Рака с мощами святителя Григория Паламы
Святой Григорий Палама и его сторонники не только достигали созерцания
нетварного света, но занимали определенную политическую позицию,
ориентируясь на сакральную Ромейскую монархию с иерархическим
военно-бюрократическим строем.
Действительно, религиозные и философско-богословские учения неотъемлемы от социально-политических практик, причем связь здесь взаимная. Только в императорской, военно-бюрократической, многоэтнической Византии с «евразийской» геополитической ориентацией партии кантакузинистов создались наиболее благоприятные условия для расцвета уходящей корнями в раннее Средневековье практики умной молитвы и созерцания Фаворского света. Потому и в России, и в Румынии – странах, переживших возрождение исихазма в первой половине XX века, – паламитская и имяславческая религиозная ориентация оказалась тесно связанной с монархизмом, консерватизмом и имперской «евразийской» идеей.
В этом плане не может быть ничего показательнее твердых монархических и даже реакционных взглядов величайших русских философов Флоренского, Лосева, Эрна, а также архимандрита Софрония (Сахарова), полностью отвергавших все ценности европейского Модерна со времен ренессансного гуманизма. Смычка «реакционных» политических воззрений в трудах названных философов с их последовательным имяславием органична. Одно просто невозможно отделить от другого. При этом обращает на себя внимание тот факт, что Флоренский в 1920-е годы сотрудничал с советской властью, а после ареста в 1933 году написал знаменитую работу «Предполагаемое государственное устройство в будущем». Не имея возможности в тюрьме открыто писать, например, о монархии, он сделал все возможное, чтобы придать своему сочинению яркую имперскую, антибуржуазную и даже «евразийскую» окраску. Лосев, освобожденный и реабилитированный в 1933 году, был вплоть до 1953 года лишен возможности публиковать свои работы. Но существует множество свидетельств, что Сталин специально позаботился о том, чтобы философ-исихаст не погиб и продолжал свою деятельность. Имеются также данные о том, что Сталин однажды лично советовался с Лосевым в Кремле по политическим вопросам. К сожалению, эту гипотетическую встречу никто не мог письменно задокументировать. Поэтому сюжет обречен навсегда остаться таким же неясным, как и вопрос о том, мог ли юный семинарист Иосиф Джугашвили что-то знать о священнобезмолвствующих в Сванетии, «на горах Кавказа»… Достоверно известно только одно: именно антибуржуазность сталинского режима заставляла имяславцев Флоренского и Лосева, репрессированных этим самым режимом, находить в нем положительные стороны. В связи с этим заслуживает самого серьезного внимания концептуальная статья Владимира Кантора «Флоренский, Степун и большевистское имяславие». В ней отмечаются существенные черты, роднящие богословские воззрения Ареопагитик и святого Григория Паламы с советской идеологией (но не с учением Маркса и Энгельса!) и противопоставляющие их мировоззренческой парадигме европейского Модерна, «расколдованного мира» (по Максу Веберу).
Что касается возрождения исихазма в Румынии 20–30-х годов XX века, то это было время невиданного по накалу духовного подъема румынского православия. В своей краткой программной статье 1937 года «Христианская революция» Мирча Элиаде связывал миссию возрождения мистического православия после краха Российской империи с обновлением всего социально-политического строя Румынии. Практически уникальным в истории православия случаем было то, что патриарх Мирон и весь Синод Румынской православной церкви в 1930-е годы безоговорочно поддерживали легионерское движение. Как известно, легионеры практиковали молитву Иисусову, некоторые из них уходили в затвор и полностью посвящали себя исихастским практикам умного делания. Перед духовным величием румынского исихазма того времени – неотъемлемого от вполне определенной политической ориентации – преклонялся даже барон Юлиус Эвола, который вообще был достаточно критичен по отношению к христианским молитвенным практикам. Но в данном случае он встретился именно с таким пониманием христианства, которое оказалось близким его собственной метафизической доктрине. Говоря о легионерском исихазме, следует вспомнить и пожилого генерала, героя Первой мировой войны, который с воодушевлением возглавил предвыборный список партии «Все для страны», созданной на основе Легиона Михаила Архангела и официально поддерживавшейся патриархом Мироном и румынским духовенством. Этого генерала звали Георге Кантакузино-Граничерул – он был прямым потомком младшей ветви византийских Кантакузинов, после падения Константинополя обосновавшихся в Валахии и Молдавии. Военно-аристократическое измерение исихазма повторилось спустя шесть веков с участием того же самого рода…