Уроки Макиавелли – уроки для всех: заблудших правителей, разуверившихся народов и запутавшихся мудрецов
(к 500-летию «Государя»)
Юрий Осипов

Источник: альманах «Развитие и экономика», №6, июнь 2013, стр. 26

Юрий Михайлович Осипов – доктор экономических наук, директор Центра общественных наук при МГУ имени М.В. Ломоносова, президент Академии философии хозяйства, вице-президент Академии гуманитарных наук, действительный член Российской академии естественных наук, главный редактор журнала «Философия хозяйства»

О любом великом ренессансном писании и его досточтимом авторе, а в данном случае – Макиавелли с его назидательными сочинениями, можно говорить и говорить, как, собственно, и молчать-молчать, отмечая вслух или про себя необычайное богатство вольно разлитой по произведению мысли, красоту и четкость примененного языка, меткость умело встроенных в текст сентенций, убеждаясь постранично в неувядаемости и неуязвимости смелых авторских утверждений, поражаясь проницательности, дальнозоркости и мудрости своевольного писателя-мыслителя, – и что особенно замечательно – без никакой со стороны Макиавелли врожденной тщеславности, едва скрываемой личностной уязвленности или же подгоняемой высокомерием дерзости, не говоря уже о пресловутой аморальности. Вряд ли сейчас найдется в мире хоть один раскрученный политолог, для которого такое странное для современной политологии понятие, как «доблесть», столь же дорого, значимо и употребимо, как для Макиавелли, причем не касательно участия какого-нибудь героя в отчаянной вооруженной схватке, в гашении страшного городского пожара или в рискованном плавании на утлом суденышке по взбунтовавшемуся Средиземному морю, а применительно всего лишь к текущему отправлению государственности и повседневному народному бытованию. Так что говорить о Макиавелли и его примечательном труде, как и глубокомысленно о них умалчивать, можно и в самом деле много, по-разному и без всякой надежды на окончательный приговорный итог, но лучше все-таки, разбираясь с ними, сначала предоставить слово самому смертному создателю бессмертных произведений, попытавшись при этом вдуматься во все им и в них сказанное и постаравшись это сказанное понять, – и уже после этого соотнести выстраданное когда-то бесстрастным, вполне и доблестным, автором с преходящей вселенской актуальностью, вовсе не слишком далеко ушедшей в своих политико-экономических заботах, деяниях и происшествиях от современной славному гражданину Макиавелли коварной турбулентной реальности.

Итак, слово Никколо Макиавелли – политику, мыслителю, мужу!

Поехали!..

Никколо Макиавелли. Государь. Избр. соч. М., Худ. лит-ра., 1982.

С. 304. Всякая перемена прокладывает путь другим переменам.

С. 308. Если своевременно обнаружить зарождающийся недуг, что дано лишь мудрым правителям, то избавиться от него нетрудно, но если он запущен так, что всякому виден (коррупция в современной России. – Ю.О.), то никакое снадобье уже не поможет.

С. 310. Нельзя попустительствовать беспорядку ради того, чтобы избежать войны, ибо войны не избежать, а преимущество в войне утратишь.

С. 311. Горе тому, кто умножает чужое могущество, ибо оно добывается умением и силой, а оба эти достоинства не вызывают доверия у того, кому могущество досталось.

С. 317. Все вооруженные пророки побеждали, а все безоружные гибли.

С. 318. Тем, кто становится государем милостью судьбы, а не благодаря доблести, легко приобрести власть, но удержать ее трудно.

С. 319. Если основания не заложены заранее, то при великой доблести это можно сделать и впоследствии, хотя бы ценой многих усилий зодчего и с опасностью для всего здания.

С. 324. Люди мстят либо из страха, либо из ненависти. (Из зависти тоже. – Ю.О.)

Там же. Заблуждается тот, кто думает, что новые благодеяния могут заставить великих мира сего позабыть о старых обидах. (В особенности от унижений, которые никогда, никем и никому не прощаются. – Ю.О.)

С. 329. Государь не волен выбирать народ, но волен выбирать знать, ибо его право карать и миловать, приближать или подвергать опале.

С. 330. Государю надлежит быть в дружбе с народом, иначе в трудное время он будет свергнут.

Там же. Государь… не просит, а приказывает…

С. 331. Мудрому государю надлежит принять меры к тому, чтобы граждане всегда и при любых обстоятельствах имели потребность в государе и в государстве, – только тогда он сможет положиться на их верность.

С. 348. Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.