В 1933 году Баланчин перебрался в Соединенные Штаты. Здесь начался самый длительный и блестящий период его деятельности.
Стартовал балетмейстер буквально на пустом месте. Первым проектом Джорджа Баланчина на новом месте было открытие балетной школы. При финансовой поддержке Кирстайна и Эдварда Уорберга 2 января 1934 года Школа американского балета приняла первых учеников. Первым балетом, который Баланчин поставил со студентами, была «Серенада» на музыку Чайковского. Затем была создана небольшая профессиональная труппа «Американский балет». Она танцевала сначала в «Метрополитен-опера» – с 1935 по 1938 год, затем гастролировала как самостоятельный коллектив. В 1936 году Баланчин поставил балет «Убийство на Десятой авеню». Первые рецензии были уничтожающими. Баланчин оставался невозмутимым; он твердо верил в успех. Успех пришел после десятилетий напряженного труда: явились и неизменные восторги прессы, и многомиллионный грант от Фонда Форда, и портрет Баланчина на обложке журнала «Тайм». И главное – переполненные залы на представлениях его балетной труппы. Джордж Баланчин стал признанным главой американского балета, законодателем вкусов, одним из лидеров неоклассицизма в искусстве. В 1940 году Баланчин стал гражданином США.
{div width:385|float:left}{module stravinsky}{/div}В 1946 году Баланчин и Кирстайн основали труппу «Балетное общество», а в 1948 году Баланчину предложили руководить этой труппой в составе Нью-Йоркского центра музыки и драмы. Так «Балетное общество» стало Нью-Йоркским городским балетом. Казалось бы, Баланчину, воспитанному на классическом балетном репертуаре, получившему классическое музыкальное образование, Чайковский должен быть ближе, чем, скажем, Пауль Хиндемит. Но круг его любимых композиторов был широк. Он включал Чайковского и Прокофьева, Баха, Моцарта и Глюка, Равеля и Бизе, Бернстайна и Голда, Гершвина и того же Хиндемита, которому он заказал музыку «Четыре темперамента» для открытия «Балетного общества». Но ближе всего Баланчину было творчество Игоря Стравинского, дружба с которым продолжалась до конца дней композитора. Их лакомство состоялось в 1925 г. во время постановки балета “Песнь соловья». Стравинский ценил в Баланчине превосходного музыканта и чрезвычайно близкого ему по духу артиста. Он считал, что именно Баланчину, как никому другому, удалось проникнуть в святая святых его композиторского стиля и выразить в танцевальных композициях самое существо его музыки. “Видеть хореографию Баланчина – это все равно что слышать музыку глазами,» – писал Стравинский. В свою очередь Баланчин утверждал, что все написанное Стравинским может и должно быть воплощено в танце. Баланчин поставил около 30-ти балетов на музыку Стравинского, в основу большей части из них положены не балетные партитуры композитора. Музыка означала нечто большее, чем остов для хореографии. Музыка давала импульс. Пока он не «видел» музыку, он не начинал работать. Никаких заранее заказанных сюжетов он не признавал: музыка решала все. Баланчин читал клавир с листа и сразу видел: его ли это музыка. Его музыкальное образование позволяло ему находить контакт с композиторами и вносить свои коррективы в оркестровки. Быстрота, с которой он ставил свои балеты, во многом зависела от его умения быстро читать клавир..
В 1950–1960-е годы Баланчин осуществил ряд успешных постановок, в числе которых – «Щелкунчик» Чайковского, исполнение которого стало рождественской традицией в США. По меткому выражению Мориса Бежара, Баланчин «перенес в эру межпланетных путешествий аромат куртуазных танцев, украшавших своими гирляндами дворы Людовика XIV и Николая II». Он возвращал на балетную сцену чистый танец, оттесненный на второй план сюжетными балетами.
Источник: russian-bazaar.com