– Ну, а все-таки, если вернуться к вопросу об официальном освещении Олимпиады, не кажется ли Вам, что тем российским СМИ, которые стоят на государственнической позиции, следовало бы быть более зубастыми, более непримиримыми в отношении всей той агрессивной информационной кампании, которая ведется нашими недоброжелателями?

– К сожалению, у нас – как, впрочем, и во всем мире – СМИ падки прежде всего на сенсации, на «жареные» новости и факты. Это – закон информационного бизнеса, и ничего с этим не поделаешь. Если тот, кто занимается информационным бизнесом, хочет быть эффективным и конкурентоспособным, он обязан следовать этому закону. Отсюда и все эти разговоры о коррупции. Насколько они соответствуют действительности – отдельный вопрос. Я думаю, что масштабы коррупции, о которой говорится применительно к подготовке Олимпиады, неимоверно гипертрофированы. А как же иначе? А то не получится сенсации. Интересно будет увидеть кратность такой гипертрофии, когда соответствующие органы после Олимпиады дадут собственную оценку нарушениям и злоупотреблениям, имевшим место на самом деле. Вот тогда и можно будет судить о подлинных масштабах коррупции. А когда президент Международной федерации лыжного спорта, член Международного олимпийского комитета Жан-Франко Каспер говорит, что третья часть средств, выделенных на подготовку Олимпиады, оказалась разворованной, то мне кажется, этот человек все же не обладает – даже приблизительно – достоверной и полной информацией. То, что в России есть коррупция, ни для кого не секрет. Но ее масштабы пускай оценивают компетентные органы, а не журналисты и не спортивные функционеры. Если же говорить о том, как будут освещаться сами игры, то здесь, вероятно, нас ожидает такая картина. В советское время в СМИ строго выдерживался определенный баланс между информацией о приоритетных и наиболее популярных видах спорта – футболе и хоккее – и рассказом об остальной спортивной жизни. Сейчас такого строго баланса уже нет, но преимущественное внимание по-прежнему уделяется этим зрелищным играм. Если мы возьмем какое-нибудь специализированное спортивное издание, то информацию об Олимпиаде мы там увидим далеко не на первом месте. Да что там говорить – ведь даже зимой, когда наступает естественный перерыв в футбольном сезоне, половина площадей всей печатной спортивной периодики по-прежнему отводится под новости этой игры. Пишут, например, что футболист Н. перешел в команду Б. и станет теперь в этом клубе получать столько-то. Эту же новость будут обсуждать и во время Олимпиады, хотя и не как первостепенную, – всё внимание сконцентрируется вокруг того, что происходит в Сочи. Тогда-то мы с удивлением и узнаем, что в России, как оказывается, имеется собственная школа по какому-нибудь диковинному виду спорта. Нам даже компетентно или не очень компетентно объяснят, что это за люди – наши спортсмены в данном виде спорта, откуда они, как складывалась их спортивная судьба. Если же им удастся что-то завоевать, то это будет преподнесено как выдающийся успех отечественной школы этого вида спорта. Однако вся страна с удивлением впервые будет взирать на своего героя и запомнит его только в том случае, если он станет олимпийским чемпионом. А завершается Олимпиада – прекращается и массовый интерес к большинству олимпийских видов спорта. Вообще из зимних видов у нас сейчас популярен – помимо хоккея, конечно, – только биатлон, который телевидение всячески раскручивает и очень зрелищно показывает. В результате мы очень хорошо знаем не только известных биатлонистов, что естественно, но и тех, которые занимают места даже не в первой десятке. А вот наших лыжников, некогда славившихся своими спортивными подвигами, мы знаем уже заметно хуже. Это и понятно: после биатлона смотреть лыжные гонки достаточно скучно. Телезритель-то нынешний – человек искушенный. Около сотни телеканалов в обычной московской квартире, из которых десяток, а то и больше, составляют исключительно спортивные каналы, – это факт, который сегодня нельзя не учитывать. Поэтому освещение Олимпиады сейчас идет и будет идти по тем стандартам подачи информации, в соответствии с которыми работают современные СМИ. Вот в Советском Союзе была одна центральная спортивная газета, которая называлась «Советский спорт». Она и сейчас выходит – причем под тем же самым названием. Ну, это просчитанный рекламный ход, призванный подчеркнуть преемственность лучших традиций издания, которые уходят своим корнями в далекое советское прошлое. Собственно точно так же поступили и «Комсомольская правда» с «Московским комсомольцем». Так вот, «Советский спорт» по-прежнему издается, только, естественно, гораздо меньшим тиражом. В прежние времена тираж доходил до 5 миллионов 300 тысяч – и это притом что он был лимитированным. Если бы он не был лимитированным, то тираж далеко превысил бы тираж главной газеты – «Правды», – чего власть никак не могла допустить. Сейчас тираж ни одной спортивной газеты не превышает 250 тысяч. Это официально, то, что указывается в газете. А что уж там на самом деле – никто не знает, но поправки тут могут быть только в сторону уменьшения.

– Но все-таки главное сейчас не газеты, а телевидение и Интернет.

– Спортивные каналы у нас есть, причем не только семейства НТВ-ПЛЮС, за которые в большинстве случаев приходится платить. Есть, правда, там один канал, который доступен в мультиплексе, но из него всю картину не узнаешь. Есть спортивные каналы ВГТРК и два канала Eurosport, которые, насколько я знаю, принимаются практически на всей территории нашей страны. Поэтому телевизионного спорта достаточно – чтобы его посмотреть, не нужно прилагать особых усилий. А если даже и за плату, то это совсем небольшие деньги, подъемные для людей даже не с самым большим достатком. Много спорта и в Интернете – есть сайты, на которых можно смотреть всё что угодно. В этом смысле Интернет, конечно, осуществил информационную революцию вообще – и в освещении спортивной жизни в частности. И не будет преувеличением сказать, что мы сегодня живем в условиях открытого информационного спортивного общества. Кстати, насколько я знаю, бесплатные интернет-трансляции Олимпиады предусмотрены, по крайней мере, на территории Российской Федерации. То есть человек сможет сам выбирать, что ему смотреть – официальные каналы, где будет информационная «нарезка», соревнования в записи или в режиме реального времени. Сейчас все это очень и очень доступно. Даже 4 года назад, в 2010 году, во время Олимпиады в Ванкувере, таких форматов еще не было. Словом, те, которые не смогут попасть в Сочи лично, будут иметь возможность увидеть абсолютно всё – и даже гораздо подробнее и удобнее, чем с трибун спортивных объектов, – по телевизору или в Интернете.

– Олимпиада-80 стала первым масштабным международным событием, проведенным в нашей стране после молодежного фестиваля 57-го. Между этими событиями – целая эпоха, 23 года. За это время Советский Союз сильно изменился. Поэтому вряд ли опыт подготовки и проведения молодежного фестиваля был как-то учтен и использован в 80-м. Но вот уже московская Олимпиада, похоже, задала определенную рамку и стилистику подобных мероприятий для всей последующей позднесоветской эпохи. К примеру, молодежный фестиваль 85-го по многим своим организационным моментам явился репликой Олимпиады-80. Но это всё – советское прошлое. А у России вплоть до Сочи не было опыта устроения чего-то подобного. То есть, готовясь к Сочи, всё делали с чистого листа?

– Почему не было? Только в прошлом году у нас состоялись два мероприятия олимпийского формата, которые приковывали к себе внимание всего мира. Это, во-первых, прошедший в Москве Чемпионат мира по легкой атлетике. А легкая атлетика – это основа олимпийских видов спорта. И это спортивное событие сопоставимо по своему статусу с летней Олимпиадой. Между прочим, в былые времена ради мероприятия такого масштаба Москву бы изрядно почистили – ввели бы особый режим временного пребывания, всячески выдавливали бы москвичей из столицы – на дачи или на курорты, как-нибудь изолировали бы разных асоциальных элементов. Да, согласен, чемпионат был в августе, когда многие действительно на отдыхе, но никакие особые режимные ограничения на время его проведения не вводились, событие состоялось в условиях, как говорится, обычной московской жизни. Во-вторых, могу назвать Универсиаду в Казани, которая состоялась на очень высоком уровне и показала, что Россия способна проводить крупные международные спортивные соревнования не только в обеих своих столицах. Там же, в Казани, в 2015 году пройдет Чемпионат мира по водным видам спорта. А в 2018 году будет Чемпионат мира по футболу, который вполне может пройти в том же контрольном режиме, что и прошлогодний Чемпионат мира по легкой атлетике, когда не надо будет иностранным участникам получать наши визы. Об этом уже заявлено – и, думаю, тут никаких проблем не возникнет. И уж тем более невозможен возврат к советской практике – зачисткам городов, в которых проходит нечто крупное и международного уровня, как от местных жителей, так и от всех остальных. Да даже и сейчас, когда по вполне понятным причинам режим пребывания в Сочи заметно формализован, Москва во время Олимпиады будет жить обычной жизнью. Терроризм – это сегодня общая угроза для всех цивилизованных стран, мы тут не исключение. Например, во время летней Олимпиады 1996 года в Атланте был совершен теракт, в результате которого были убитые и раненые. Американцы попытались минимизировать разговоры об этом событии, но оно же было, его не вычеркнешь. А вспомним самый громкий теракт на Олимпиаде – убийство израильских спортсменов в Мюнхене в 1972 году палестинскими террористами из группировки «Черный сентябрь». Да, Олимпиада – это такое событие, которое привлекает внимание всего мирового сообщества – в том числе, к сожалению, и террористического. Ну, а возвращаясь к разговору о значении советского опыта проведения масштабных международных мероприятий, хочу еще добавить, что оба молодежных фестиваля – и 57-го, и 85-го – все-таки были в совершенно другую эпоху. Поэтому их опыт вряд ли сегодня представляет какой-то интерес для организаторов сочинской Олимпиады. Да даже и между обоими этими фестивалями была большая разница. 57-й год – это всего лишь следующий год после XX съезда, а 85-й – уже начало перестройки. Пускай самое начало – но тем не менее. По крайней мере, совсем другое общество – во всяком случае, привыкшее видеть в Москве иностранцев, причем в немалом количестве.

– Когда в общественном сознании на протяжении длительного времени присутствует ожидание какого-либо события – неважно, какого именно: положительного или отрицательного, – по прошествии этого события общество существенно меняется. Происходит либо качественный скачок в развитии в результате всеобщего восторга, либо наступает депрессия как следствие всеохватывающего разочарования, либо что-то другое. Ожидание Олимпиады-80 было ярким и поддерживалось всеми возможными тогда информационными средствами. Привело ли это ожидание к какому-то серьезному изменению советского общества? А что можно сказать про Сочи? Точнее, спрогнозировать – Олимпиада-то еще даже не началась. Что будет после ее завершения? Россия сейчас – это не СССР 80-го, нас ничем уже не удивишь. Но тем не менее мы 7 лет жили в ожидании этого события, и просто не может быть, чтобы оно прошло и никак не отразилось на состоянии общества.

– Мне кажется, что после Олимпиады ничего качественным образом не изменится. Да даже и после московской Олимпиады-80 ничего не изменилось, хотя тогда, между прочим, существовала связь – и довольно сильная – между большим спортом и массовой физкультурой. А сейчас массовой физкультуры вообще нет. Она требует немалых инвестиций, а в условиях рыночной экономики это не всегда возможно. Скажем так, организаторы тех или иных спортивных мероприятий отдельных корпораций вовсе не нацелены на то, чтобы из этих мероприятий вырастали будущие чемпионы. Система детско-юношеских спортивных школ разрушена. Поэтому вряд ли кто-то из наших сегодняшних детей или подростков, посмотрев репортажи из Сочи, побежит повторять подвиги российских олимпийских чемпионов. Эти времена давно прошли, а равнодушие общества кажется непреодолимым. Отсутствие единой и монопольной идеологии – даже такой, какой она была в пору Олимпиады-80 – не в самом своем цветущем виде, – создает ситуацию, когда общество вообще пронять чем-либо очень трудно. Вот, кстати, парадокс: чем больше у нас разного рода трагических событий, тем равнодушнее наше общество. Конечно, возможен какой-то всплеск негативных эмоций – подобно тому, какой был после Ванкувера, когда устраивали «разбор полетов» по результатам нашего неудачного там выступления. Если нечто подобное произойдет и на этот раз, то, видимо, снова всё спишут на спортивных чиновников, которые плохо подготовили наших спортсменов к Олимпиаде. Хотя это будет совсем неправильно, потому что с точки зрения финансового обеспечения мы очень много потратили на подготовку наших олимпийцев. Деньги были вложены, причем очень часто даже с горкой. Я бы, наверное, Ваш вопрос переформулировал иначе: станет ли Олимпиада событием в ряду других событий, которые делают нашу страну одним из центров мирового спорта? И на такой вопрос следует ответить положительно, тем более что в ближайшие годы у нас состоятся и другие крупные международные спортивные мероприятия, о которых мы с Вами уже говорили. То есть тенденция, похоже, уже однозначно вырисовывается – Россия становится ведущей спортивной державой, во всяком случае, в роли организатора масштабных соревнований. А вот уже из этого утверждения напрямую следует, что такие акции вообще перестанут восприниматься как что-то незаурядное, особенное, необычное. Мы привыкнем к роли хозяев международных праздников спорта.