– Вы подробно пишете об этом в книге, рассматриваете конкретные приемы, с помощью которых медийная индустрия манипулирует миллионами, даже миллиардами людей.
– СМИ сегодня являются несущей конструкцией всей системы американского господства. Если СМИ начнут говорить хотя бы чуть-чуть правды, эта система тут же неминуемо рухнет, так как повсеместно пойдут протесты и волнения, с которыми Америке уже не справиться. Вот вам еще одна ахиллесова пята современной цивилизации, еще одно свидетельство ее уязвимости – это социальная стабильность. Пока большие массы людей пребывают в благодушном неведении, ими легко манипулировать, но стоит им только узнать хотя бы малую долю правды о том, что на самом деле происходит в мире, как они тут же придут в волнение. Я даже не имею в виду какие-то сознательные и организованные общественные акции – они невозможны без основательной подготовки. Я имею в виду элементарную панику. Если такая паника охватит всего несколько стран, то никакие манипулятивные технологии не смогут с ней справиться. Потому-то правда так опасна, потому-то ее так боятся те, кто хочет властвовать над миром. И потому-то у американцев и не остается иного выбора: любой ценой не давать человечеству возможности знать правду о том, что на самом деле происходит в мире, а самим заботиться лишь об укреплении собственного господства. А в определенный момент, когда груз неразрешимых проблем оказывается неподъемным, просто освобождаться от него, развязывая очередную войну. И сейчас – в который уж раз в истории – мы движемся к такому драматичному исходу. Вот и вся американская стратегия. Да, еще остается совсем крохотная возможность избежать трагедии. Во всяком случае, какое-то непродолжительное время для этого пока имеется. Но проблема в другом. Для такого крутого поворота в сторону от катастрофы требуются не просто отдельные политические лидеры, мыслящие иначе, нежели американцы, а целое поколение, определенная критическая масса таких лидеров. Не отдельные единицы, пусть и весьма влиятельные, – они есть и сейчас, – а именно генерация новых людей. Мы ведь и так сильно опаздываем. О необходимости своего рода глобальной команды подобных руководителей говорилось более 40 лет назад, в начале 1970-х.
– А что вы имеете в виду, что это за точка отсчета в начале 1970-х?
– Первые доклады Римскому клубу. В них были заявлены новые подходы к комплексному изучению планеты. Да, это были начальные попытки, а изложенные в них соображения явились самым предварительным приближением к проблеме, но в целом общие принципы того мировоззрения, которое сформировал Римский клуб, работают до сих пор. То есть мы стали первым поколением, способным видеть будущее на несколько десятилетий вперед. Мы научились собирать данные, оценивать их и на этом основании строить прогнозы. Мы можем это – но не делаем, потому что претендующие на глобальную власть изо всех сил мешают нам. Хотя не надо всё сваливать на происки каких-то темных сил. Темные силы были и будут всегда. Наша очевидная вина в том, что мы позволяем себя обманывать, порой не хотим лишний раз критически взглянуть на то, что показывают по телевизору. И вот это противоречие между объективными возможностями и фактическим нежеланием их использовать, тягой к спокойствию и привычкой плыть по течению чрезвычайно удручает. Особенно если учитывать, что несмотря на закрытость многих сведений, огромное количество ценнейшей информации буквально валяется у нас под ногами. Макроэкономические процессы протекают на виду у всех, их не скроешь. Описывающие их кривые, основанные на статистических данных, говорят сами за себя. И если, по такой кривой, ситуация развивается в определенном направлении, абсурдно надеяться, что тенденция может сама собой перемениться, отклониться в сторону или вовсе пойти обратно. То есть нам дана возможность наблюдать и делать самостоятельные выводы из увиденного. Но, к сожалению, этим занимаются единицы. Подавляющее большинство предпочитает не утруждать себя и полагаться на то, что говорят СМИ. Нет субъекта, готового взять на себя ответственность и бросить вызов тем силам, которые создали эту систему глобального обмана. К тому, чтобы стать таким субъектом, сегодня очень близки две страны – Россия и Китай. Там еще сохранилась способность мыслить критически, разумно. Больше нигде такого нет – только в России и в Китае. Поэтому давно назрела потребность в некоем надгосударственном органе, который смог бы аккумулировать усилия всех тех людей в разных странах мира, которые хотят знать правду о том, что происходит на планете. ООН на такую роль не годится. Это устаревшая структура, и толкование ею понятия безопасности сводится больше к дипломатическому взгляду, нежели к фокусировке на каких-либо цивилизационных проблемах. Значит, пришла пора создать новую структуру, делегировать в нее достойных людей, наделить их соответствующими ресурсами и полномочиями, чтобы все остальные могли регулярно получать от них информацию о том, что происходит в мире и чего следует ожидать.
– Хорошо, господин Кьеза, представим себе, что такая структура создана. А сможет ли она противостоять информационному террору, который тут же будет развязан против нее теми, кого вы в своей книге называете гейткиперами, то есть лицами, выполняющими прямо противоположную задачу – не допускающими распространения среди, так сказать, «непосвященных» информации о том, что на самом деле происходит в мире?
– Гейткиперам придется противостоять, и это будет нелегко. А вообще та структура, о которой я говорю, должна разрушить монополизм гейткиперов и стать надежным источником альтернативной информации. Источником, который никто не сможет опровергнуть. Конечно, сразу это не получится. На становление такой структуры уйдут годы, я понимаю. Но другого способа справиться с информационным тоталитаризмом гейткиперов не существует. От тех, кто войдет в эту структуру, потребуется умелая и продуманная информационная политика. Хотя бы потому, что нельзя заваливать неподготовленную аудиторию такой информацией – пусть и самой что ни на есть правдивой и объективной, – какую эта аудитория неспособна усвоить. В противном случае можно спровоцировать неадекватные массовые реакции. Тут надо действовать чрезвычайно грамотно и аккуратно. Поэтому оппоненты гейткиперов далеко не во всех случаях должны делиться с публикой той эксклюзивной информацией, какой они располагают, но знать ее, владеть ею они обязаны – чего, увы, не скажешь о многих теперешних интеллектуалах. Вчера я был на одном мероприятии, посвященном как раз изменению климата. В этом мероприятии участвовали уважаемые и компетентные лица, находящиеся в курсе всех новейших исследований по этой проблематике, но я был потрясен – они вообще не видят никакой связи между тенденциями в экосистеме Земли и процессами глобализации, в том числе глобализации политической. Было сказано много разных слов – но всё не о том, о чем надо. И я вдруг подумал: ведь эти мои собеседники непосредственно консультируют лиц, принимающих решения. И если сами консультанты не понимают, что происходит, то ясно, почему такую недальновидную политику проводят те, кого они консультируют.
– Господин Кьеза, у нас, в России, мы называем подобную ситуацию кризисом экспертократии. Ведь совершенно очевидно, что консультанты – или, иначе говоря, эксперты – не просто дают советы, а фактически реализуют собственные задумки руками тех, для кого делают аналитику или прогнозы. То есть экспертное сопровождение – это не что иное, как власть консультантов над консультируемыми, над теми, кто является формальным олицетворением и воплощением власти на разных уровнях и в разных сферах. Консалтинг – это власть над властвующими. Эта, так сказать, власть в квадрате – тема отдельного разговора, но в данном случае я просто хочу сказать, что качество экспертного обеспечения большой политики падает. В нашей стране это видно невооруженным глазом. В мире, судя по вашему рассказу о вчерашнем мероприятии, происходит то же самое. Видимо, это глобальный тренд.
– То, что вы говорите, как раз подтверждает мою мысль, которую я привожу и раскрываю в книге, – о необходимости качественного преобразования того информационного пространства, в котором мы сегодня живем. Я пишу о тех революционных переменах, которые происходят сейчас в сфере наших знаний. Пройдет еще немного времени, и те же разработки в области искусственного интеллекта приведут просто к некой новой реальности, какую сейчас невозможно представить. С помощью нанотехнологий и генной инженерии мы сможем оперировать колоссальными объемами информации. Эту новую реальность мы ощутим совсем скоро – в течение каких-нибудь 20 лет, не более. А это значит, что и общество станет совершенно другим, изменится до неузнаваемости. Вот вам еще одно наблюдение из моего вчерашнего дня. Я возвращался поздно вечером домой в метро. В вагоне находились примерно 20–25 человек, и каждый – подчеркиваю, каждый – держал в руках гаджет и что-то с ним делал. Кто-то разговаривал, кто-то чатился, кто-то слушал музыку в наушниках, кто-то смотрел фильм, большинство просто играли. Все без исключения. Никто друг с другом не разговаривал, никто друг на друга не смотрел, каждый был всецело погружен в свой гаджет. А ведь всего каких-нибудь 5 лет назад ничего подобного и близко не было. Такая картина в метро была бы просто немыслима. И в Москве то же самое, что и в Риме. Правда, небольшая разница между нашими столицами все-таки есть: у вас в метро многие еще читают. Пусть с экранов мобильников или с планшетов, но тем не менее читают – а не играют и не развлекаются.
– Играют тоже очень многие.
– Но тем не менее есть и те, кто читает, а у нас таких нет вообще. Так вот, поначалу, когда все эти мобильные устройства еще только входили в нашу жизнь, мы и предположить не могли, к какому фатальному падению интеллектуального уровня они приведут. Мы наивно полагали, что возможность в любую секунду зайти в Интернет сделает нас умнее, а на самом деле получилось наоборот. Сознание деградирует, синтаксис языка размывается – речь упрощается и унифицируется, многие слова и речевые обороты вообще исчезают из употребления. Разрыв между массовой и элитарной культурами становится непреодолимым. Представители обеих культур уже вообще не имеют ничего общего между собой. Такое впечатление, что эти люди живут на разных планетах. Что это, как не технотронная сегрегация, как не способ обращения миллионов людей в новое рабство? Подавляющее большинство ничего не знает, ни к чему не стремится, довольствуется масскультурным новоязом – и находится в подчинении у меньшинства, которое имеет доступ к информации, закрытой от всех остальных. А мы еще говорим о демократии. О какой демократии может быть речь, когда информационные технологии управляют чувствами миллиардов людей. Тут демократии и близко нет. Кто обладает технологиями – у того и власть. Например, Google работает на американское Агентство национальной безопасности – вот вам контур будущей глобальной корпорации, которая станет управлять миром в наступающую эпоху катастроф. Но ради чего предпринимаются все эти ухищрения? Ради абсолютного господства над массами. Но тогда зачем лицемерно апеллировать к демократии и ее ценностям? Словом, я снова возвращаюсь к своей идее о необходимости структуры, которая располагала бы объективной информацией о происходящем в мире и нашла бы возможность транслировать такую информацию в массы. Подобная структура становится особенно востребованной ввиду приближающихся катаклизмов. Мы должны отчетливо представлять себе то будущее, которое нас ждет. Лишь обладая такими знаниями, можно подготовиться к тем вызовам, которые сегодня едва заметны на горизонте, а завтра окажутся суровой действительностью. Фактически на повестку дня выходит задача создания системы, похожей на ту, которая существовала в эпоху холодной войны и называлась гражданской обороной. Помните, тогда всех учили, как защититься от поражающих факторов ядерного взрыва, что брать с собой в бомбоубежище и так далее? Неким подобным навыкам нужно обучать и сейчас. Только, конечно, речь идет не о защите от оружия массового поражения, а о готовности общества противостоять тем катастрофам – природным, техногенным, – которые ждут нас в недалеком будущем. А для того чтобы уметь организованно преодолевать такие трудности, люди – не отдельные индивиды, а массы – должны быть интеллектуально вооружены.
– Господин Кьеза, но для такой новой гражданской обороны необходим совершенно иной уровень общественной солидарности, нежели тот, который сейчас имеется и в Европе, и в России. Я скажу даже еще более определенно: требуется просто совсем другая структура общества, для создания которой нужно время. В одночасье людей не переделаешь – даже перед лицом надвигающейся угрозы.
– Ваш скепсис обусловлен тем, что вы рассматриваете мою идею о необходимости массовой интеллектуальной мобилизации для подготовки к встрече с будущим из дня сегодняшнего – со всеми его возможностями и невозможностями. Но ведь через 20–30 лет мир вокруг нас будет совершенно другим. А значит, и само измерение возможного и невозможного станет тогда иным, отличным от той шкалы, к которой мы привыкли. Но в принципе я согласен с тем, что сегодня трудно предвидеть, насколько современный человек окажется способным на такое, без преувеличения, революционное переосмысление опыта коллективного общежития. Мы привыкли к линейным, постепенным переменам. Даже компьютеры и гаджеты входили в нашу жизнь не скачкообразно, хотя и внесли в нее поистине новое качество. Другое дело, что время спрессовывается, ускоряется, и то, на что раньше уходили десятилетия, сейчас протекает за годы. И эта скорость будет дальше лишь нарастать. Я понимаю, что нынешнему обществу не по силам организовать ту интеллектуальную гражданскую оборону, о которой я говорю. Но через одно-полтора поколения оно станет вынужденным совершить этот шаг – в противном случае оно просто не выживет. Я не знаю, не могу предвидеть, какое воздействие окажет на людей столь стремительное перерождение и как они его перенесут. Очень даже может быть, что многие испытают шок или просто сойдут с ума.