Доктрины и их роль
Глобальные политические решения формируются на основе планетарных политических доктрин. К ним относятся фундаментальные мировоззренческие системы – такие, как либерализм, консерватизм, социализм и др., – а также ряд парадигм международных отношений, основанных на тех или иных фундаментальных принципах. Обычно они имеют форму документов, содержащих призывы (цели), предлагаемые пути и методы их достижения. Часто такие парадигмы носят имена тех, кто их предложил мировому сообществу и был им услышан: доктрина Монро, доктрина Стимсона, доктрина Трумэна и др. Или же в предельно краткой формулировке отражают суть доктрины и лежащей в ее основании концепции: принцип нераспространения ядерного оружия, концепция устойчивого развития и др.
Имеющаяся сегодня система таких доктрин не позволяет найти выход из создавшегося конфликта интересов, грозящего перерасти в мировое военное столкновение. Для распутывания клубка противоречий нужна новая глобальная доктрина, следуя которой, удастся найти пути к мирному разрешению противоречий. Таковой на наш взгляд может стать концепция и доктрина безопасного развития.
Напряженность в мире и в стране дошла до критического уровня, поэтому ожидание новой политической доктрины, рожденной в России и высказанной ее политическим руководством, достигло предельного напряжения. Граждане России на пороге разочарования, фрустрации, крушения надежд в связи с длительной неспособностью политической элиты добиться ощутимых и ожидаемых результатов в сфере политики, экономики, культуры. Тем временем мировая политическая элита во многом успешно формирует образ России как страны-изгоя, из которой ничего, кроме криминальных новостей и описаний ужасов ее прошлого, не поступает.
При этом интеллектуальный процесс в России не остановился. Экспертно-аналитическое сообщество продолжает глубоко и всесторонне исследовать широкий комплекс проблем, связанных с социально-экономическим развитием, давать оценки и выдвигать инициативы. Однако политических концепций доктринального уровня, учитывающих современные реалии и вызовы времени, не предлагается.
Россия может и должна предложить миру новую глобальную концепцию – доктрину безопасного развития.
Нельзя сказать, что в политической истории нашей страны нет примеров выдвижения влиятельных международных доктрин. Можно вспомнить концепцию всеобщего разоружения, принцип мирного сосуществования двух систем, доктрину ограниченного суверенитета, или «доктрину Брежнева», выдвигавшиеся Россией/СССР в XIX-XX веках. В постсоветское время, однако, международных доктрин глобального масштаба из России пока не прозвучало. Ни «новое политическое мышление», ни присяга на верность «общедемократическим ценностям» и ожидаемая в связи с этим «демократическая солидарность» не стали доктринами глобального значения, оставшись в истории формами реакции на изменения в международной обстановке: Россия пыталась вписаться в мир, конструируемый другими, и не предлагала никакого собственного видения мировой архитектуры. Вписаться, однако, не удалось даже в те времена, когда Россия – вернее, правившая страной группировка – была готова буквально на любые политические, экономические и этические условия «вовлечения в цивилизованный мир». Во второй половине 90-х Россия стала оказывать некое сопротивление процессу безоговорочного следования интересам США в ущерб своим собственным. Политические шаги, выражавшиеся в изменении риторики, содержавшей несогласие с расширением НАТО на восток, с действиями США в Югославии и т.п., отражали процесс поиска новой внешнеполитической концепции России, основанной на идее многополярного мира, закрепленной в российско-китайской декларации 1997 года. Поиск новой концепции не завершился формированием целостной мировоззренческой позиции России, которая могла бы претендовать на роль глобальной доктрины. Однако следует отметить, что теоретические предпосылки и некоторые совершенные Россией действия могли бы, вероятно, привести к появлению некой доктрины, имевшей основания быть названной доктриной Примакова. Но этого не произошло.
В последнее десятилетие, когда Россия проявляет стремление к поиску «своего пути», международные отношения обострились до уровня крайне опасного противостояния. Антироссийская позиция условного Запада складывается из разных мотиваций. Есть абсолютно непримиримое, подпитываемое алчностью и ненавистью стремление уничтожить Россию как политического игрока, завладеть ее ресурсами, среди коих наиважнейшим является само географическое пространство. Этим политическим и военным силам можно противопоставить только политическую и военную силу: наш суверенитет есть высшая ценность, и у нас достаточно мощный военный потенциал. Причем именно в таком сочетании: политическая, доктринальная ценность, разделяемая большинством народа и провозглашаемая его элитой, плюс Вооруженные силы, способные нанести агрессору неприемлемый для него урон.
Есть и другие мотивации негативного или сдержанного отношения к современной России, причина которых часто в том, что Россию «не понимают», говорят о ее «непредсказуемости». Отсюда – настороженность, опасение, нежелание идти на сближение и – как следствие – «умеренно» антироссийская позиция.
И в том и в другом случае России необходимо не только разъяснять свою позицию и по вопросам международной политики, и по модели собственного развития, но и поднять это разъяснение на стратегический, концептуальный уровень. Только в этом случае окажется возможным выстраивание долгосрочных позиций, взглядов, отношений. Только в этом случае возникнет концептуальная основа, по отношению к которой надо будет определяться – принять, отвергнуть, спорить.
Россия – народ, общество – и внешний мир ждут формулировки собственных целей и ценностей, демонстрации понимания существующих правил игры и предложений по их изменению, своего видения приемлемых и неприемлемых политических систем, моделей развития. Вопрос о парадигме развития России остается самым главным вопросом, остающимся без ответа на протяжении десятилетий. Это утверждение не является преувеличением, несмотря на множество «программ» и «стратегий», предложенных экспертно-аналитическим сообществом и принятых на уровне официальных документов.
За последние десятилетия мы являемся свидетелями и участниками ряда общественно-политических проектов, имеющими международное значение. Напоминание о них в статье поможет быстрее и проще представить себе образ предлагаемого направления политического конструирования.
«Устойчивое развитие»
Бесконечный рост потребления, необходимость расширения рынков сбыта, называемые в одной из моделей развития «экономическим ростом», еще полвека назад были осознаны как тупиковый путь в связи с ограниченностью земных ресурсов и перспективой нарушения экологического баланса в природе. Так родилась концепция «устойчивого развития», ставшая политической доктриной, претендующей на роль надидеологической и внерелигиозной. Эта концепция продолжает играть важную роль, объединяя страны с разными целями и интересами вокруг проблемы исчерпаемости природных ресурсов и стремления к сохранению экологического равновесия.
Однако, к сожалению, концепция «устойчивого развития» породила за время своего существования не столько «устойчивое» или «самодостаточное» развитие человечества, сколько весьма разветвленную и мощную систему международных норм и чрезвычайно влиятельных международных организаций, внедряющих свои идеи и цели в стратегические планы правительств многих стран.
История возникновения и внедрения этого концепта, ставшего международной политической доктриной, хорошо известна. Процесс ее становления, начавшийся в середине 60-х годов прошлого века с озабоченности глобальными проблемами, указавший на исчерпаемость природных ресурсов и перспективу глобальной катастрофы, и сегодня во многом лежит в основе мировой политики. Однако наиболее влиятельные политические силы смогли приспособить концептуальный базис «устойчивого развития» под обоснование собственных политико-экономических целей и действовать не ради справедливого для всех выхода на «устойчивое развитие», а с целью жесткой переделки мира в интересах ограниченного числа мировых игроков.
В этой доктрине и основанном на ней политическом процессе важно выделить две составляющие: публичную – общественно-политическую, основанную на экологизации социальных технологий – и непубличную – поиск нового инструментария для повышения эффективности борьбы за мировое господство. После того как СССР удалось как конкурента устранить – в том числе и с использованием наработок по тематике «устойчивого развития», – процесс переустройства мирового порядка продолжился, поскольку борьба за мировые ресурсы не прекратилась. Все отчетливее звучат слова о необходимости уменьшения населения планеты. Продолжаются и «экологические» дискуссии, центральной темой которых сейчас стала тема глобального потепления.
