КРЕЩЕНИЕ
Шесть дней практически не выходил из корпуса. Или играл в бильярд, или сидел в номере и писал повесть «Столица нашего мира»…
Сегодня 9 ноября. 27 октября по старому стилю.
День рождения отца. Ему исполнился бы сегодня 81 год.
{div width:280|float:left}{module andreeva}{/div}Проснулся утром – так ясно, так чудно вокруг. Все деревья в инее.
Приехал в Москву.
И в Москве чисто и ясно.
Алла Александровна Андреева с Мариной Тимониной уже ждали меня возле церкви Воскресения Словущего на Успенском вражке.
Обряд крещения длился часа два.
Алла Александровна вызвалась стать крестной.
И тоже так ясно было на душе, так чудно, как утром, когда проснулся и подошел к окну, выходящему в парк.
Я не выбирал день, но сегодня день памяти святого мученика Нестора.
Он жил в городе Салуне, где у царя Максимилиана был борец Лий – человек непобедимой силы, ибо «духи нечистые обитали в нем». Лий убивал и христиан, которых заставляли бороться с ним.
И вот на бой с Лием вышел Нестор, которого благословил христианин Дмитрий.
Нестор победил Лия и был казнен разгневанным Максимилианом.
– Боже Дмитрия, помоги мне! – оградив себя крестным знамением, воскликнул он перед смертью.
И конечно, это день памяти Нестора Летописца. Исполняя послушание, он откопал мощи преподобного Феодосия и «был очевидцем великих, совершающихся при сём чудес, о чем сам свидетельствовал».
Чудо и «Повесть временных лет», созданная Нестором.
Может быть, это и есть указание мне.
И на бой с Лием, населённым нечистыми духами, и на сосредоточенный «благоугождающий Творцу лет» труд…
Вот только какой Дмитрий благословит меня на бой, вот только явятся ли мне мощи преподобного, как явились они Нестору, чтобы совершить чудо преображения…
9 ноября 1989 года. Москва.
В ПРЕДДВЕРИИ АПОКАЛИПСИСА
Разрушили Берлинскую стену. Восстановили в советском гражданстве М.Л. Ростроповича, Г.П. Вишневскую и В.Н. Войновича.
То ли от горя, то ли от старости умерла легендарная испанская коммунистка Долорес Ибаррури…
Я за эти дни закончил повесть «Столица нашего мира».
Сегодня сходил в Солнцево и купил три бутылки водки.
В очереди за водкой все почему-то обсуждали, когда взорвется Новоярославский нефтеперегонный завод.
Говорили, что после взрыва уцелеет только треть жителей.
Потом мы сидели с Виктором Кривулиным в его номере и пили.
Когда допили вторую бутылку, я рассказал об апокалипсических слухах в Ярославле.
– С какой стати две трети ярославцев должно погибнуть? – спросил я. – Что там атомные бомбы, что ли, на этом нефтеперегонном заводе делают?!
Виктор про Новоярославский нефтеперегонный завод, как и я, только сегодня услышал, но посмотрел на меня со значением, будто знал секрет этого завода.
И убедил, убедил он меня этим взглядом.
Выпили мы с ним, не чокаясь…
И больше уже ничего не осталось в памяти…
13 ноября 1989 года. Переделкино.
РАЗГОВОР
{div width:280|float:left}{module kurchatkin}{/div}Был у Анатолия Курчаткина.
Рассказал сюжет про девушку, которая захотела свалить за границу и придумала написать письмо на одесское еврейское кладбище, в котором просила сообщить, сохранилась ли могила ее бабушки Сары Исааковны Яковлевой. Ей ответили, что – увы! – могила вашей бабушки Сары Исааковны не сохранилась. С этой справкой девушка выправила себе еврейские документы и свалила заграницу.
– А что было дальше? – спросил Анатолий.
– Уехала… – сказал я.
– Ну, вот там за границей и кончилось ее еврейство… – сказал Анатолий. – Одна она там осталась.
И как-то так сказал, как будто и не о героине моего рассказа, а о самом себе, о своём, пережитом.
15 ноября 1989 года. Переделкино.