Все вещи, все, что существует, существует только по отношению к мировому рынку. И сегодня этот императив действует. Что наиболее важно и фундаментально? Исключительно мировой рынок. Если коротко, мировой рынок – это категорический императив политической экономии капитала. Поэтому в этом плане процесс перехода к экономике знаний и всемерное усиление действия вот этой экономики, основанной на знании, которое в конце ХХ века стали рассматривать как основное содержание современного общественного развития во всем мире, подчинен капиталу. И капитал, соответственно, заинтересован и трансформирует все, что было связано со знанием и с процессами выработки знания, в своих интересах. Создается новый глобальный порядок знания.
Капитал, соответственно, заинтересован и трансформирует все, что
было связано со знанием и с процессами выработки знания, в своих
интересах. Создается новый глобальный порядок знания.
Здесь, в отличие от предыдущей мировой истории, важнейшими игроками становятся корпорации. То есть корпорации по мощности становятся настолько сильными, что они могут быть субъектами выработки знаний, то есть они и по ресурсному потенциалу и по возможности материального развертывания становятся даже более сильными, чем некоторые государства. И начинается процесс корпоративного захвата всех процессов знания и приватизация этих вещей. А перед отдельными народами стоят вопросы о выработке стратегии порождения знаний. Если терминологически точно говорить, это национальная эпистемологическая стратегия. Если такой стратегии нет или она не сформирована, то оснований для существования народов в ХХІ веке не может быть. В этом заключается тезис. Именно характер трансформации и установления нового порядка знаний определит судьбу человечества, перспективы и возможности научно-технологического развития всего мира, архитектуру будущей глобальной посткризисной экономики.
И вторая линия. Инициатива могла бы заключаться в том, что основания для такой национальной стратегии были бы сформированы, и она могла быть выражена как практическое действие.
{div width:285|float:left}{module vernadsky}{/div}С другой стороны, я солидарен с итальянским исследователем Уго Пагано, который сформулировал очень важную, с моей точки зрения, инициативу и тезис о том, что действующие глобальные институты, которые регулируют мировую рыночную ситуацию, необходимо дополнить – наряду с Всемирной торговой организацией создать Мировую исследовательскую организацию (World Research Organisation). Такая организация могла бы стать противовесом и противодействием транснациональным корпорациям и процессам тотальной монопольной приватизации знания и обеспечивала бы возможность циркуляции знаний для развития человечества в целом.
О.Т. Богомолов: А почему вы не пользуетесь нашими отечественными авторами? У нас ведь есть замечательные, мирового значения идеи В.И. Вернадского о ноосфере и пр.?
А.В. Коврига: Прекрасно. В том-то и заключается парадокс нашей ситуации, что эта концепция ноосферы уже давно взята на вооружение и масштабно используется, прежде всего в политике США. Распространение идеологии экономики знаний осуществляется именно в рамках этой глобальной ноополитики. А что такое «ноополитика»? Ноополитика – это внешнеполитическая стратегия в условиях современной информационной эпохи. Он опирается на формирование в глобальном масштабе идей, ценностей, норм права и этики благодаря использованию «мягкой силы». Эта программа действует уже много веков, но как открытый стратегический императив опубликована RAND Corporation в конце ХХ века. Программа ноополитики выстраивается в рамках школы «социального конструктивизма». Проектная компонента стала главной. Весь Міръ перепроектируется. В отличие от старых школ – «реальной (силовой) политики» и «либерального интернационализма», – главное внимание теперь уделяется идеальным «факторам» – социальным идентичностям, идеалам и ценностям, культурным нормам – они формируют мир и экономику более глубоко, нежели традиционные, «материальные» факторы.