– Из­дав­на Зи­новь­е­вы сла­ви­лись проч­ны­ми се­мей­ны­ми тра­ди­ци­я­ми. В де­тях вос­пи­ты­ва­ли та­кие ка­че­ст­ва, как пат­ри­о­тизм, тру­до­лю­бие, бес­стра­шие, стой­кость, чест­ность, вер­ность. Еще в детстве Алек­сандр восп­ри­нял ту сис­те­му цен­нос­тей, ко­то­рую при­ви­ва­ла со­ве­тс­кая шко­ла. Вмес­те с тем он очень ра­но столк­нул­ся со все­ми те­ми невз­го­да­ми, труд­нос­тя­ми и несп­ра­вед­ли­востью, ко­то­рые нес с со­бой ре­аль­ный ком­му­низм. Как и мно­гие в то вре­мя, жи­ли Зи­новь­е­вы бед­но.

– Это про­и­зош­ло 1 ок­тяб­ря 1965 го­да, ког­да я толь­ко на­ча­ла ра­бо­тать в Инс­ти­ту­те фи­ло­со­фии Ака­де­мии на­ук СССР. Си­де­ла на пя­том эта­же в ма­лень­кой ком­нат­ке, ко­то­рая име­но­ва­лась меж­ду­на­род­ным от­де­лом. Вдруг кто-то ре­ши­тель­но рас­па­хи­ва­ет дверь – да так, что она уда­ря­ет­ся о ря­дом сто­я­щий шкаф. В ком­на­ту вих­рем вры­ва­ет­ся маг­ма­ти­чес­кий, плаз­мен­ный столб све­та. Им был Алек­сандр Алек­са­нд­ро­вич.

Я предс­та­ви­лась. Зи­новь­ев ска­зал, что ему на­до офор­мить снос­ки к ра­бо­те. Пе­ча­та­ние сно­сок на иност­ран­ных язы­ках бы­ло од­ной из мо­их обя­зан­нос­тей. И да­лее я, на­ив­ный двад­ца­ти­лет­ний ре­бе­нок, по­ин­те­ре­со­ва­лась: «Вам снос­ки нуж­ны для кур­со­вой ра­бо­ты?» От­ве­ча­ет: «Нет». Спра­ши­ваю: «Для дип­ло­ма?» Опять от­ве­ча­ет: «Нет». Даль­ше моя фан­та­зия прос­то не пош­ла. Пе­ре­до мной сто­ял мо­ло­дой, до не­ве­ро­ят­нос­ти кра­си­вый че­ло­век. Бы­ло ощу­ще­ние уп­ру­гой све­жес­ти и прив­ле­ка­тель­нос­ти, ис­хо­див­шей от не­го.

Поз­же я бы­ла пот­ря­се­на, ког­да уз­на­ла, что мо­им со­бе­сед­ни­ком был про­фес­сор, док­тор фи­ло­со­фс­ких на­ук, ко­то­рый про­шел всю вой­ну и ко­то­ро­му на днях долж­но бы­ло ис­пол­нить­ся 43 го­да.

Та­ким бы­ло на­ча­ло на­шей друж­бы, а по­том и сов­ме­ст­ной жиз­ни – пе­ре­жи­ва­тель­ной, тра­ги­чес­кой и пре­дель­но на­сы­щен­ной. На­ша встре­ча не мог­ла быть ни­кем и ни­чем предс­ка­зан­ной. Но это, бе­зус­лов­но, бы­ла ВСТРЕ­ЧА. В пер­вый же мо­мент нам ста­ло яс­но, что это на­ша судь­ба.

– Ка­кие чер­ты ха­рак­те­ра вас осо­бен­но по­ра­зи­ли в Зи­новь­е­ве?

– Бе­зуп­реч­ность, стро­гий стиль, куль­ту­ра ре­чи, ак­ку­рат­ность и пунк­ту­аль­ность. Он был че­ло­ве­ком, ко­то­рый со­бой оли­цет­во­рял чис­то­ту – внеш­нюю и внут­рен­нюю. В на­шей су­ет­ной жиз­ни встре­тить со­че­та­ние та­ких уди­ви­тель­ных ка­честв в од­ном че­ло­ве­ке ка­за­лось прос­то не­ве­ро­ят­ным.

Что же ка­са­ет­ся со­дер­жа­тель­ных черт ха­рак­те­ра, то Алек­са­нд­ра Алек­са­нд­ро­ви­ча от­ли­ча­ли иск­лю­чи­тель­ный ум и про­ду­ман­ность в суж­де­ни­ях. Его ут­ве­рж­де­ния бы­ли не по­ве­рх­но­ст­ной конъ­ю­нк­тур­ной фра­зой по со­бы­тию, а тем, что вы­на­ши­ва­лось внут­ри. Алек­са­нд­ра Алек­са­нд­ро­ви­ча от­ли­ча­ли обя­за­тель­ность, скром­ность, жерт­вен­ность, тре­пет­ная за­бо­та о ма­те­ри и де­тях. Он – ве­ли­ко­леп­ный отец. Умел слу­шать. Под­дер­жи­вал мо­ло­дых и та­ла­нт­ли­вых. Лю­бил при­ро­ду. Его лю­би­мой пти­цей был во­ро­бей – ма­лень­кий, взъ­е­ро­шен­ный и от­важ­ный.