– Чем, на ваш взгляд, объективно вызвана волна политических протестов в Москве? Это бунт исключительно так называемого креативного класса или начало глобальных протестов, которые в скором времени растекутся по всей стране?
– Я считаю, что то, как развиваются у нас политические процессы, – это отражение главной проблемы. Сегодня центральной темой политики стал вопрос о том, кто и чем должен «заплатить за будущее», то есть вопрос о цене дальнейшего развития страны. За счет чего и за чей счет будет идти развитие страны дальше? Условно за счет коррупционеров или за счет пенсионеров? За счет рабочего класса или за счет креативного класса? И так далее. Речь не буквально и не только о деньгах и уровне жизни, но и об интересах, ожиданиях, привычках, правилах игры, амбициях и многом другом. И дело, собственно, только в том, чтобы «выигрыши», «проигрыши», издержки были открыто подсчитаны и зафиксированы, а затем согласованы всей страной политически.
Политические процессы не могут развиваться по принципу «победитель получает все». Однако переход к игре с ненулевой суммой в политике, экономике и социальном развитии может быть все же гарантирован только государством, только эффективной властью, наделенной мандатом общества на такой арбитраж интересов.
В свою очередь, это значит, что должен быть обеспечен более высокий уровень доверия к выборам и деятельности политических институтов в целом. Именно политическая система должна быть тем самым местом для дискуссий. В противном случае таким местом будет только уличная политика и интернет. Но первое опасно, а второе далеко не всегда эффективно для согласования интересов.
Основным стратегическим содержанием политических дискуссий становится вопрос о темпах и сроках любых изменений: что необходимо уже сегодня, что завтра, а что станет возможным только через несколько лет. Наконец, необходимо договариваться и о том, что именно можно улучшать и видоизменять, а какие результаты, достигнутые за последние десятилетия в развитии страны, и какие созданные институты не могут и не будут подлежать никакой ревизии.
Если с подобными принципами не выступит власть, то развитие будет крайне затруднено. Но если с такими принципами не согласится оппозиция, то развитие вообще вряд ли будет возможно.
– Считаете ли вы «демократию» мифом? Каковы для вас объективные и действительно важные составляющие этого термина? Надеюсь, вы не будете спорить с тем, что свобода лучше, чем несвобода…
– Многие политические философы говорили, что среди обычных человеческих притязаний во главе угла стоят два: во-первых, на защиту от насилия, а во-вторых, на значимость (и уважение) своих прав и интересов. Политическая эволюция показала, что эти притязания удовлетворяет вначале правовое государство, а затем – демократия.
Сегодня в восприятии демократии и демократических ценностей российским обществом в первую очередь востребованы уже не потребительские ценности демократии (вопросы соотношения демократии и благосостояния, бывшие столь актуальными в 90-е и в первой половине нулевых). И еще не в полной мере процедурные ценности демократии, хотя их значимость растет (реализация свобод, участие в политике для всех). Но массово сегодня более всего ожидаемы такие ценности, как законность (правопорядок) и справедливость (соблюдение прав).
Вряд ли кто-то будет спорить, что свобода лучше, чем несвобода. Но безусловно и то, что порядок лучше, чем беспорядок. И сегодня в России эти два заявления по сути тождественны.
Это означает, что главная демократическая политика сегодня в России состоит в модернизации самого государственного механизма. В реализации демократического запроса на сильное, эффективное государство, в частности на эффективную и подотчетную бюрократию, независимый, справедливый суд, сильную и пользующуюся всеобщим доверием полицию. Ведь очевидно, что революционная враждебность смолкает, когда заявляет о себе институциональная дееспособность.
Источник: mn.ru