На казахстанском направлении по вовлечению в орбиту своего экономического влияния
практически ничего не сделано. В итоге позиции в республике заметно укрепил
китайский капитал.
Мини-империя или союз национальных государств?
В настоящий момент сложились исключительно благоприятные условия для интеграции на части постсоветского пространства. Во-первых, оказались сохраненными экономические связи, выстраивавшиеся веками. Объективно белорусская и в меньшей степени украинская системы народного хозяйства являются «сборочными цехами», ориентированными на Восток. А Восток, в свою очередь, обеспечивает их дешевыми энергоносителями. То же самое касается языкового единства и культурных связей – они также во многом остались прочными, несмотря на два десятилетия формально независимого существования.
Во-вторых, в настоящий момент для России налицо удачная конъюнктура для интеграции на западном направлении, так как Евросоюз если и не находится на грани развала, то по крайней мере заморозил свой интеграционный проект на долгое время. Именно поэтому он пытается подписать хотя бы ничего не значащие документы с Киевом, чтобы формально все выглядело так, что Украина продолжает двигаться в европейском направлении. На самом деле привлекательность интеграции с ЕС для стран, рассчитывавших на «эффект безбилетника» (а Украина, как и большинство постсоветских стран, к ним относится), заметно снизилась. Теперь ясно, что даже если Евросоюз и сохранится, то цена «входного билета» в него будет гораздо выше и Киев и тем более Минск вряд ли потянут ее заплатить. Правда, для России такое улучшение конъюнктуры на западном направлении интеграции может быть компенсировано симметричным ухудшением на Востоке. Там вырастает новый центр силы в лице Китая.
Наконец, в-третьих, противники интеграционного проекта заявляют, что он является старомодным и архаичным, поскольку якобы выдержан в логике возрождения империи, что не отвечает текущим мировым трендам. Отчасти это так – в мире действительно наблюдается процесс эрозии различных интеграционных государственных образований (взять хотя бы распад Югославии и почти состоявшийся раскол Бельгии), хотя наверняка уже в текущем десятилетии они будут заменены новыми формами интеграции. Однако никто и не постулировал, что Евразийский союз – это имперское образование. Союз вполне может стать и объединением национальных государств, осознающих, что у них общие интересы в мире. В таком случае в данном проекте не посчитают для себя зазорным участвовать и русские националисты, которым может быть предложена задача по воссоединению разделенного после распада СССР Русского мира, что вполне созвучно их программным установкам.