Ко всему прочему, в исторических реминисценциях профессора Фирса есть еще один элемент, указывающий на то, что англосаксы стали на путь создания глобальной империи. «Римляне, – предупреждал Фирс, – чтобы стать империей, сами были вынуждены отказаться от демократии и смириться с военной диктатурой». Нет прямых доказательств того, что трагедия 9/11 – дело рук определенных кругов в США, но когда на кону такая ставка, как контроль над планетой, ничего нельзя исключать. Как бы то ни было, правящая американская элита, по крайней мере, воспользовалась ситуацией, чтобы приступить к превращению «оплота демократии» в полицейский режим. Эта тенденция проявляется все больше. Накануне нового 2012 года президент Обама подписал закон (National Defense Authorization Act 2012), который, по сути, отменяет действие ряда статей Конституции. Отныне любой гражданин США может быть задержан на неограниченный срок («до окончания противостояния»), всего лишь по подозрению в том, что он тем или иным образом может помогать «силам, враждебным США или их партнерам по коалиции» 23. Такие заключённые не имеют права на адвоката, а также лишаются возможности подавать апелляционные жалобы.
«Оплот демократии» наносит удар за ударом по основам демократического управления. И это симптоматично. Потому что, как говорил Фирс, « нельзя управлять миром на основе законов, разработанных для демократического государства».
Осознание англосаксонской элитой невозможности построения «нового мирового порядка» на однополюсной основе в связи с возникновением новых центров силы на фоне эрозии американской экономической и, как следствие, военной мощи имеет одним из следствий возникновение проекта «глобальной англосаксонской империи», но уже в виде своеобразной «матрешки». Судя по всему, Вашингтон и Лондон намерены сформировать иерархическую систему глобального «сюзеренитета», передав под контроль ряда европейских и азиатских союзников отдельные регионы, но сохранив за собой «лидерство» в распределении зон ответственности между «вассалами». Последние возьмут на себя обязательство устанавливать и поддерживать в «подмандатном» регионе подконтрольные «атлантистам» режимы, а США получат возможность сосредоточиться на противодействии растущему влиянию Китая и России, а также играть роль мирового жандарма «по вызову» там, где сил «вассалов» не хватает.
В отличие от однополюсной, такая система требует от народов, не входящих в зону влияния США и Великобритании, и прежде всего от России, более гибких мер противодействия. Это объясняется тем, что часть западноевропейских стран (особенно на «южном фланге» НАТО) увеличит свой потенциал в рамках Европейского союза, естественным локомотивом которого сейчас является в целом партнерская для России Германия; эти страны будут меньше заинтересованы в сближении ЕС с Россией и, кроме того, получат возможность удовлетворить свои амбиции «национального величия» в других регионах мира.
Какой может быть прагматичная реакция Москвы?
{div width:285|float:left}{module gorchakov_a_m}{/div}Во-первых, хотелось бы видеть, что «Россия сосредоточивается», как писал в дипломатической депеше князь Горчаков, когда ситуация потребовала, чтобы его страна, выражаясь образно, перестала быть затычкой к каждой бочке в рамках Священного союза трех империй. Нельзя повторить ошибки СССР, пытаясь противостоять Соединённым Штатам и их союзникам по всему миру. Не стоит поддаваться в очередной раз на провокацию и втягиваться в бессмысленную гонку вооружений и безвозвратных расходов на поддержку тех «ad hoc-партнеров», которые не имеют принципиального значения для России. Достаточно выбрать ключевые направления, действуя по которым можно похоронить мечты англосаксов на их «новый мировой порядок».
Некоторые такие направления, как представляется со стороны, сами собой вырисовываются из целей США и Великобритании. Например, в Европе:
1. Если англосаксонская политика направлена на изоляцию России от ЕС и «постсоветского» пространства, то было бы логично укрепить заинтересованность европейцев в сближении Европейского союза и РФ, а также ЕС и ЕврАзЭС с перспективой формирования общего пространства безопасности и сотрудничества «между Роком и Дежнёвым» (названия мысов – крайних точек на западе и востоке континента Евразия). При этом неплохо бы сработал известный принцип «кнута и пряника», когда объем экономических и иных выгод для европейцев от сотрудничества с Россией и ЕврАзЭС (в том числе конкретных политиков, завязанных на бизнес) зависел бы от их позиции в данном вопросе.