Шестое. Развитие концепции «прав народов», начало разработке которой положил великий немецкий геополитик, политолог, политический философ, социолог, юрист Карл Шмитт. «Права народов» как органических социальных объединений должны стать концептуальной основой сопротивления всемогуществу «золотого миллиарда» и неоколониальной гегемонии «богатого Севера».
Седьмое. Этнос как ценность и субъект истории против обезличивания народов и отчуждения в искусственных социально-политических конструкциях.
Восьмое. Ценности социальной справедливости и солидарности людей труда, традиционно поддерживаемые народами будущего Евразийского союза, против эксплуатации и культа грубой наживы.
Многополярная альтернатива
Что же с учетом этих тезисов должна собой представлять евразийская политическая философия?
Во-первых, строительство многополярного мира. Не однополярного мира, то есть не американской гегемонии, которую Путин критиковал в 2007 году в своей мюнхенской речи, и не бесполярного мира, некоего глобального пространства с несуществующим центром, который на самом деле прикрывает доминацию транснациональных корпораций и власть мировой закулисы. Путин и евразийцы говорят о многополярном мире, где существует несколько конкретных региональных полюсов влияния. Из их баланса складывается справедливая система распределения сил и зон интересов. А один из полюсов такого справедливого мира – Евразийский союз.
Во-вторых, интеграция постсоветского пространства. Россия в одиночку не может быть полюсом многополярного мира – самостоятельным и законченным. Для того чтобы создать такой полюс, России нужны союзники, нужны интеграционные процессы на постсоветском пространстве, нужны Казахстан, Белоруссия, Украина, Молдова, нужны Армения, желательно и Азербайджан, нужен и выход в глубину Центральной Азии – Киргизия, Таджикистан, в перспективе Узбекистан и даже Туркмения. Это все очень далекая перспектива, но работать в указанном направлении надо, потому что необходимо создавать полюс многополярного мира. Объединив энергетические, экономические, военно-стратегические потенциалы бывших советских республик, территории с природными ресурсами и маршруты по их транспортировке, блок названных государств превратится в настоящую мировую силу, в настоящего глобального игрока, с помощью которого мы возвратимся на историческую арену. Сегодня евразийство в институциональном отношении воплощено в трех важнейших структурах, объединяющих постсоветское пространство:
- ЕврАзЭС как модуль экономической интеграции и та структура, на основе которой вырастет будущий политический Евразийский союз;
- ОДКБ как военно-политический союз;
- Международное Евразийское движение как структура, призванная способствовать интеграции гражданских обществ стран Евразии, как пространство активного диалога интеллигенции наших стран, экспертного сообщества, интеллектуальной, научной элиты и – шире – простых людей.
В-третьих, переход России от той либерально-демократической модели, которая в 1990-е годы была скопирована с Запада, на совершенно особый русский путь развития. Специфика российского общества состоит в том, что у нас не сложилось полноценной буржуазной нации, не оформилось единого гражданского общества, основанного, как на Западе, на принципах индивидуализма, либерализма. Система ценностей России радикально иная. Эта система основана на синтезе русского ядра и полифонии этносов (не наций, а именно этносов), которые живут в России и на постсоветском пространстве, образуя цивилизационное единство. Это – евразийство во внутренней политике, то есть единое стратегическое управление, единое государство и множество этнических групп, каждая из которых не представляет собой национального или какого-то политического образования, но является частью духовного сокровища нашего общего государства.
Евразийство во внутренней политике – это единое стратегическое управление,
единое государство и множество этнических групп, каждая из которых
не представляет собой национального или политического образования,
но является частью духовного сокровища нашего общего государства.
Не так давно Владимир Путин уже высказывался о необходимости проведения различия между нацией и этносом. «Нация» в классическом понимании этого термина означает граждан, объединенных политически в единое государство. Поэтому во французском языке есть устойчивый политологический термин etat-nation («государство-нация»), показывающий, что нация неразрывно связана с политической системой государства, объединяет в особое образование граждан этого государства.
Не всякое государство есть «государство-нация». Государствами-нациями (или национальными государствами) являются современные государства европейского типа, чаще всего светские и основанные на политической доминации буржуазии. Только к гражданам такого современного светского (секулярного, нерелигиозного) буржуазного государства мы можем с полным основанием применить определение «нация». В других случаях это будет неправомочным смешением одного смыслового значения с совершенно другим. Нация – одна, как единое государство, а этносы различны, и здесь очень важно не допускать ни национализм сепаратистский, или малый национализм, ни национализм большого народа. Эти националистические модели несовместимы с евразийской природой нашего общества и вступают в противоречие с его многовековыми традициями. Если мы хотим сохранить, укрепить и расширить зону нашего влияния, мы должны быть евразийцами и основывать нашу политику на этой евразийской политической философии.