Белое пятно
С отцом Николаем, протоиереем кафедрального собора Святых Новомучеников и Исповедников Российских и Святителя Николая в Мюнхене, мы идем к могиле теперь уже святого Александра Мюнхенского. В 1994 году владыка Марк, архиепископ Берлинско-Германский и Великобританский, просил благословения на канонизацию Шмореля как мученика. В 2008 году Московский Патриархат официально сообщил, что Александру Шморелю суждено стать первым святым русского зарубежья после возобновления канонического общения двух ветвей русского православия. К торжественной церемонии канонизации в феврале 2012 года было написано пять икон, из Мюнхена они отправились во все части Света. В минувшее воскресенье, 9 февраля, как всегда в престольный праздник, в храме прошла служба...
— В 1980-е мы уже совершали панихиды по мученически убиенному Александру, хотя дело его открылось нам не сразу, — рассказывает отец Николай. — Я родился в Германии, где каждый школьник должен был прочесть опубликованную в 1952 году книгу Инге Шолль «Белая роза». Тогда я еще понятия не имел, что Александр Шморель православный. Позже узнал, что он был членом нашего прихода. И лишь недавно нашел подтверждение — в документе 1927 года староста от руки записал: «Александр Шморель (10 лет), Феодосия Лапшина...». Господь вел и поддерживал Александра. Всю свою деятельность он осмыслял в свете Христовом. Даже родителям в письмах из тюрьмы цитировал преподобного Федора Студита. И на плаху пошел светлым.
Спустя десятилетия чудесным образом нашлось место для православного храма в Мюнхене, и могила Александра — по воле Божьей — оказалась на участке земли между тюрьмой Штадельхайм и кафедральным собором. В 1993 году в московском архиве дотошный немецкий историк обнаружил гестаповское дело Шмореля — теперь протоколы допросов уже опубликованы на русском и немецком. А вот о том, почему все-таки провалилась «Белая роза», исследователи спорят до сих пор, чаще всего упоминая Фалька Харнака. Одним из последних он вступил в группу. И его единственного отпустили после судебного процесса. Целым и невредимым...
Оренбуржец Игорь Храмов всерьез занимается «делом Шмореля». Написал несколько книг, защитил кандидатскую, создал международную передвижную выставку «Белая роза». Это он рассказал мне во время моей командировки в Оренбург о Шмореле. А ведь мы в школе, кажется, так подробно изучали истории героев Великой Отечественной, читали и перечитывали «Молодую гвардию»... «Белая роза» была белым пятном в нашей истории. Некоторые, к сожалению, не слышали фамилии Шмореля до сих пор.
Германист Храмов сам узнал про героя-земляка случайно. Многие годы после книги Инге Шолль «Белую розу» в ГДР почти не вспоминали. В ФРГ не упоминали Шмореля. Родственники — невероятно скромная семья — себя не выпячивали, книг не писали, сам Александр дневников не оставил. Немцам же и вовсе было невыгодно рассказывать о русском. История могла быть неправильно истолкована: а ну как Шморель — засланный казачок?
Не мудрено, что когда в конце 90-х в Мюнхенском университете был создан музей «Белой розы», это движение представляли в основном Ганс и Софи Шолль, Курт Хубер, Вилли Граф, Кристоф Пробст. И даже в январе 2014-го в новости о гильотине немецкие СМИ опять «не заметили» Шмореля.
Хотя в мюнхенском районе Ментершвайге, где жила семья Александра, площадь его именем назвали несколько лет назад.
А в конце 2013-го появился сквер имени Шмореля и в центре родного Оренбурга. Впрочем, там с «делом Шмореля» проблем как раз нет. Каждый год несколько студентов получают именные стипендии. А в краеведческом музее — опять же стараниями Храмова — выставлены любимая книга Александра «Братья Карамазовы» и его сапоги для выездки.
Мощей пока нет
Пока немцы пытаются понять, за что сделали святым Шмореля, батюшка Николай переживает, что добраться до мощей святого Александра Мюнхенского пока не получается — родственники неправославные. И объясняет, как следует относиться к новомученикам.
— Да, мы привыкли поклоняться известным святым — Пантелеимону, Николаю, Георгию, Татьяне. Но ведь Иоанна Кронштадтского в 1964-м тоже сначала прославили за рубежом и только спустя десятилетия — в России. Такая же ситуация была с царской семьей, с 14 оптинскими старцами... Другой вопрос — что Шмореля не за Христа мучили и убивали. Но этот аргумент мог сбивать с толку, пока мы не прочитали в протоколах признание Александра: «Я строгий последователь Русской православной церкви...» Он действовал из христианских побуждений. Для канонизации этого достаточно. А ведь он курил, говорят мне некоторые. Было дело. Безгрешен только Христос... Мучеников же Церковь прославляет не за длительный подвиг жизни, но за то, к чему они пришли в конце и как перешли границу смерти. Да, Шмореля не спрашивали, отрекается он от Христа или нет. Так ведь Бориса и Глеба тоже не спрашивали... К слову, Закон Божий Александру преподавал на дому православный батюшка. Но в школе Шморель обязан был посещать католические занятия. И всякий раз бунтовал, когда учитель требовал совершать крестное знамение слева направо. Александр демонстративно складывал пальцы: «Я православный. И у нас это делается так». Вот где истоки его борьбы.
Сегодня в кафедральном соборе рядом с иконой святого Александра Мюнхенского, под стеклом, лежит необыкновенная вещица с богатой историей. Она из прошлой жизни Александра Шмореля. Из светской. Это шаривари — украшение для народного немецкого костюма, который мужчины надевают по праздникам. У Шморелей оно состояло из золотых и серебряных царских монет, самая старая из которых датируется серединой ХIХ века. Семейная реликвия передавалась по наследству и должна была перейти к старшему сыну Александру. Так и случилось. Правда, уже в другой его жизни. Несколько лет назад Эрих Шморель передал шаривари Татьяне Лукиной. А она — после канонизации — преподнесла протоиерею Николаю.
— Знаете, а меня история Шмореля заставила задуматься, — неожиданно сказала мне на прощание Эльвира Стромова, помогавшая в поездке. — Если он так любил Россию, может и нам, полуэмигрантам (девять лет назад муж Эльвиры получил предложение о работе в Мюнхене), не стоит здесь оставаться?..
Но такой любви к Родине нужно еще научиться.
Редакция благодарит за помощь в подготовке материала президента благотворительного фонда «Евразия» Игоря Храмова (Оренбург) и президента Центра русской культуры «МИР» (Мюнхен) Татьяну Лукину.
Наташа Ланге-Шморель: «Для меня Шурик просто любимый брат»
Сестре Александра Шмореля Наташе под девяносто. Она уже не принимает гостей, ей трудно говорить по телефону. Но благодаря ее дочери Алексе, которую Наташа нарекла в честь любимого брата, «Культуре» удалось получить небольшой рассказ о семье святого Александра Мюнхенского.
«Уважаемая госпожа Уланова!
Огромное спасибо за Ваш интерес к семье Александра, Ваши вопросы вновь перенесли нас в прошлое и оживили в памяти картины семейной жизни в Ментершвайге. Отца Гуго дети описывают как любящего, доброго человека, который все время что-то мастерил в доме; он любил музыку, да и друзья у него были в основном музыканты и литераторы. Мама Элизабет была нежной женщиной, всю свою энергию она отдавала троим детям, которые тоже любили ее. Она считала важным, чтобы в их мюнхенском доме была русская библиотека и чтобы Эрих и Наташа хорошо знали русский.
Несмотря на разницу в возрасте (Александр родился в 1917-м, Эрих — в 1921-м, Наташа — в 1925-м. — «Культура»), братья и сестра были очень близки. В детстве Наташа играла с братьями и мальчишками, так как по соседству не было девочек. Все трое обучались музыке, в том числе на рояле. Когда они подросли, то вместе выбирались на концерты — нередко по несколько раз в неделю.
Мама говорит: «Я очень любила Шурика, который всегда был для меня «большим братишкой». Он обожал животных, путешествия и... свободу. Никто в семье не знал о подпольной деятельности Александра. Но для его друзей двери дома всегда были открыты. Наташе было 18, когда казнили любимого старшего брата. В тот день она была в семье нашей служанки в деревне — родители отправили ее туда, чтобы уберечь от неприятностей. Смерть Шурика они всю жизнь воспринимали как неизгладимую потерю. Единственным утешением была большая семья.
Когда протоиерей Николай Артемов сообщил семье о канонизации Александра, Наташа удивилась и обрадовалась. В детстве она ходила в русскую церковь с няней. А бывая в Мюнхене (семья Наташи живет в трех часах езды от баварской столицы. — «Культура»), всегда посещала могилу брата, в которой похоронены и их родители. С радостью узнала она о том, что панихида проходила у общей могилы. Дома у нее хранится небольшая репродукция иконы святого Александра Мюнхенского. «Но, — говорит мама, — для меня Шурик не святой, он — мой любимый брат».
Источник:
