{div width:385|float:left}{module 10_Philip_the_Arab}{/div}В этом смысле можно идентифицировать три типа национализма.
Первый – молодой, имперскообразующий. Возвышающий свою страну и своей энергией вовлекающий в имперского строительство соседей, возможно, имеющих недостаток такой энергии.
Второй – господствующий. Возвысившийся, господствующий, но сохраняющий только ту часть энергии, которая позволяет господствовать и присваивать чужую энергию, что рождает стремление иных народов освободится от подобного господства.
Третий – умирающий. Он уже не имеет энергии, как италийцы или византийцы. А ту, которую имеет, расходует на противостояние новой энергии, направленной на поддержание затухающего костра. Он способен лишь на то, чтобы, с одной стороны, погубить империю, а с другой – под видом борьбы за национальное государство (то есть иную фазу иного историко-этнического существования) разрушить свое собственное государство и превратить его в радующий взгляд иноземных путешественников заповедник вымирающего народа.
Разумеется, в данном случае слово «национализм» используется не в его научном значении конкретной политической идеологии, признающей свою нацию высшей ценностью в сравнении и с отдельными ее членами, и с другими народами, или в значении известного типа политической тенденции, а в смысле определенного типа тенденции самоощущения. Самоощущения, перетекающего в некую государственную определенность.
Рим как империя уже с конца первого века нашей эры во многом обеспечивал свои военные и государственные нужды за счет не столько италийцев, сколько народов провинций. Императоры, приводимые к власти легионами на периферии, уже не всегда имели римское происхождение.
Отсюда возникают три предположения.
Первое: в прошлом империи (идентифицируемые проектно-цивилизационные ареалы) могли существовать лишь за счет вовлечения в свою энергию иных народов и подпитки их энергией, то есть исключительно экстенсивным путем.
Второе: развитие культуры и цивилизации требует создания такого типа имперского механизма, при котором энергия не уменьшается в процессе своего цивилизационного использования и не требует постоянного пополнения, а увеличивается и вовлекает в свое «горение» новые народы и культуры. И происходит это при общем увеличении количества высвобождаемой энергии и ее самовоспроизводстве. То есть центральный вопрос здесь – вопрос механизма воспроизводства энергии империи.
Третье: народы (этносы, нации – в данном случае неважно, хотя тут будут свои особенности), достигшие третьей стадии национализма, то есть включившиеся в борьбу против империи, могут подвергнуться двум воздействиям. Либо – в случае решения задачи самовоспроизводства имперской энергии – омоложению такой энергией. Либо организованному противодействию имперских элементов. Такими элементами могут быть и те народы, которые включены в имперский процесс, но находятся на более ранней стадии развития.
Если бы, скажем, на рубеже пятого и шестого веков Теодорих менее бережно относился к италийскому населению и не организовал практически изолированное проживание готов отдельно от италийцев, а либо изгнал италийцев, либо сумел смешать и ассимилировать их с готами, то Западную Римскую империю действительно удалось бы возродить на деле. Ведь впоследствии именно италийцы срывали все попытки новых цивилизованных ими же народов возродить их же державу.
Конечно, все это в известной мере является предположением.
Но представляется, что, как минимум, в качестве некой гипотезы это стоит принимать во внимание в ситуации кризиса и упадка той или иной империи.
Иными словами – хочешь восстановить империю, созданную некогда неким имперскообразующим народом, найди народ, который продолжит его дело. Даже если первый народ пытается сопротивляться возрождению собственного детища. Или найди способ вернуть этому народу его историческую энергию – но в рамках новых, иного типа энергообразующих процессов.
Но только не потакай его усталому стремлению помешать этому возрождению.
Византизм как агония
В силу известных аналогий интерес к такой достаточно вторичной в исторической сознании теме, как судьба Византийской империи, наверное, на некоторое время будет заметно активизирован. И в общем-то это, конечно, хорошо.
Это хорошо как потому, что тема сама по себе достаточно интересная и романтическая, так и потому, что действительно есть из чего извлекать определенные уроки. Ну, действительно, была Римская империя, основа нынешней европейской цивилизации, империя, наполненная пафосом и героизмом, со всеми своими культурными достижениями – и пала, предварительно разделившись на две половины.