Сергей Непобедимый: «Ликвидация ракет «Ока» была государственной изменой»

культура: Сергей Павлович, когда Вы начали заниматься конструированием?
Непобедимый: С детства, сколько себя помню. И сразу начал с оружия.

культура: Делали деревянные ружья?
Непобедимый: Почему деревянные? Металлические. Из обрезков труб и прочего лома. Пушки и ружья делали с ребятами еще в младших классах — все стреляло, как настоящее. Пушку, например, соорудили так: притащили ось старого плуга с двумя колесами. Водопроводную трубу обрезали, один конец сплющили. Зарядили охотничьей картечью — доску с 20 метров разбивала в щепки.

Все это, конечно, втайне от родителей. Как ни странно, серьезных травм ни у кого не было. Только однажды случилось, когда парня из нашей компании ранило в руку. Мы ему пригрозили: «Если кому-нибудь расскажешь — побьем и дружить с тобой не будем». Увлечение техникой от отца пошло. У него было множество рабочих профессий — от кузнеца до механика и шофера.

культура: А откуда фамилия такая?
Непобедимый: Павел Федорович, мой отец, был мастер кулачных боев. Фамилия пошла от прозвища, которое дали ему на «сшибках».

культура: Папа Ваш, пишут, во время Гражданской был личным шофером Ворошилова. Красная номенклатура...
Непобедимый: Да, отец возил Ворошилова, а во время боев за Царицын — и Сталина, но в номенклатуру не попал, да и не стремился. После Гражданской он поселился в Рязани, где познакомился с мамой — она работала телефонисткой на вокзале. Там я и родился. Мама ездила за продуктами в деревню. Оставить меня было не с кем — отец на работе — поэтому брала с собой. Однажды мы ехали в поезде, мне тогда год исполнился. Мама вышла на станции за кипятком, оставив меня под присмотром попутчицы, возвращается — а поезд ушел.  Догнала на разъезде. Когда влетела в вагон, женщина сказала ей: «Если бы вы не появились, я бы вашего мальчика себе взяла». Часто думаю: что было бы тогда со мной? Кем бы вырос?

А в 14 лет я по журнальным эскизам изготовил свою первую модель. Это был глиссер с паровой турбиной, отлично ходил по воде — мы с друзьями испытали его на городском пруду. Глиссер я отправил посылкой на Всесоюзный конкурс судомоделистов журнала «Знание — сила», и хоть не завоевал призового места, но получил благодарность за творческую изобретательность. Первую в жизни. Появилась жажда знаний, и в 8 классе я уже погрузился в учебу с головой.

культура: Трудно было в провинциальном городке готовиться в престижный вуз?
Непобедимый: Школа у нас была с традициями — там еще старые гимназические педагоги работали. Уровень преподавания точных и естественных наук, особенно физики, был очень высок. Школьный учитель Лунев рассказывал нам о последних исследованиях того времени в области ядерной физики. Именно от него я впервые услышал о первых попытках расщепления атома.

Но, конечно, готовиться пришлось серьезно. Сразу после выпускного вечера я засел в библиотеке, перерешал все задачники, прочитал всю нужную литературу.

В июле 1938 года поехал в Москву, поступать в краснознаменный Механико-машиностроительный институт имени Баумана. Родители справили первый в жизни костюм — 160 рублей стоил. На ботинки денег не хватило, поэтому поехал в тапочках.

Прибыл на Курский вокзал в шесть утра. Чтобы сэкономить, пешком пошел в приемную комиссию, к Слободскому дворцу. Раннее утро, улицы пустые, по ним поливальные машины едут — меня поразило, насколько чисто вымыт был асфальт... Месяц сдавал экзамены. Конкурс был жесточайший — из 36 человек моего потока на факультет боеприпасов поступили только четверо. И я в том числе.

культура: Вы разрабатывали страшное оружие. Не чувствуете ли себя причастным к гибели тех людей, которых оно убило? Тем более, что оно попадало в руки разных международных подонков.
Непобедимый: За то, что в руках у бандитов оказались мои зенитно-ракетные комплексы, должны отвечать те, кто их продал. Что же касается смертоносности моего оружия... Вы были в ситуации, когда прямо на вас на малой высоте летит вражеский самолет, а у вас нет даже винтовки? А я был. Сентябрь 1941 года. Из 300 студентов нашего третьего курса был сформирован строительный батальон и направлен в прифронтовую зону, под Ельню. Мы сооружали противотанковый ров. Режим был жестким: в 4 утра — подъем, в 23 часа — отбой. Руки порой лопату не держали. Обстрелы и бомбежки были часто. Но вот налет 8 сентября я запомнил на всю жизнь. На меня, снижаясь и стреляя из пулемета, пошел «Мессершмитт». Я прыгнул в окоп. Упал на спину и глянул вверх. И на всю жизнь запомнил лицо немецкого летчика. Напряженное лицо человека, который хотел меня убить.

культура: Вас не взяли на фронт. Почему?
Непобедимый: Первый раз я подал заявление о зачислении меня в действующую армию на второй день войны, в 19 лет. И потом не раз подавал снова. Но призыву подлежали только первый и второй курсы. Старшекурсники учебу прекратили и были направлены на оборонные предприятия. А мы, третий курс, днем учились, а с восьми вечера и до двух ночи работали на заводах. Выходные и отпуска на время войны были отменены.

культура: Как получилось, что вы занялись именно ракетами?
Непобедимый: Перед тем как мы начали подготовку дипломов, было обсуждение тем — что наиболее востребовано. Как выяснилось, реактивные системы. И я попал к Юрию Александровичу Победоносцеву — одному из создателей легендарной «Катюши». Потом он рекомендовал меня Борису Шавырину — руководителю Специального конструкторского бюро гладкоствольной артиллерии, созданного в подмосковной Коломне. Но мне в Коломне дали делать миномет...