А теперь, учитывая всю эту морфологию современного глобального мира, обратимся к сегодняшней ситуации в Молдавии, которая характеризуется двумя особенностями. Во-первых, усиливающимся геополитическим и геоэкономическим противостоянием между глобальной западной потомственной олигархией и олигархическими группировками, стоящими за пытающейся сохранить свое влияние кремлевской властью – точнее, различными «башнями» Кремля. Правда, в случае кремлевской власти, специфики ее генезиса можно предположить или даже допустить, что она порождена и контролируется не столько крупным бизнесом или даже никак не крупным бизнесом, а неформальной структурой родом из неформальных глубин спецслужб (со все еще неопределившимися отношениями со «смутным кластером»). Во-вторых, принципиальной неспособностью правящей олигархической коалиции Молдавии, поддерживаемой глобальной олигархией, управлять страной посредством захваченной ею государственной машины. Обе названные особенности подогреваются к тому же приднестровским фактором. Ликвидация пророссийского Приднестровья больно ударит не только по имиджу Путина, но и по самим основам путинской власти – патриотизму, великодержавности, приверженности традиционным ценностям, претензии на глобальное влияние. Понимая все это, кремлевские сидельцы вынуждены каким-то образом заниматься Молдавией: ведь, потеряв Украину – фактически отдав ее, как и Молдавию с Грузией на откуп американцам, не говоря уже о всей Восточной Европе, целых регионах Латинской Америки, Африки и Азии, – России не удастся сохранить за собой Приднестровье без сохранения влияния на Молдавию. Потеря Приднестровья – это, по сути, начало политического конца Кремля. Это как проигранная самодержавием русско-японская война 1904-1905 годов, за которой последовала смута 1905–1907 годов, потом мировая война, нацеленная де-факто на перевороты 1917 года.
Но Приднестровье, кроме этой имиджевой значимости для Кремля, обладает еще и исключительной геополитической важностью – через него можно оказывать влияние на происходящее в Молдавии, которая остается незадействованным рычагом воздействия как на Украину, так и на Румынию. Намного легче контролировать одну Молдавию, чем Украину и Румынию вместе взятые. Потеряв Украину в 2014 году, а Румынию – еще в конце 1960-х и окончательно в 1989 году, Россия остро нуждается в таком рычаге. Разумеется, и Запад заинтересован в собственном контроле над Молдавией, и при этом его заинтересованность вот уже четверть века материализуется в конкретных действиях, а заинтересованность России начала проявляться – и то очень робко, односторонне и неэффективно – всего лишь года полтора назад.
Западу (глобальному олигархату) нужна в Молдавии стабильная прозападная, однозначно антироссийская, необязательно прорумынская – но и не антирумынская (чтобы не дестабилизировать ситуацию в регионе) – власть. Но такой власти Запад в Молдавии еще не создал и при первом же удобном случае он заменит нынешних местечковых олигархов на стопроцентно своих всяких там санду, лянкэ, цопа и боцанов (имена прозападных антироссийских общественных и политических деятелей, протестующих против нынешней власти в Молдавии, которая их отправила в отставку (Майя Санду, Юрий Лянкэ) либо отказалась от сотрудничества с ними (Виктор Цопа и Виорел Цопа), или являющихся просто грантоедами (Игорь Боцан). – В.Ч.).
Местные же олигархи тем временем пытаются усидеть на двух стульях – как бы не очень ссориться с Россией и одновременно максимально подыгрывать Западу. Но такая политика бесперспективна: в любом случае либо Запад, либо Россия добьется своего полного контроля над Молдавией.
Нынешний политический спектр молдавской оппозиции представлен, во-первых, различными бизнес-группировками, стремящимися вытеснить из власти местного олигарха Плахотнюка и пользующимися покровительством Кремля (Партия социалистов Республики Молдова и «Наша партия») или глобальной олигархии (так называемая Гражданская платформа «ДА»), во-вторых, непосредственными ставленниками глобальной олигархии, которые идеологически полностью преданы ей (ныне в процессе организации партия «Действие и солидарность»).
В последнее время Кремль впервые за много лет согласился более или менее явно выступить в поддержку Партии социалистов республики Молдова Игоря Додона и Зинаиды Гречаной и «Нашей партии» Ренато Усатого.
Так как нынешняя власть в лице местного олигарха Влада Плахотнюка реально влияет на политический процесс в Молдавии, он интересен и Западу, и России, несмотря на то, что обе стороны гнушаются общаться с ним. А вот Партия коммунистов Республики Молдова Владимира Воронина совсем неинтересна Западу, потому что с брендом этой партии и неотделимым от него именем Воронина невозможно озападнить Молдавию. Кремль также отказался от любого общения с Ворониным, помня о его отказе подписать так называемый меморандум Козака, устанавливавший право вето ПМР – то есть тираспольских олигархов – на любые решения законодательной и исполнительной властей Молдавии как непременное условие «воссоединения» днестровских берегов. Ну а без российской поддержки и при непрекращающемся давлении Запада вкупе с в принципе неустранимой «румынской проблемой» никому еще не удавалось остаться во властной обойме и при этом не подчиниться такому давлению. Воронин здесь не исключение.
Плахотнюком как реальным хозяином нынешнего молдавского режима движут исключительно бизнес-интересы, помноженные на сильное тщеславие. Правда оба мотива находятся в явном противоречии друг с другом: бизнес-интересы в принципе не могут удовлетворяться публично, так как вся система деятельности олигархии предполагает абсолютную закрытость, в то время как тщеславию напротив требуется публичность. И Плахотнюк допустил ошибку, пытаясь усидеть на обоих стульях, – быть признанным обществом как реальное ЛПР, что в условиях демократии-капитализма несовместимо с фактической причастностью к принятию решений. Публичность Плахотнюка свидетельствует о непонимании им не только природы олигархической власти, но и психологии, менталитета общества, которым он пытается владеть: везде торчат его уши.
Экономическая политика доморощенной молдавской олигархии не только загубила экономику страны, но и фактически уничтожила малый бизнес. Если бы не возможность для молдаван бежать без оглядки из страны на заработки – в основном в Россию и в несколько в меньшей степени в страны ЕС, – то им пришлось бы попросту умирать с голоду и/или от местной преступности либо начинать вооруженную борьбу с властью и коррумпированным чиновничеством. Именно в результате этого массового исхода населения до недавнего времени в стране и сохранялась относительная политическая стабильность, хотя начавшиеся в сентябре и продолжающиеся до сих пор протесты ясно показали, что и она достигла своего демографического и психосоциального предела, за которым весьма вероятно может последовать ее обвальное обрушение. И эта стабильность, как показывают январские протесты, уже основательно шатается. Уже более 80 процентов населения открыто выражают свою нелояльность к власти. Более того, половина населения придерживается противоположной власти геополитической ориентации – не на ЕС, а на Россию. То есть правящая коалиция не обладает и минимальной поддержкой в обществе. Эта коалиция к тому же не в состоянии отслеживать настроения в обществе и адекватно реагировать на их изменения. Ей удалось утратить поддержку со стороны Запада и одновременно не заручиться никакой другой. Сентябрьские протесты застали власть врасплох, и если бы не вопиющий политический и социально-коммуникационный непрофессионализм их первоначальных организаторов, нанятых опальными бизнесменами – кузенами Цопа, – то они уже осенью могли бы захлестнуть всю страну. Власть же со своей стороны так и не смогла грамотно разрулить ситуацию, а своими откровенно глупыми действиями лишь спасла протесты от полного затухания, а их организаторов – от неминуемого политического провала.
Запад тоже допустил серьезную ошибку – не подготовил действенную замену олигархическому режиму Плахотнюка и Филата. И сейчас ему нужно время для накачивания популярности таких своих ставленников, как Майя Санду (бывший министр образования в правительстве Филата и чиновник Всемирного банка), которую очень настойчиво проталкивают США и Гражданская платформа «ДА». Западу остро требуется такая власть в Молдавии, которая смогла бы остановить и развернуть в обратную сторону рост пророссийских настроений. Но легитимное утверждение такой власти при нынешних настроениях общества и при нефальсифицированных выборах невозможно. До январского всплеска массовых протестов Запад вполне обоснованно считал, что нынешняя молдавская власть еще контролируют электоральный процесс и в состоянии обеспечить преемственность курса в результате выборов. Но теперь такой уверенности у Запада уже нет. А это значит, что к власти на выборах могут прийти пророссийские силы, и тогда придется организовывать еще и кишиневский майдан, что, несомненно, осложнит положение Запада в данном регионе.
Однако и Россия не стремится воспользоваться благоприятной для нее ситуацией, чтобы привести к власти в Молдавии пророссийские силы. Москва, в отличие от Запада, не умеет или не хочет использовать технологии «цветных» революций и вообще информационной войны, что сводит ее арсенал к сугубо силовым акциям – эмбарго, запреты, повышение цен на энергоносители, применение вооруженной силы. А этим невозможно «самоорганизовать» забитое социально-экономическими реформами и демократизацией население-электорат для ведения какой бы то ни было политической деятельности, не говоря уже о серьезном воздействии на власть.
