Приступивший 4 июня 2010 года к обязанностям премьер-министра новый лидер Демократической партии Наото Кан не имел дипломатического опыта и до этого всерьез не занимался вопросами внешней политики Японии. Являясь не столько политиком, сколько общественным деятелем, он был склонен подстраиваться под преобладающие среди населения настроения, в том числе по вопросам территориальных претензий к соседним странам. В отличие от своего предшественника Кан широко использовал популярную среди населения риторику о «незаконной оккупации Курильских островов».
Участились поездки министров и других официальных лиц на Хоккайдо для «осмотра северных территорий», что широко освещалось в японских СМИ. МИД Японии использовал любой повод для направления Москве дипломатических протестов. 25 июля 2010 года японское правительство заявило протест против проведения на острове Итуруп военных учений. Нервно реагировал официальный Токио и на привлечение на Курилы иностранных инвестиций и рабочей силы. Делались представления по поводу пролетов российских военных самолетов, хотя они не нарушали воздушное пространство Японии. Не нравятся японским политикам и меры российского правительства по социально-экономическому развитию Курильских островов, которые воспринимаются в Токио как направленные на укрепление позиций России в «территориальном споре» с Японией.
Весьма бурной была реакция японского правительства на состоявшуюся 1 ноября 2010 года рабочую поездку президента Медведева на один из островов Курильской гряды – Кунашир. В стране была развязана шумная пропагандистская кампания осуждения «непозволительных действий российского президента». Активизировались националистические ультраправые организации, под стягами милитаристской Японии и под звуки ее бравурных маршей демонстрировавшие свою ненависть к России и русским. Антирусскую кампанию в СМИ возглавляла правонационалистическая газета «Санкэй симбун». Не ограничиваясь газетными публикациями, ее бывшие корреспонденты в Москве быстро выбросили на прилавки наполненную злобой пропагандистскую книжку «Кто позволил незаконный въезд в нашу страну Медведева?»
Москва же вновь со всей определенностью заявила, что «суверенитет России в отношении Курил не подлежит пересмотру, а официальные лица будут совершать рабочие поездки независимо от реакции Токио». МИД РФ выразил протест против недружественных высказываний японского руководства в отношении России. Правительство демократов, желая продемонстрировать своему народу решительную позицию, пошло на редкий в дипломатических отношениях демарш, отозвав в Токио в знак протеста своего посла в России. Российское правительство восприняло этот шаг спокойно, и, не поддавшись эмоциям, не стало отвечать аналогичной мерой.
Апогеем ухудшения двусторонних отношений при правительстве демократов стало проведение в Японии 7 февраля 2011 года «Дня северных территорий», ежегодно сопровождающегося реваншистскими демонстрациями японских ультраправых в районе посольства России в Токио, генконсульств в Саппоро, Осака, Ниигата, а также представительств российских организаций в Японии – Торгпредства, «Аэрофлота», ИТАР-ТАСС и других. В этот день в крупных залах японской столицы в присутствии членов японского кабинета министров проводятся общенациональные съезды участников движения «за возвращение северных территорий». На съезде в 2011 году с приветственной речью выступал премьер-министр Японии Кан. В своем выступлении он обрушился на российского президента за его поездку на Кунашир, назвав ее «непозволительной грубостью». Заметим, что передавшие слова японского лидера аккредитованные в Японии журналисты ИТАР-ТАСС в переводе почему-то ослабили значение использованного выражения. В действительности Кан применил слова, означающее «буйство, грубую силу, применение насилия». В любом случае сделанное в адрес высшего должностного лица другого государства подобное выражение выходит за рамки норм дипломатического общения и может расцениваться как оскорбление.
В этот же день во время сопровождавшейся злобными выкриками через мощнейшие усилители в адрес российского руководства демонстрации ультраправых активистов один из них на глазах японской полиции у ворот российского посольства надругался над государственным флагом РФ, что было показано по телевидению, в том числе в России. Последовавший протест российского внешнеполитического ведомства и требование примерно наказать виновного были отклонены японской стороной по причине… «отсутствия состава преступления».
О том, что японское правительство вознамерилось противодействовать российским властям осуществлять управление и хозяйственную деятельность на принадлежащей Российской Федерации территории Курильских островов, свидетельствовало беспрецедентное заявление пресс-секретаря главы МИД Японии Сатору Сато, который в ультимативном тоне провозгласил: «Без согласия японского правительства вся деятельность, которая будет проводиться на данной территории (Курильских островов. – А.К.), будет находиться в правовом противоречии с теми документами и утверждениями, на которых настаивает Япония. Мы будем выражать наш протест против какой-либо ведущейся там деятельности, включая и визиты высокопоставленных российских чиновников, и привлечение инвестиций из третьих стран». Прибегнув к подобному диктату, правительство демократов явно вышло за пределы принятых в мире дипломатических норм.
Кремль сдержанно отреагировал на недипломатическое высказывание японского премьера. МИД РФ сделал заявление: «Россия не является сторонницей нагнетания эмоций в отношениях с Японией. Но в Москве обратили внимание на неприемлемые для России заявления и организацию японскими националистическими элементами вызывающих антироссийских выступлений». Помимо этого российская сторона в очередной раз заявила о неприемлемости территориальных претензий Токио. В создавшейся обстановке, которая была названа японскими специалистами по России наихудшей за период японо-российских отношений, стал затруднительным запланированный ранее официальный визит в Москву премьер-министра Кана.
Русское сочувствие и помощь
Период охлаждения мог продлиться неопределенно долго, но на отношения двух стран внезапно оказала влияние стихия. Происшедшие 11 марта 2011 года сильнейшие землетрясение и цунами разрушили северо-восточное побережье основного острова страны – Хонсю, погубили около 25 тысяч жителей, нанесли огромный материальный ущерб. Ситуация еще более осложнилась аварией в результате землетрясения на атомной электростанции «Фукусима-1», что вызвало необходимость эвакуации десятков тысяч человек.
В России искренне сопереживали пострадавшим. По всей стране прошел сбор средств на поддержку оказавшихся в беде японцев. Российское правительство предложило всю возможную помощь, оперативно в район бедствия были направлены спасатели, которые с риском для жизни участвовали в поиске уцелевших и расчистке завалов. Помощь из соседней страны была с благодарностью встречена японскими властями и населением страны. В апреле 2011 года генеральный секретарь правящей Демократической партии Японии Кацуя Окада заявил: «Хотя еще недавно не всё в наших отношениях складывалось удачно, мы всё же надеемся, что в ближайшее время российско-японские отношения будут развиваться в лучшем направлении». Поблагодарив все страны и не в последнюю очередь Россию за оказанную экстренную помощь, он отметил: «Эта поддержка стала источником мужества для всех японцев в эти трудные времена».
В последовавший затем период японское правительство было занято устранением последствий мощного цунами, смывшего целый регион страны. Переговоры по проблеме заключения мирного договора, являющегося для Токио эвфемизмом разрешения «территориального вопроса» в свою пользу, были прерваны. Однако японское правительство продолжало использовать любой случай, чтобы озвучивать свою позицию о «принадлежности Японии северных территорий». Так, на проходившей в июне 2011 года встрече министров иностранных дел и обороны США и Японии было сделано заявление о решимости двух государств «добиваться полной нормализации отношений России и Японии путем решения вопроса о северных территориях». Ответ МИД РФ последовал незамедлительно. В официальном заявлении от 23 июня 2011 года указывалось: «Считаем неуместной ситуацию, когда так или иначе ставится под сомнение суверенитет России над южными Курильскими островами. Мы вправе ожидать от американских партнеров более уважительного отношения к соответствующим договоренностям союзных держав-победительниц во Второй мировой войне».
Сменивший в августе 2011 года Кана на посту премьер-министра Японии Ёсихико Нода, как и все его предшественники, громогласно заявлял о намерении разрешить «проблему северных территорий». Однако в Москве уже поняли, что рассчитывать на выработку взаимоприемлемых условий заключения мирного договора с правительством демократов бесперспективно, и фактически отказались от серьезных переговоров по этому поводу.
Путин за мирный договор
Поездка Медведева на Кунашир убедила японцев, что во время его нахождения на посту президента подвижек в сторону изменения российской позиции по «территориальному вопросу» ожидать не придется. Свое отношение к японским притязаниям на Курильские острова Медведев подтвердил в ноябре 2012 года, когда вновь посетил Кунашир с рабочим визитом уже в качестве председателя правительства. Тогда, назвав Курильские острова «нашей коренной землей», он заявил: «В отношении реакции наших японских партнеров. Мне она безразлична. Настолько безразлична, что даже не хочется тратить время на ответ на этот вопрос. Ну чего нам с ними обсуждать? Присутствие председателя правительства России на российской территории? Так можно далеко зайти».
Обескураженным японцам оставалось лишь уповать на то, что вновь вернувшийся на пост президента Путин займет иную позицию, продолжит искать взаимоприемлемое решение «территориальной проблемы». Было замечено, что в годы президентства Медведева, находясь на посту председателя правительства, Путин не высказывался по поводу японских притязаний на Курилы. Однако наиболее проницательные специалисты по японо-российским отношениям указывали, что Медведев едва ли мог совершить поездку на оспариваемый японским правительством остров без согласия Путина, который де-факто продолжал определять внешнюю политику России.
Вернувшаяся в декабре 2012 года к власти Либерально-демократическая партия Японии и ставший премьер-министром ее лидер Синдзо Абэ решили придать новый импульс отношениям Токио с Москвой. Стремясь прервать затянувшийся при демократах период дипломатической конфронтации по территориальным и историческим проблемам практически со всеми соседними государствами, Абэ не случайно совершил один из первых заграничных визитов в Россию. Улучшить отношения с нашей страной, казалось, проще, чем с правительствами КНР и Республики Кореи, ибо российские руководители в отличие от них соглашались вести переговоры, в том числе и по весьма чувствительному вопросу о принадлежности Курильских островов. К тому же в условиях снижения конкурентоспособности Японии в Восточной Азии японский бизнес стал еще больше обращать взоры на северного соседа – Россию. Направившийся в конце апреля 2013 года в Москву с официальным визитом премьер-министр Японии Абэ взял с собой около 120 бизнесменов, возглавлявших крупные японские компании. И это был вовсе не дипломатический жест в адрес российского президента, который активно выступает за широкое развитие российско-японских торгово-экономических отношений.