Экономика – от локомотива общественного развития к поиску своего развития во взаимовлиянии с общественной средой
Во второй половине прошлого века многие экономисты реагировали на неуклонно растущий перечень примеров так называемых «парадоксов рациональности» путем сооружения «защитного пояса» вокруг аксиоматических моделей7, а в более широком контексте – вокруг экономического редукционизма в моделировании поведения человека. Грубо говоря, они действовали по типу «если факты против нас, то тем хуже для фактов». Одно из немногих исключений составлял Г. Саймон (1916–2001), которому Нобелевская премия была присуждена за новаторские исследования процесса принятия решений в экономических организациях.
Принципиально важное ограничение в попытках моделирования экономического поведения человека на основе теории полезности связано с игнорированием распространить эту теорию на область моральных ценностей. Произошло это потому, что моральные ценности принципиально не могут быть упорядочены. Что важнее – сохранить жизнь отца или жизнь матери? Мы не можем ответить на этот вопрос8.
В начале XXI века пришло не только осознание важности общественной среды,
но и стремление черпать из нее материал для развития экономической теории.
В начале XXI века картина заметно изменилась: пришло не только осознание важности общественной среды, но и стремление черпать из нее материал для развития самой экономической теории. Наметились четко выраженные тенденции к переходу от управления экономическими системами к парадигмам «субъект – субъект» и «субъект – полисубъектная среда», которые потребовали использования широкого спектра социогуманитарных знаний.
Эти тенденции отчетливо просматриваются в содержании большинства Нобелевских премий по экономике XXI века9.
2001 год – «Информационная экономика». Джордж Акерлоф (George Akerlof), Майкл Спенс (A. Michael Spence), Джозеф Юджин Стиглиц (Joseph E. Stiglitz). Во-первых, речь идет о необходимости учета наличия разных картин мира у участников (субъектов) рыночных отношений, а значит, о необходимости учета психологических механизмов и формирования информационных моделей субъектов рыночных отношений. Во-вторых, четко ставится и решается проблема управления информационными моделями субъектов рыночных отношений, т.е. учитываются механизмы рефлексивного управления10.
2002 год – «Психологическая и экспериментальная экономика». Дэниэл Канеман (Daniel Kahneman), Вернон Ломакс Смит (Vernon Lomax Smith). Речь идет о лабораторных экспериментах как средстве в эмпирическом экономическом анализе, в особенности в анализе альтернативных рыночных механизмов» (Вернон Ломакс Смит – отец «экспериментальной экономики»). В работах В. Смита просматривается в управлении экономическими системами парадигма «субъект – среда» через использование экспериментальных (игровых) моделей с участием конкретных субъектов для анализа рыночных механизмов.
7 Кун Т. Структура научных революций. М.: Мир. 1977. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М.: Медиум. 1995.
8 Лефевр В.А. Высшие ценности и формальная теория выбора // Рефлексивные процессы и управление. 2009. №1-2. С.51-56.
9 Лепский В.Е. Рефлексивно-активные среды инновационного развития. – М.: Изд-во «Когито-Центр», 2010. С. 117-128.
10 Рефлексивный подход: от методологии к практике / Под ред. В.Е. Лепского – М. «Когито-Центр», 2009. – 447с.