– Вы хотите сказать, что Европа делает это иначе, чем Америка? А в чем это проявляется?
– Не просто иначе, а фактически противоположным образом. Что мы видим в Европе? Здесь на протяжении более полувека действовал своего рода социальный пакт между политическими партиями и населением. Партии говорили избирателям: «Голосуйте за нас – а мы вам за это обеспечим высокий уровень жизни, причем даже еще более высокий, чем в Америке. Но только отдавайте нам свои голоса и живите по тем правилам, которые мы для вас устанавливаем». Этот пакт в целом соблюдался обеими сторонами. Но вот в 2008 году на Западе начался системный кризис – и пакт начал пробуксовывать. Средний класс, который был массовым гарантом этого пакта, стал рассыпаться, уровень его материального благосостояния резко упал, от прежней уверенности в завтрашнем дне ничего не осталось – панические настроения нарастают буквально на глазах. Это если говорить о кризисе. А первые признаки рецессии проявились еще раньше – на рубеже веков. Это видимая сторона происходящего процесса. А его скрытое – основное – содержание заключается в масштабном перераспределении средств – от средних и малообеспеченных слоев к состоятельному меньшинству. Если раньше, когда пакт соблюдался, разрыв в доходах между самыми богатыми и самыми бедными не выглядел вызывающим, то сейчас он приближается к критическому показателю. Это власть нарушила пакт, это она организовала и осуществила переворот, в результате которого от среднего класса – некогда действительно наиболее многочисленного слоя европейского общества – осталось лишь одно название. Welfare – что власть обещала в обмен на голоса и на политическую лояльность – уже нет и в помине для миллионов и миллионов европейцев. А значит, пакт больше не работает. Согласен, мы пока не можем констатировать факт резкого обнищания большинства европейцев, но уровень жизни падает, и это ощущается. А вместе с падением уровня жизни утрачивается и ощущение стабильности и предсказуемости, чем так гордились европейцы в последние десятилетия. Вместо этого наступает неуверенность, будущее страшит своей неопределенностью. И такие настроения чувствуются по всей Европе – в Великобритании, во Франции, в Испании, в Италии, в Греции, в Голландии, в Финляндии. Словом – везде. И у европейцев возникает вполне обоснованная претензия к тем политическим партиям, которые прежде со своей стороны также выступали гарантами соблюдения пакта. Они начинают отдавать предпочтение новым политическим силам. Посмотрите на итоги прошлогодних выборов в Европарламент в Великобритании. Из 73 мест, которые были отведены этой стране, 24 получила Партия независимости Соединенного Королевства, то есть политическая сила, которую прежде никто толком и не знал. Это же сенсационная победа. Куда подевались консерваторы и лейбористы, которые на протяжении многих десятилетий делали погоду в Великобритании? То же самое и во Франции. Национальному фронту Марин Ле Пен удалось получить 22 места в Европарламенте. Ни голлистам, ни социалистам такой результат и не снился. А Национальный фронт вышел на первое место. В Испании набирает силу новая левая партия «Подемос». Греческая СИРИЗА в январе победила на выборах и сформировала кабинет. У нас два с лишним года назад на парламентских выборах третье место заняло молодое движение «Пять звезд» Беппе Грилло – оно получило более 25 процентов голосов, то есть за него проголосовали 9 миллионов итальянцев. Если посмотреть на все эти факты в их совокупности, то можно утверждать, что в партийно-политическом ландшафте Европы происходят революционные изменения. Эти изменения обходят стороной разве что только Германию, где сохраняется прежняя структура политических сил. Но Германия – самая богатая европейская страна, а значит, наиболее стабильная. А вся остальная Европа охвачена революцией. И я думаю, что в течение двух или трех – максимум четырех – лет партийная география Европы полностью изменится. И что тогда ждет Европу – сказать трудно. На сегодняшний день ясно, по крайней мере, одно: все эти новые европейские партии к самой Европе – точнее, к ее нынешнему состоянию – относятся весьма и весьма критически. Теперешний Европарламент, несмотря на то что новые политические силы получили в нем заметное представительство, совершенно не соответствует реальной картине настроений и общественных предпочтений. И следующие выборы в него, бесспорно, окажутся поворотными. Однако все те новые тенденции, которые обозначатся на этих выборах, еще раньше проявятся в ходе национальных кампаний в Испании, во Франции, вероятно, в Италии и в других странах. Происходящая на наших глазах европейская политическая революция – еще одна причина, почему американцы торопятся усилить здесь свое присутствие. Потом, когда революция завершится, подчинить Европу будет гораздо труднее. А значит, ее следует захватить безотлагательно, прямо сейчас установить над ней полный контроль со стороны Соединенных Штатов. Кроме того, Америку явно раздражает сильная и независимая Германия. Когда Европа окажется под контролем Вашингтона, Германия, само собой разумеется, тоже ослабнет, станет уже не такой, как раньше. Вот почему американцы так спешат. Они понимают, что Европа всё сильнее претендует на самостоятельную роль в мировой политике, и потому придумывают самые разные способы, чтобы помешать осуществиться этому намерению. Развязанная Америкой война на Украине направлена одновременно против и России, и Европы. По замыслу Вашингтона, эта война должна вбить клин между Россией и Европой, поссорить их друг с другом, разрушить налаженные связи – прежде всего в энергетической сфере. Энергоносители – вот ключевой пункт. Обама неслучайно в прошлом году дважды приезжал в Италию и уговаривал нас отказаться от импорта российских энергоносителей, обещая помощь Америки в налаживании новых линий сырьевых поставок. Могу назвать и еще одну причину, вынуждающую американцев торопиться, – это обретение Китаем через два-три года принципиально нового геополитического качества. Китай уже сегодня можно назвать ведущей мировой державой по многим показателям, но примерно к 2017 году его лидерство станет абсолютным, и Америка по всем ключевым критериям оценки окажется отодвинутой на вторую позицию в мире. Но ей этого, естественно, не хочется. Более того, Китай прекрасно понимает, что является на сегодняшний день для Соединенных Штатов врагом номер один и что Америка будет в самое ближайшее время всячески пытаться остановить Китай – вплоть до развязывания против него войны. Американцы утратили чувство реальности. Они считают, что сумеют «проглотить» Китай. То есть США чуть ли не одновременно ведут две опасные игры – против России и против Китая. Они полагают, что смогут сломать Россию. Но это ошибка. А еще большей ошибкой является самоуверенное поведение в отношении Китая. Американцы считают, что, обладая наиболее мощной и развитой на данный момент военно-технологической базой, они могут делать всё что угодно. Поэтому сегодня риск развязывания глобальной войны велик, как никогда прежде со времени Карибского кризиса. США готовы на всё – лишь бы любой ценой сохранить свое мировое господство. У этих людей нет ни цивилизационной ответственности, ни подобающей культуры, ни понимания исторических процессов. Они уповают лишь на собственную грубую силу. Представьте себе, что мы вверяем судьбу всего мира маленькому ребенку, который абсолютно ничего не знает и вообще только-только научился говорить. Американцы сегодня представляют собой такого маленького ребенка – капризного и крайне безответственного. Поэтому я очень опасаюсь того, какими выдадутся ближайшие годы. И я очень надеюсь на Россию – что она своей спокойной уверенностью отрезвит горячих американских парней. И также рассчитываю на европейскую революцию, которая преобразит наши страны, сделает их более устойчивыми к попыткам внешнего давления. Вот те два фактора, которые делают меня оптимистом, – Россия и европейская революция… Хотя, конечно, нам предстоят крайне напряженные несколько лет, в течение которых вероятность полномасштабной глобальной войны будет чрезвычайно высокой. Но я еще раз подчеркиваю, что Запад неоднороден, мы, Европа, и Америка – это совершенно разные цивилизации. И поэтому всё больше европейцев – и простых людей, и политиков, и первых лиц – начинают осознавать весь риск следования в фарватере Соединенных Штатов. Вот, например, госпожа Меркель после всего того, что произошло на Украине, похоже, начинает понимать, что Америка ведет Европу куда-то не туда.
– Вы знаете, меня вообще в прошлом году поражала, да и сейчас продолжает удивлять позиция Германии по поводу того, что происходит на Украине. Да, конечно, у Берлина там есть свои интересы, и эти интересы обусловливают его исключительное внимание к этой бывшей советской республике. Интересы, глубоко укорененные в истории: давайте вспомним даже не Вторую мировую, а Первую мировую, виды на территории современной Украины Гогенцоллернов и Габсбургов. Об этом можно долго говорить. Но вопрос в другом: почему Германия, несмотря на свою, так сказать, исключительную традиционную компетентность в украинском вопросе, на протяжении скоро вот уже полутора лет с начала вооруженного противостояния на Украине послушно действует в русле Америки?
– Это-то как раз совершенно понятно. На сегодняшний день нет ни одного европейского лидера, который мог бы принимать решения самостоятельно, без оглядки на Вашингтон. Все они, в том числе и госпожа Меркель, находятся под неусыпным контролем из-за океана, на каждого из них у Америки имеется компромат, гарантирующий послушность и управляемость того, к кому он относится. Те же из европейских политиков, которые позволяют себе действовать самостоятельно и не сверять часы с Соединенными Штатами, сурово наказываются. Вспомним историю Доминика Стросс-Кана. Он ведь вполне мог стать президентом Франции, но из-за скандала был вынужден вообще уйти из публичной политики. Нет, его, конечно, не убили – в Европе это нецивилизованно, – а просто нейтрализовали, политически стерилизовали. И естественно, госпожа Меркель очень хорошо знает, почему так поступили со Стросс-Каном, и господин Олланд знает. Не уверен, знает ли об этом господин Ренци, – может, и нет: слишком молодой еще и слишком наивный. Поэтому когда ты видишь чьи-то труднообъяснимые, неестественные или просто ошибочные действия, то всегда возникает вопрос: что это – ошибка или же результат шантажа, давления со стороны, в результате чего пришлось принять неразумное решение? К тому же не надо забывать и о том, что о многом просто нельзя говорить публично. Например, о том, какими бешеными темпами развивается масштабная экологическая катастрофа. Обратите внимание, в последние годы об этом в СМИ практически вообще не говорят. Очень редко промелькнет какая-то частная информация – и не более того. Эта проблема сейчас сознательно замалчивается, чтобы не провоцировать массовую панику, особенно в тех сообществах, которые по замыслу мировой элиты должны пока пребывать в спокойном состоянии и особо не беспокоиться о своем будущем. Паника – очень опасная вещь. Если она начнется, то при нынешней информационной проницаемости мира и при тесной взаимозависимости всех его регионов очень быстро будет нарушена глобальная управляемость, а это Америке не нужно. Между тем экологическая катастрофа уже происходит, разрушается планетарная экосистема. И виноват в этом современный капитализм, который сейчас не просто хищный и жадный, как раньше, но к тому же еще и сумасшедший, совершенно не задумывающийся о завтрашнем дне. Если раньше капитализм, который производил товары, волей-неволей был вынужден заглядывать в будущее, то сейчас капитализм делает не товары, а лишь деньги, будущее его не интересует – прибыль должна быть получена здесь и сейчас. И на этом фоне экология вообще никого не волнует. Таким образом, новый мировой кризис обязательно будет иметь и экологическую составляющую. В своей книге, с разговора о которой мы начали нашу сегодняшнюю беседу, я как раз обращаю на это внимание, говорю о том, что приближающийся кризис требует совершенно иного уровня понимания. В мире всё взаимосвязано, и совсем скоро войны будут вестись не ради аннексий или торговых преференций, как раньше, не ради ресурсов, как в наше время, а ради запасов питьевой воды или возможности дышать чистым воздухом. Американцы откровенно манкируют международными договоренностями, касающимися уменьшения парникового эффекта. Европейцы, в отличие от американцев, гораздо более ответственно подходят к этой проблеме, но они мало что могут в одиночку, без поддержки заокеанской «половинки» Запада, а кроме того, боязно в открытую говорить правду об экологической ситуации – за это можно запросто лишиться карьеры. Но бесконечно табуировать действительное положение дел в экологии не получится – она сама напомнит о себе, причем сделает это самым беспощадным образом. Я пишу в книге о том, что варварское, хищническое экономическое развитие Запада не может продолжаться еще долго из-за элементарной нехватки ресурсов. Через 30–40 лет, если не раньше, экологический кризис приведет к общепланетарному коллапсу. Будут сломаны целые экосистемы, и ситуация станет неуправляемой. И тогда уже никакие технологии не помогут. Технологии работают в нормальных условиях, а при катастрофе они стопорятся. Достаточно привести один простой пример. Представьте себе, что в результате того или иного экологического или природного бедствия выходит из строя энергоснабжение. Что тогда будет с технологиями? Компьютеры отключатся, транспорт остановится, мегаполис погрузится во мрак, его жителям станет нечего пить и есть. Вы упомянули фильм «Послезавтра». Вот блестящая иллюстрация того, как это может выглядеть. Правда, в этом фильме жертвой масштабной климатической катастрофы оказывается только Америка, хотя на самом деле, случись нечто подобное – и необратимым изменениям подвергнется весь мир целиком. В течение буквально нескольких дней планета станет просто совершенно другой. Мы сегодня чрезвычайно уязвимы и как никогда раньше зависим друг от друга. Но человечество не осознает этой своей уязвимости. Люди в массе своей верят средствам массовой информации, что всё идет более или менее нормально. Во всяком случае, ни о какой катастрофе никто и не думает, за исключением тех, кто обладает сведениями о реальном положении дел в экологии. И главным инструментом такого обмана подавляющего большинства населения Земли являются западные средства массовой информации.