Сокрушение Красной Церкви
Анна Кудинова

Формула «коммунизм – самая настоящая новая религия» легла в основание одного из ключевых направлений информационно-психологической войны против СССР

 

Успешность информационно-психологической войны во многом зависит от того, насколько точно враг понимает вашу природу. Он не может рассчитывать на победу, не определив, что вы собой представляете. И не выбрав метод борьбы сообразно поставленному диагнозу.

В предыдущей статье мы познакомились с представлением Константина Мельника о том, что такое коммунизм. Напомню, Мельник – человек, посвятивший всю свою жизнь «крестовому походу» против СССР, – утверждает, что коммунизм – это новая религия. И что в коммунизме ничего нельзя понять, если рассматривать его только как идеологию.

Если бы такого представления придерживался отдельный представитель белоэмигрантской среды, тема не заслуживала бы внимания. Однако Мельник прямо говорит, что впервые услышал о религиозной природе коммунизма от князя Сергея Оболенского – французского иезуита русского происхождения, занимавшего видное положение в ватиканской организации «Руссикум». Именно Оболенский привлек двадцатилетнего Мельника к работе в сформированной «Руссикумом» группе, которую сам Мельник называл «чем-то вроде русского отдела ватиканской разведки». Какие задачи решал Ватикан с помощью этойнебольшой группы? В частности, «пытался постичь суть коммунизма, который был врагом католической церкви».

Оболенский учил своего юного коллегу аналитическому, не замутненному ненавистью взгляду на предмет, суть которого предстояло постичь. Усвоил ли ученик этот урок? До некоторой степени. Мельник утверждает, что его не зашкаливало от ненависти к коммунизму и ко всему советскому, как многих эмигрантов. «К «гомо советикус», как этому учил Сергей Оболенский, я относился как ученый…»

Что же анализировали «ученый» и его коллеги по «русскому отделу»? Нельзя отказать противнику в верном чутье: иезуитов интересовали истоки коммунизма, глубинная преемственность между СССР и досоветской Россией. Возможно, толчком к исследованиям в данном направлении послужила книга Николая Бердяева «Истоки и смысл русского коммунизма», вышедшая в 1938 году. (Она была опубликована на немецком – но для перешедших в католицизм высокообразованных представителей русской эмиграции калибра Сергея Оболенского знание нескольких иностранных языков было нормой.)

Такой подход был близок и Мельнику: «Я не разделял мнения наших несчастных эмигрантов, что Россия, дескать, ненавидит коммунизм, что тоталитарная система живет только благодаря КГБ. По-моему, существовали какие-то особые отношения между русским народом и коммунизмом».

Странно, что догадавшись об «особых отношениях между русским народом и коммунизмом», Мельник не догадался, что если такие отношения существуют, то удар по коммунизму станет одновременно и ударом по русскому народу, «во благо» которого он вел антикоммунистическую борьбу. И только когда СССР исчез с карты мира, Мельник запоздало обнаружил, что дело, оказывается, было вовсе не в коммунизме. Что Запад ненавидит и боится Россию еще больше, чем ненавидел и боялся СССР! «Я мечтал, что когда рухнет коммунизм, Запад поможет новой России, как помогли Германии после разгрома фашизма. Запад не помогал, не помогает России и не понимает ее... Боюсь, что она оказалась в изоляции…»

Но вернемся к эпохе, когда Мельник еще «спасает Россию от коммунистической напасти».

Формула «коммунизм – самая настоящая новая религия» легла в основание одного из ключевых направлений информационно-психологической войны против СССР. Но из этой формулы неизбежно вытекало, что борьбу с коммунизмом нужно вести сообразно его РЕЛИГИОЗНОЙ природе. То есть, задействовав накопленный человечеством опыт БОРЬБЫ С РЕЛИГИЕЙ.

Что это за опыт? Были ли применены против коммунизма широко известные формы борьбы с религией? Были ли применены какие-то новые технологии?

Начнем с очевидного.

Во-первых, известной формой борьбы с религией является прозелитизм, то есть стремление определенной церкви обратить иноверцев (в рассматриваемом случае – коммунистов) в свою веру. Рука об руку с прозелитизмом идет противодействие того, кто осуществляет прозелитизм, встречному прозелитизму со стороны представителей конфессии-конкурента (коммунизма). Таким, в общем-то, естественным для Церкви путем и пошел поначалу Ватикан.

Во-вторых, в роли ниспровергателя религии зачастую выступает наука.

Ограничивалась ли борьба с коммунизмом как религией двумя этими направлениями? Ни в коем случае. Но для начала опишем именно их.

Если рассматривать ПЕРВОЕ НАПРАВЛЕНИЕ, то тут одновременно происходило несколько процессов.

1) Католический прозелитизм на территории СССР. В первые послереволюционные годы католики не оставляли надежды на то, что советская власть пойдет на плотное сотрудничество с Ватиканом. Либо не сумеет удержаться на плаву, что даст Ватикану шанс распространить свое влияние на территории бывшей Российской империи. Когда стало ясно, что коммунизм сам претендует на статус полноценной религии, а кроме того удерживает власть в стране, акцент был перенесен на подготовку католических священников – прежде всего, восточного обряда – для тайной работы на территории СССР.

2) Католическое противодействие «коммунистическому прозелитизму» в странах Восточной Европы. По словам Мельника, иезуиты из «Руссикума», считая увлечение восточноевропейцев коммунизмом после Второй мировой войны слишком опасным, организовали во всей Восточной Европе «настоящее подполье, что-то вроде религиозного Сопротивления. И они начали эту работу очень рано, в 1949 году… Они, конечно, думали, что если религиозное движение в странах Восточной Европы сохранится, то однажды это может привести к свержению советского строя в этих странах». Так, польской церкви «Руссикум» начал оказывать помощь сразу после войны, посылая и средства, и богослужебные книги. Польские события 1980-х годов, фактически положившие начало распаду социалистического блока, безусловно, можно считать следствием многолетних трудов Ватикана.

3) Противодействие коммунизации католической Церкви за пределами соцлагеря. Прежде всего, речь идет об Италии, где коммунистические идеи были горячо восприняты многими католиками. Возможность возникновения глубокого коммунистическо-католического сплава была достаточно высока. И потому Ватикан с облегчением и одобрением воспринял вмешательство американцев в процесс послевоенной коммунизации Западной Европы. США поставили странам, претендовавшим на получение экономической помощи по плану Маршалла, категорическое условие: выведение коммунистов из состава правительств. Это требование было повсеместно выполнено к концу 1940-х. Годы спустя христианский демократ Альдо Моро, пять раз возглавлявший Совет министров Италии, попытался изменить такое положение дел, выдвинув программу, в соответствии с которой коммунисты вновь могли бы войти в правительственные кабинеты. Процесс сближения между левыми и католиками, реально начавшийся в Италии, был насильственно прерван убийством Альдо Моро.

ВТОРОЕ НАПРАВЛЕНИЕ борьбы с коммунизмом как религией связано с попыткой уничтожить коммунизм, прибегнув к научной аргументации.

Наука против коммунистической религии... Дело, между прочим, не столь простое, как кажется на первый взгляд. Потому что Маркс тоже говорит о науке. И советские идеологи напирают на свою научность. И на свою антирелигиозность. Как противопоставить их религиозности – научность? Они ведь скажут в ответ: «А мы сами научные! И вдобавок антирелигиозные! У нас даже дисциплина такая есть – научный атеизм».

@2023 Развитие и экономика. Все права защищены
Свидетельство о регистрации ЭЛ № ФС 77 – 45891 от 15 июля 2011 года.

HELIX_NO_MODULE_OFFCANVAS