В одной работе[8], посвященной терроризму, приводится интересная статистика, позволяющая сравнить количество смертей. Указывается, что всего в 2011 г. в мире в ДТП погибло 1 млн. 400 тыс. человек, умерло от СПИДа 1 млн. 700 тыс. человек, в США за это же время на дорогах погибло 29757, было убито 14612, а в авиакатастрофах разбилось 494 человек. Для сравнения - жертвами террористической атаки 11 сентября 2001 г. стало 2996 человек, от ядерной бомбардировки Хиросимы погибло 90 тыс., а от цунами в Индийском океане в 2004 г. унесло жизни 230 тыс. Автор задается вопросом - насколько с моральной позиции отдельные теракты ужаснее, чем рукотворные или природные инциденты, особенно если учитывать, что ядерная бомбардировка японских городов не была необходима, а являлась актом устрашения со стороны США, в том числе своих союзников. Критики внешней политики США также приводят факт гибели огромного количества мирных жителей Ирака во время американского вторжения, что несоизмеримо от единичных случаев терактов против США, даже если проводить условную параллель между исламом и мусульманским терроризмом. Это позволяет сделать вывод о провалах предыдущих стратегий США по борьбе с терроризмом. Хотя полученный опыт в Ираке, Афганистане, а также при противодействии Аль Каиды может быть интересен в качестве дополнительного анализа.
В одной из работ RAND Corp., посвященной деятельности террористических организаций предлагается проследить динамику через классификацию видов снижения или полного угасания террористической активности. Они разбиты на восемь групп:
- Сущностный успех. Тактика террористов помогает, как минимум, достичь основных целей террористов, в основном в связи с политическими акциями, где применяется мало насилия.
- Частичный успех. Террористы получают общественное одобрение для cвоей организации и ее деятельности и предпочитает прекратить террористические действия чтобы избежать насилия, которое может вызвать отторжение спонсоров, поддержки и ключевых действующих лиц с третьей стороны.
- Акций прямого действия со стороны государства, включая репрессии. Государственные мероприятия, включая репрессии, значительно подрывают возможности террористов.
- Распад организации вследствие перегрева. Террористическая организация распадается, так как ее члены теряют доверие к организации и ее миссии потому что могут быть коллективное ощущение ошибочности действий, физическая усталость, наличие привлекательных вариантов, способствующих прекращению насильственной деятельности, растущее несогласие с идеологией и стратегией.
- Потеря лидеров. Убийство или арест влиятельных лидеров может послужить причиной тому, что остальная часть организации окажется неспособной или не желающей продолжать функционирование в роли террористической организации.
- Неудачный переходный период. Террористы оказываются не в состоянии передать свои функции следующему поколению, после того, как первое поколение вышло из строя.
- Утрата поддержки. Террористы теряют поддержку среди своей клиентуры: населения, правительств и других организаций.
- Появление новых альтернатив. Наилучшим вариантом для политических перемен или выживания организации и ее оздоровления могут быть новые горизонты, включая более традиционные формы, такие как война и революция, протестные массовые движения, возможности для легальной политической и организованной преступной деятельности[9].
Кристофер Гармон предлагает для исследования террористических организаций применять хронологический подход, ориентируясь по длительности активности той или иной группировки. Помимо разделения на годовые фазы (не более пяти лет; от восьми до пятнадцати; от двадцати до пятидесяти) Гэрмон также вводит анализ на основе того, достигла ли группа успеха или нет. Таких секции тоже три: организации, деятельность которых привела к поражению; достигнувшие определенного успеха; те, которые достигли явного успеха и трансформировали его в стратегическое преимущество[10].
Если стратегическое преимущество было закреплено, организация может начать выступать в иной роли. Характерным примером являются повстанцы в Ливии, легализовавшиеся в результате свержения Муаммара Каддафи, а также джихадисты, объявившие о создании Исламского Государства. Ими начала применяться стандартная военная тактика и стратегия на захваченных территориях, вводиться налог на поддержку их деятельности, эксплуатироваться нефтяные ресурсы Ирака и Сирии.
Западные эксперты отмечают, что текущая ситуация международного джихадистского терроризма характеризуется тремя взаимосвязанными тенденциями: децентрализация, локализация и индивидуализация. Эти тенденции отчасти являются ответом на успех борьбы с терроризмом с 2001 года, но они также отражают смену паттернов в географической и этнической диверсификации и продолжающийся идеологический спор внутри широкого джихадистского движения между теми, кто выступает за организованный джихад (jihad tanzim) и тех, кто предпочитает сосредоточиться на индивидуальном джихаде (jihad fardiyah)[11].
Конечно же, мы не должны забывать и о государственном терроризме, так как ему наиболее легко получить стратегическое измерение, особенно если действует группа государств.
Есть определение, что государственный терроризм представляет собой любое проявление насилия, осуществляемое противоправным путем в отношении иностранных государств и внутренних противников со стороны определенных государств, различных его органов. В этом случае к государственному терроризму относятся акты военной агрессии, судебного и полицейского произвола, совершаемые для решения внешне и внутриполитических задач.
Конечно же, в юридическом плане это явление больше характерно для второй половины ХХ века, т.к. ранее к подобным актам приравнивали саботаж, диверсии и агрессию, а само понятие террора в ряде случаев было институциализировано в качестве вооруженной классовой борьбы.
Однако в то же время в связи с размыванием границ между полицейскими операциями, вооруженной борьбой, конфликтами, пропагандой и прочей деятельностью, в том числе законодательной и судебной, терроризм стал толковаться в расширительном понимании, указывалось на его явные как внутренние, так и внешние аспекты и международный формат. Кроме того, глобализация и либерализация экономик, которые исходили из США, при поддержке, как правительства этой страны, так и различных транснациональных компаний, привели к эффекту создания серой зоны насилия. Сам терроризм начал коммерциализироваться, а феномен частных военных компаний, которые опять же впервые появились в англосаксонских странах, подрывал нормы международного права, в том числе определение участников боевых действий, и способствовал распространению вооруженного насилия по всему миру.
В целом довольно адекватную дефиницию государственного терроризма (ГТ) дает английский эксперт С. Сигеллер. Он трактует ГТ как превышение власти, использование аппарата принуждения, предназначенного для поддержания общественного порядка и национальной безопасности против собственного народа, для подавления оппозиции. Он включает акты незаконного задержания, пытки, тайную депортацию, скрытые убийства, использование «эскадронов смерти» и т.д.
Основным элементом терроризма, как видно из этимологии слова, является запугивание, следовательно, действия, которые направлены на запугивание правительств или гражданского населения в широком смысле можно понимать как акты терроризма, не важно, в мирное или военное время они произошли. Например, фосфорные бомбардировки Дрездена авиацией союзников или упоминаемая ранее ядерная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки по своему характеру были именно актами запугивания, т.к. не имели необходимости с точки зрения военной стратегии, а в случае с Японией устрашение велось не только в отношении японского населения, но и других стран.
Противоправность ГТ как инструмента внешней политики была закреплена в резолюции Генассамблеи ООН 39/159 «О недопустимости политики государственного терроризма и любых действий государств, направленных на подрыв общественно-политического строя в других суверенных государствах», принятой на 39-й сессии в 1984 г.
Хотя ранее, еще в 1937 г. более 20 государств подписали Конвенцию о предупреждении и наказании терроризма, под которым понимались "преступные действия, направленные против государства, цель или характер которых состоят в том, чтобы вызвать ужас у определенных лиц или среди населения".
Несмотря на то, что ГТ осуждается резолюцией ООН, ряд западных стран до сих пор использует его как инструмент своей внешней политики для отстаивания своих экономических, корпоративных и политических интересов.
