Глобальный кризис и переустройство государственного дела: вспомним камерализм?
Александр Коврига

Источник: альманах «Развитие и экономика», №14, сентябрь 2015, стр. 146

Александр Владимирович Коврига – кандидат экономических наук, директор Центра междисциплинарного прогнозирования общественного развития Харьковского национального университета имени В.Н. Каразина

В современном мире полномасштабный суверенитет, значимые цивилизационные инициативы и, ес­тественно, государственная политика импортозамещения возможны лишь при условии мировоззренческой, идеологической самостоятельности. Прежде всего в понимании мировой истории и в производстве знаний о государстве, мировом и общественном развитии. Знание о реальном институциональном устройстве и динамике общественных систем, государств и «мирового целого» становится всё более сложным. Со времен построения регулярного европейского государства знание о его действительном устройстве имеет стратегический, по сути, тайный характер.

Есть все основания предполагать, что мир вошел в состояние бифуркации, приближаясь к началу нового многосотлетнего цикла, в котором евроатлантоцентричность власти и миропорядка уже не просто подвергается основательной критике и делегитимации, но утрачивает свою абсолютную роль. Совершенно особое место в этих процессах будет занимать Россия – как в полной мере испытавшая на себе практически весь спектр культурного и тектологического влияния со стороны «Большого Запада» и Евроатлантики, но в то же время еще сохранившая ряд принципиальных характеристик суверенной цивилизационности и государственности.

Наряду с передовой мыслью, вместе с обладанием технологией ее воплощения суверенность и способность народа участвовать в мировой истории связаны прежде всего с постановкой практики общественных образовательных процессов – с общенародным извлечением уроков истории. Народ, не удерживающий канвы своего цивилизационного развития, может быть сбит с пути. Презрение к истории не остается безнаказанным. Мы вошли в эпоху, когда история будет столь же важна для мира и государственного дела, его спасения и об­щественного развития, как были важны для него естественные науки с начала XVII и до XX века включительно. Действительно благочинные, прагматичные и ответственные действия теперь еще более будут связаны с переосмыслением, переживанием заново и переусвоением множества уроков мировой и отечественной истории.

В условиях уже развернувшихся и грядущих тектонических трансформаций мироэкономики и геополитики чрезвычайно важно осознание способа, которым в современном мире и в России было конституировано «регулярное государство», государственное дело. Важно различение цивилизационных и институциональных стратегий построения государственности в странах современного трансатлантического ядра и в континентальной Европе. Без этого невозможно суверенное развитие.

Мы полагаем, что одной из центральных задач в этом деле должно стать осознание действующего наследия и исторических уроков камерализма. Забегая вперед, отметим, что понимание того, что породил камерализм как система государствостроительных практик и соответствующих стратегий домонопредметного и донаучного производства знаний, может быть ключом к выявлению оснований и разгадки ряда наиболее сложных и скрытых моментов в организации современного мирового порядка, его основных кризисных тенденций, конфликтов и напряжений.

В результате доминирования в последние 150 лет научно-дисциплинарной, монопредметной организации производство знаний о процессах развития и мировой истории превращено в «предметные ряды» и тоннельные представления. Реконструкция традиции камерализма как практики государственного дела до эпохи доминирования научного подхода и позитивизма может позволить преодолеть эти ограничения историчности и монодисциплинарности.

Глобальный цивилизационный кризис и государственное дело

Судьба суверенного государства как основного и исключительного агента, а также и условия развития – сегодня едва ли не главный вопрос мировой повестки. Роль государства неимоверно возрастает в связи с исключительной важностью переустройства содержания, форм и методов геополитического контроля в рамках формирующегося миропорядка и в ходе посткризисной промышленной и экономической реорганизации планеты. Перед лицом глобальных рисков, присущих исключительно сложной и в равной степени хрупкой сети экономической, культурной и политической взаимозависимости современного мира, государство вновь должно будет сыграть роль катехона. При этом переустройство и обновление самого государственного дела и суверенной государственности – в их отношении к глобальной экономике, геополитике, культуре и цивилизационному развитию – неминуемы. Status quo уже не удержать.

Наряду со стихией глобального финансово-экономического кризиса нашу эпоху определяет кризис геоцивилизационный, смена всей топологии и геополитического измерения мирового развития. Если политика решает вопросы организации жизни человеческих сообществ в рамках определенной цели и мировоззрения, то фундаментальный компонент политики, естественно исходящий из территориальности человеческих сообществ, – это геополитика. С древнегреческих времен домом – oikos – для человека является Земля – geo, отсюда и геополитика. Поэтому экономическое – oikonomia, – государственно-геополитическое и геоцивилизационное измерения трансформации миропорядка являются неразделимыми проблемами.

Сохранится ли суверенное национальное государство как институт? Или транснациональный класс, надгосударственные группы интересов окончательно подорвут не только культурно-исторические основания и все политэкономические условия его существования и развития? Это острейший вопрос мировой повестки дня ближайшего десятилетия.

Завершающие десятилетия XX века доминирующей была западноцентричная англосаксонская ноополитика – политика представлений о мире и способах его восприятия – как самая технологично изощренная, подкрепленная силовым интеллектуально-военно-промышленно-финансовым потенциалом. Глобальная индустрия управления представлениями (ГИУП) – global perception management industry, – построенная трансатлантическим миром на протяжении нескольких веков и наиболее интенсивно в ходе холодной войны, проецирует на весь мир абсолютно идеализированное представление о «рыночной демократии», «свободном предпринимательстве» и «рыночной экономике».

В эту эпоху большинство современных практик и систем производства знаний не только опираются на «предсказания» и специально вменяемые представления-верования о мире, но вынужденно пребывают в зависимости от целого ряда стратегических мифов. https://xcity.ch Чтобы вырваться из этой клетки исторической предрешенности и фатализма, необходимо не только осознать ее наличие, но и понять, как она устроена. Для совершения какого-либо действия необходимо выйти за границу этих индустриально вменяемых представлений, увидеть когнитивные сети, стреноживающие проектоспособность, суверенность и право на историческое творчество и развитие.

Кризис знания о государстве, как и общемировой цивилизационный кризис, впрямую обу­словлены еще и тем, что наука «о рынках» стала доминантной, вытеснила все представления о мире, заменила собою науку об обществе и развитии. Среди прочего в своих принципиальных и фундаментальных моментах данная ситуация связана с вытеснением камерализма в последние 200 лет либеральной организацией общества и экономики. В рамках установки глобального капитала на увеличение прибыли национальные государства трактуются главными источниками непроизводительных издержек – трансакционных расходов, – в стратегическом плане они подлежат ослаблению или полному устранению. Государства создают «суверенные риски», регуляторные разрывы на границах, мешают глобальному регулированию и глобальной деятельности финансового и промышленного капитала. Принято считать, что недостатки работы глобальной финансово-инвестиционной и экономической системы напрямую связаны с этими трансакционными расходами. Хрестоматийным примером здесь является современная история Европейского союза, события вокруг Греции. В ответ на глобальный кризис трансатлантический мир наметил следующий сценарий: ведущие корпорации США и ЕС продвигают замысел нового мирового экономического порядка, ликвидации государственных «конституционных преград» для более свободной торговли, расширения рынков. В этом и состоит основной смысл и задачи проекта Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП) Евросоюза и США. В июле 2015 года Европейский парламент уже принял резолюцию-рекомендацию о продвижении к соглашению о ТТИП. По замыслу, учреждение ТТИП ликвидирует «барьеры» для коммерции не только в Евроатлантике, но также и во всём мире. То есть демонтаж государств определен в качестве центральной задачи. Вслед за согласованиями на Давосском форуме в 2012 году «Рабочая группа высокого уровня для Генерального директората ЕС по отношениям США–ЕС» рекомендовала преодолеть, наконец, иллюзию о возможности национальных суверенитетов в Евросоюзе. В XXI веке евро-американское Трансатлантическое партнерство должно выступить трамплином для новых норм и правил всего мирового управления во всех сферах. Согласно плану-прогнозу Жака Аттали, самое позднее в 2050 году должна быть развернута окончательная деконструкция государств, «капитализм придет к своему пределу: уничтожит всё, что ему не принадлежит. Он превратит мир в огромный рынок, судьба которого не будет связана с судьбой наций и который будет свободен от требований и ограничений “сердца”». Как и в 1919-м, начале 1940-х и 1970-х, этот план построения нового мирового порядка основан на фундаментальных «метатеоретических допущениях» о мировых истории и развитии, мировой цивилизационной иерархии, предназначении и роли государств.

Игра вокруг трактовки сути и содержания государственности и государственного дела на усиление или ослабление государств, их мощи и деятельного потенциала – непрерывный процесс европейской и мировой истории.

С получением к середине XVII века Северо-Западной Европой относительных структурных преимуществ и развитием сильного государственного механизма работа по выделению мировой периферии, где государственный механизм ослаблялся, стала едва ли не ключевым фактором. Как только образовалась разница в силе государственных машин, в действие вступил неравный обмен, навязываемый сильными государствами слабым. С того времени евро-атлантический капитализм использует не только присвоение прибавочной стоимости, производимой в пределах национальных экономик ядра, но за счет структурных преимуществ и сильного государства – и присвоение прибавочной стоимости, производимой в мироэкономике в целом. В этом и состоит политэкономический смысл политики глобализации и соответствующих изменений государственного дела.