимым количеством материальных благ. Вопрос только в одном: понять, кто, как и что должен и может изменить в существующей системе для того, чтобы начать продвижение по альтернативному пути. Кто, как и почему будет этому противиться, и есть ли шансы на реализацию альтернатив. Неплохо бы к тому же еще и разобраться с тем, что представляют собой эти альтернативы.
Здесь, конечно же, возникает целый сонм хорошо известных возражений.
Кто вы такие, чтобы указывать нам, куда идти? Не лучше ли внять предостережениям Фридриха Хайека и его российских последователей (от Егора Гайдара до Алексея Кара-Мурзы), бывших особенно ярыми в 1990-е годы и не раз предупреждавших об угрозе «пагубной самонадеянности» тех, которые берут на себя ответственность за содействие прогрессу, которого, возможно, вообще нет. К этому можно добавить и давно известные возражения консерваторов всех мастей, предостерегающих от каких бы то ни было новых социальных экспериментов.
Последовательно реализованная линия таких интеллектуалов приводит к выводу, который около 20 лет назад сделал Фрэнсис Фукуяма: история закончилась. Либеральный миропорядок forever. Всякий, кто с этим не согласен, – враг цивилизации.
Я с этим не согласен. И не в силу сохраняющегося юношеского романтизма и веры в позитивную миссию «прогрессоров». Дело в том, что трагедии деятельности «прогрессоров» нередко оказывались оптимистическими. Был ли «пагубно самонадеян» проведенный две тысячи лет назад «эксперимент», начатый проповедниками христианства? Был ли пагубным «эксперимент» Томаса Джефферсона и Джорджа Вашингтона? Или Соединенным Штатам было бы лучше и дальше оставаться колонией? Был ли реакционным призыв Вольтера к просвещению и демократии? А ведь для XVIII века его идеи были явным «прогрессорством». dozenspins - переходи по ссылке и выигрывай!
Конечно, исторические примеры – не доказательство. Но и статья – не академический трактат. Поэтому ограничусь здесь только этими отсылками, доказывающими, что субъективное содействие интеллектуалов прогрессу может быть и позитивным. Суть моей позиции состоит не только в том, чтобы констатировать: прогресс креативности идет, хотя и нелинейно, во времени и в пространстве. Позиция прежде всего в другом: мы, интеллигенция, можем и должны содействовать этому прогрессу, как минимум показывая гражданскому сообществу, какие формы организации экономики, общества, культуры продвигают нас вперед, а какие отбрасывают назад, доказывая свою правоту и неся ответственность за эту деятельность.