Социальная фантастика Аркадия и Бориса Стругацких: политическое прогнозирование в советской культуре
Юлия Черняховская

Источник: альманах «Развитие и экономика», №10, июнь 2014, стр. 190

Юлия Сергеевна Черняховская – кандидат политических наук, преподаватель Академии МНЭПУ

В феврале 2014 года вышел фильм Алексея Германа по повести Аркадия и Бориса Стругацких «Трудно быть богом». Это событие вызвало новую волну дискуссии о философии этих писателей.

Еще с советских времен поклонники Стругацких делятся на две группы. В одну из них изначально входили «правоверные» коммунисты, ценители созданного братьями идеального общества, коммунистической утопии Мира Полдня. Другая состояла из представителей диссидентских и околодиссидентских кругов, любителей мрачных антиутопических произведений типа «Улитки на склоне» или «Града обреченного». С течением времени первая группа растворилась в общей многоголосой толпе критиков утопии и веры в светлое будущее, вторая же разрослась, голос ее окреп и заглушил все остальные.

Однако социальная научная фантастика, помимо прочего, выполняет еще и функции познания и идеального конструирования действительности. Она отличается от строго научных произведений использованием образной формы и метафор, выступая как инструментом научного познания в определенных ситуациях – так и способом его осмысления, рефлексии. По сути признанным можно считать исполнение ею социально-конструирующей роли. Тем более это относится к социальной и философской научной фантастике и ее отношениям с другими формами политической мысли.

Использование образов и метафор не снижает ценности фантастики, а является приемом совместимого с научными данными познания в условиях, когда анализируются относительно новое явление или новые стороны действительности, не имеющие для своего отражения устоявшейся и общепринятой терминологии.

Подобная ситуация складывается, в частности, в условиях тех или иных переходных периодов, например, между историческими эпохами. Она имела место при смене Средневековья Новым временем, при наступлении эпохи индустриального производства, когда возник первый запрос на утопические произведения. Утопии, являясь формой концептуально-упорядоченного осмысления действительности, в том числе и политической действительности, определенным видом политической мысли, соединяющей черты протонаучного образа с элементами теоретической модели, отражают социальные и познавательные запросы, особенно в межэпохальные периоды. Вместе с тем и сами они меняют свои очертания в зависимости от условий и накопленного обществом научно-познавательного багажа.

Аналогичная ситуация повторилась и тогда, когда по мере исчерпания возможностей совершенствования индустриальной эпохи возник запрос на новые контуры общественного развития – второй в истории человечества утопический запрос.

В 1950–1960-е годы прогнозирование будущего, его основных контуров, путей движения к нему стало одним из центральных политических вопросов. В ту пору еще не завершился переход политической мысли к политической науке. Данное обстоятельство повысило ценность осмысления будущего в форме художественно-политических утопий.

Нужно отметить, что советская научная фантастика как особая форма политической мысли в СССР сумела предложить осмысление данной проблематики раньше и не менее обоснованно, нежели сформировавшаяся несколько позже – ко второй половине 1960-х – западная футурологическая литература.

Одними из наиболее ярких художественно-политических моделей будущего стали проекты, представленные в произведениях классиков советской научной фантастики Аркадия и Бориса Стругацких. Их модели будущего вышли далеко за рамки классической утопии. Писатели предъявили развернутое видение политического развития будущего общества, поставили вопрос о его проблемах, противоречиях и источниках развития, препятствиях на пути движения к нему. Ими же были сформулированы проблемы, с которыми человек должен неизбежно столкнуться в ходе исторического и политического прогресса, а также поднят вопрос о морально-этической оценке прогресса, о том, как к нему следует относиться.

Предпринятое братьями художественными средствами комплексное осмысление возможных проблем политики будущего не вошло в противоречие с существовавшими на тот момент научными представлениями. Наработки писателей в этом направлении вплоть до сегодняшнего дня остаются во многом недооцененными и непроанализированными.

Творческую футурологическую рефлексию Стругацких можно разделить на три части.

Первую часть с некоторой долей условности допустимо определить как политическую философию будущего, включающую в себя:

  • модель и идеальный конструкт будущего общества;
  • учение о его противоречивости и анализ его гипотетических противоречий;
  • авторскую трактовку исторического и политического прогресса как явления и проблем его взаимоотношений с человеком;
  • анализ социальных препятствий, встающих на пути создания описанного ими Мира Полдня.

Вторая часть может быть названа политико-философской рефлексией современных политических процессов – в том смысле, что к ней относится проблематика, касающаяся не столько будущего, сколько политической действительности настоящего и, в общем-то, прошлого. То есть речь здесь идет об общей проблематике политической жизни, в которой можно выделить:

  • глубокое осмысление природы власти;
  • оценку соотношения морали и ответственности, совести и разума в политике (данный аспект можно в известной степени считать учением Стругацких о политической этике);
  • концепцию невозможности полноценного развития деидеологизированного общества.

Третья часть политико-философских разработок Стругацких выглядит не совсем научной, но зато оказывается самой существенной, это – в той или иной степени воплотившиеся в жизнь прогнозы.

Последняя книга Стругацких о будущем – как современной им эпохе, так и будущем мира, который они описали, – «Волны гасят ветер» – выходит в 1985–1988 годах. В этой книге писатели размышляют на три темы:

  • что будет источником и стимулом развития будущего общества;
  • кто станет носителем прогресса в мире осуществленной утопии;
  • каким окажется будущее созданного ими будущего.

Однако во второй половине 1980-х внимание общества сконцентрировалось на других вопросах – разворачивался трагический процесс, получивший название перестройки, результатом которого по существу и стала реализация пессимистических предвидений Стругацких. Для них самих и во время перестройки их политические представления оставались прежними, выраженными формулой: «Коммунизм – это квинтэссенция нормального бытия».

У писателей сложилось собственное политико-философское осмысление этого процесса. Первоначально – на фоне оглашавшейся политической риторики и активизации общественной жизни – они воспринимали происходившее как начало движения к осуществлению их идеалов, считали перестройку закономерным продолжением политического развития СССР. Именно в таком качестве она для них единственно возможна и необратима. Впервые эту мысль высказал Аркадий Стругацкий в 1987 году в интервью «Жизнь не уважать нельзя», причем на тот момент он воспринимал перестройку именно как восстановление курса на коммунистическое развитие. Писатели тогда жили ожиданием, что общество сумеет преодолеть зафиксированный ими разрыв между значимым для них пониманием коммунизма как общества свободного труда – и тем пониманием, которое было у власти и сводилось к другой формуле: общество выполнения решений власти.

Однако развитие ситуации после 1985 года вызывало у Стругацких всё большую обеспокоенность, и, наблюдая нарастание в обществе напряженности, они уже в 1988 году выпустили роман «Отягощенные злом, или Сорок лет спустя», в котором по сути предсказали, что нарастание общественной истерии в благих намерениях «борьбы с недостатками» чревато разрушением вызревающих в обществе начал будущего. Действие произведения отнесено ко времени спустя сорок лет после его выхода, но узнается как современное моменту написания. Наблюдая происходившее вокруг, Стругацкие предсказывали опасность неумеренного энтузиазма, переходящего в политическую истерию: такой энтузиазм, формально направленный против действительно спорных и негативных явлений, оборачивается разрушением исподволь вырастающей системы элементов и основ нового общества. Казино Эльдорадо Украина eldoradocasino.online

В 1989-м, наблюдая за начинавшимся закатом перестройки и предугадывая будущую трагичность этого процесса, они писали: «Наше государство – не искусственное порождение. Это общество, находящееся в аномальном состоянии. Россия, или, вернее, СССР, как правильнее говорить, свернула с торной дороги цивилизации». Стругацкие опасались, что страна утратит роль ведущего на тот момент носителя прогресса, тем более что, по их мнению, это особое положение СССР на пути прогресса и было связано с попыткой его ускорить – попыткой, которая легла в основу советской государственности. Но на тот момент писатели еще испытывали оптимизм по поводу перспектив страны: «Мы непременно опять выйдем на ту самую торную дорогу – потому что она одна. Это единственная дорога», – считали они. Но уже через год их настроение кардинально изменилось: «Мы пишем эти заметки осенью 1990 года. На дворе истекает сентябрь, все тускло, сумрачно, беспросветно. Ленсовет никак не может договориться с Собчаком, Ельцин – с Горбачевым, пришла зима – очень может быть, голодная и холодная».

@2023 Развитие и экономика. Все права защищены
Свидетельство о регистрации ЭЛ № ФС 77 – 45891 от 15 июля 2011 года.

HELIX_NO_MODULE_OFFCANVAS