Почему же нет положительной динамики именно по числу постоянных прихожан, несмотря на открытие храмов и рост экономического благосостояния? Более того, сейчас наблюдается усиление негативного отношения к Церкви, причем не только среди блогеров, но и среди всех тех, которых по недоразумению называют современной интеллигенцией.
Представляется, что и в церковном менталитете существуют особенности, препятствующие адекватной реакции на вызовы времени. И сами священнослужители зачастую путают Церковь и епископат. Например, когда говорят о том, что патриарх Сергий (Страгородский) спас Русскую церковь своей декларацией 1927 года, признавшей советскую власть. Но с точки зрения традиционного богословия, Церковь не нуждается в спасении, она сама спасет. Патриарх же Сергий спас церковную организацию, что, впрочем, не умаляет его заслуг. Если обратиться к недавним событиям, то точно так же оценивается хулиганство панк-группы Pussy Riot со всеми сопровождавшими эту провокацию выходками. Патриархат опять-таки расценил критику в адрес патриарха Кирилла как гонение на Церковь и по всем законам жанра устроил митинг в поддержку Церкви с хоругвеносцами, байкерами и прочими символами современного православия. Такая экклесиологическая тенденция на самом деле возникла не на пустом месте, так как в последние годы наблюдается усиление епископской власти, которое доходит до абсурда.
Русская земля в XVIII–XIX веках дала вселенской Церкви множество великих святых – преподобного Серафима Саровского, святителя Тихона Задонского, оптинских старцев и многих других святых. То есть с этой точки зрения синодальная эпоха меньше всего похожа на упадок.
В современной Русской православной церкви фактически правами обладает только епископ, священники имеют исключительно обязанности, а у мирян вообще ничего нет – ни прав, ни обязанностей, помимо обязанности материально содержать храм, то есть покупать свечки и оплачивать требы. Анализ современного устава Русской православной церкви подтверждает это без труда. Так, в разделе, посвященном приходу, говорится о том, что «на обязанности прихожан лежит забота о материальном содержании причта и храма». Но при этом все имущество прихода является неотчуждаемой собственностью епархии, то есть епархиального архиерея, который вправе в любой момент изменить состав приходского собрания и даже распустить приход, имущество которого при этом автоматически переходит епархии. То есть получается, что миряне должны содержать приходы, обеспечивать материальное благополучие епархии, но при этом ни епархия, ни епархиальный епископ им совершенно неподотчетны.
Такое положение грозит опасностью реализации протестантского сценария, который в России может принять и ультраконсервативные черты, так как сложившиеся порядки просто провоцируют мирян на бунт. Негативные по отношению к епископату настроения в последнее время, к сожалению, только усиливаются. Процесс вокруг епископа Диомида был лишь первым тревожным сигналом.
Проблема, видимо, в огромной инерционности бюрократии Русской православной церкви, которая все еще никак не выйдет из симфонического периода. Не всякое византийское наследие является полезным само по себе. Теория симфонии работает только в условиях монархии, так как само слово «симфония» означает созвучие. Цели Церкви и православной империи были созвучны – сохранение истинной веры внутри государства и ее распространение за его пределами. Какое созвучие может быть между современной властью и Церковью? Очевидно, что современная власть не ставит перед собой цель защищать истинную веру и способствовать ее распространению. Цель власти в идеале – рост прав и благосостояния всех граждан, на практике – отдельных граждан. Но такая цель не может быть оправдана теологически, хотя, возможно, для кого-то из церковных чиновников симфония и приносит финансовые плоды.
Но происходят изменения и в богословии. Так, на архиерейском соборе 2008 года – как раз в связи с делом епископа Диомида – было провозглашено доктринальное положение о том, что Церковь одинаково относится ко всем политическим системам. Вслед за этим на патриаршем уровне неоднократно говорилось о симфонии с современной властью. Все это вкупе с тем, что ничего не делается для возрождения сословия мирян, может иметь очень опасные последствия. Критические настроения будут нарастать, станет возможным отток наиболее образованных и религиозно-заинтересованных людей в другие юрисдикции православия и даже другие религиозные деноминации. В том случае, если современная власть выстоит и сохранит стабильность, может вновь наступить «синодализация» церковной организации, но только управляться она будет не православными императорами, а либеральными чиновниками.
Возможна и просто утрата интереса к Русской православной церкви со стороны власти в случае дальнейшего падения ее общественного рейтинга. Кстати, это было бы лучшим исходом, так как в подобном случае епископы начнут-таки искать опору не в чиновниках, а в своей пастве.
Но самый худший вариант для Церкви как организации – падение нынешнего полулиберально-полупатриотично-полуколониального режима, так как тогда возможно повторение репрессий против духовенства и всего русского православия в целом из-за близости церковного руководства к сегодняшним правительственным и олигархическим кругам.