Ушел с «Таганки» навсегда
06.10.2014

Источник: portal-kultura.ru

5 октября не стало Юрия Любимова. Режиссер скончался в Боткинской больнице на 98-м году жизни.

«Я для вас пещерный житель: я родился в 1917-м году. Для меня «современное» — это то, что было и тридцать, и сорок лет назад», — иронизировал Любимов по поводу возраста. По его биографии можно составлять историю советской сцены. Вырос на легендарных мхатовских спектаклях «Синяя птица» и «Горе от ума», постановках Мейерхольда. Танцевал по методу Айседоры Дункан. Учился в студии при МХАТе II. Во время сценического дебюта играл с Софьей Гиацинтовой, Иваном Берсеневым, Сергеем Образцовым. Участвовал в канонической постановке Евгения Вахтангова «Принцесса Турандот». Эти времена кажутся сказочно далекими, а сегодня стали еще дальше.

В 1939 году Юрий Любимов окончил Театральное училище имени Щукина, был призван в армию, стал артистом Ансамбля песни и пляски НКВД — выступал на фронте. После войны принят в труппу Вахтанговского театра. Он пользовался успехом, который Любимову все же наскучил: надоело играть героя-любовника. Признавался: в какой-то момент устал красить губы перед спектаклем и выходить на подмостки, украшенные пыльными декорациями. И тогда, после жизненного полудня затеял аферу под названием «Таганка». «Мы не рассчитывали на новое театральное дело, мы просто остановились на пьесе, которая давала возможность выразить те мысли по поводу жизни и — что очень важно — по поводу театра, которые меня и моих учеников волновали», — рассказывал Юрий Любимов. Однако «Добрый человек из Сезуана» образца 1964-го стал знаменем не только нового театра, но и новой театральности — яркой, лаконичной, безжалостно прямолинейной.

«Постановка самая скромная. На сцене лишь какое-то школьное барахлишко: столы да скамейки, застиранные тряпицы и написанные самими студентами плакаты. Ни костюмов, ни грима. И даже если по-честному говорить, то и актерского мастерства исполнители еще не накопили. А что же все-таки было? Отчего такие горячие аплодисменты не утихали в зале на протяжении всего спектакля? Была сила убежденности», — писал журнал «Юность».

Любимов шел нетореной дорогой, не боялся искать свой путь. Приходилось и оступаться. После с триумфом принятого «Доброго человека…» публика толпами уходила со второй таганковской постановки — «Героя нашего времени».

Затем последовали «Десять дней, которые потрясли мир» по Джону Риду, «Антимиры» по Вознесенскому, «Послушайте!» по Маяковскому, поэтические «Павшие и живые». И «Таганка» стала в первую очередь понятием не топонимическим, а театральным.

Снова Брехт — «Жизнь Галилея». Рвущий цепи есенинский Пугачев и рвущий связки Гамлет с гитарой. Владимир Высоцкий рассказывал: «Гамлет, которого я играю, не думает про то, «быть» ему или «не быть», потому что «быть»!» «Я не представляю, чем была бы моя жизнь без Гамлета Высоцкого. Все, чем жило и живет мое поколение, складывалось под воздействием этого яростного мятежника», — рассказывает про легендарную постановку Алексей Бартошевич.

«А зори здесь тихие» Бориса Васильева появились на «Таганке» раньше, чем на экранах. Зрители под звуки сирены заходили в зал, как в бомбоубежище, поднимая штору из брезента. А чтобы попасть на премьеру «Преступления и наказания», нужно было открыть облупившуюся дверь квартиры старухи-процентщицы. Мастер и Маргарита впервые ступили на сцену именно благодаря Любимову. «Дом на набережной», «Борис Годунов», не по-чеховски резкие «Три сестры»…

Он мечтал о «свободном и органичном соединении театра, музыки, пантомимы, эксцентрики» и воплощал мечту, несмотря на сопротивление материала, цензуры, труппы. Часто можно было услышать обвинение: актеры для Любимова — чистая функция. Он буквально дрессирует их фонариком. «Актеры всегда выламываются. С ними — как в цирке: в клетку надо заходить с хлыстом, а когда пристают — оп — и морковку», — рассуждал режиссер. Однако именно на «Таганке» воспитывались великолепные Высоцкий, Демидова, Золотухин, Фарада, Филатов. «Модно говорить, что я не люблю актеров, — сетовал Любимов. — Ну зачем бы я вкладывал столько энергии, чтобы они стали хорошими актерами, если бы я их не любил?»

Тем не менее в какой-то момент театр приобрел репутацию скандального — и отнюдь не благодаря смелому репертуару и трениям с властями. Хватало и внутренних проблем. С «Таганки» уходили многие (не прижился Петр Фоменко, не сработались с режиссером Любшин, Филиппенко, Калягин). А в 1984-м пришлось покинуть «Таганку» худруку. Он вынужден был попрощаться не только с театром, но и со страной: после резкой критики власти в английской прессе режиссера лишили гражданства. За триумфальным возвращением последовал раскол труппы. За попыткой ренессанса — уход худрука.

Все эти вехи можно рассматривать под разными, зачастую диаметрально противоположными углами зрения. Сейчас не время оценивать Юрия Любимова бесстрастно — мы провожаем сложную личность, а это всегда большая потеря. Ну а закончилась ли Таганка, или у нее есть шанс возродиться без Любимова — покажет время.