Избравшись на высший пост, Владимир Путин оказался перед выбором: продолжить пораженческую линию или постараться помочь России встать с колен, считает политолог Сергей Михеев.
– В итоге он выбрал линию политика-государственника, хотя на протяжении всех этих 15 лет Путин постоянно менялся. От человека, которого привела к власти пресловутая «семья», он превратился в общенационального лидера. Что подтверждают не только многочисленные замеры общественного мнения, но и реакция зарубежной аудитории.
Не хотел бы выступать в сугубо апологетической манере – вопросов и претензий к Путину более чем достаточно. Но сам исторический процесс заставил его сделать правильный выбор. Когда президент еще шел на первый срок, я уверен, он не понимал и не представлял до конца, на какие вызовы ему придется ответить.
«СП»: – Грубо говоря, Путин как правитель распрямился вместе с пружиной российской истории?
– Я думаю - да. Либералы в 1990-е годы пытались сломать хребет российской государственности. Но им это оказалось не по силам. И в итоге пружина распрямилась, превратив Путина в национального лидера такого типа, который только и может быть у великой страны. Это историческая судьба России, которая диктует логику поведения Путина.
«СП»: – А как же насчет роли личности в истории?
– Она заключается в том, чтобы сделать выбор. Попав на самый верх, человек может поплыть по течению, спасовать перед выбором истории. А может сделать выбор и пойти по дороге возрождения державного статуса России. Личностный фактор Путина состоит в том, что он сделал правильный выбор. Пошел по трудному, но единственно возможному пути, если мы говорим о сохранении России.
«СП»: – Что можно отнести к основным достижениям президента?
– Примирение Чечни, сворачивание олигархической вольницы, самостоятельная роль на внешней арене, защита Южной Осетии, Абхазии, возвращение Крыма, создание Евразийского экономического союза. Но главное - Путин начал восстанавливать традиционную российскую государственность. Россия - это не Запад и не Восток. Это особая альтернативная цивилизация. Масштабы которой провоцируют постоянные недружественные поползновения извне, а, значит, заставляют ее находиться в той или иной степени мобилизационной готовности. В отличие от команды ликвидаторов в 1990-х годах, Путин осознает, что у России есть свой путь, который нужно отстаивать.
«СП»: – Можно ли отнести к заслугам преодоление центробежных тенденций, выстраивание властной вертикали и т.д.?
– Властную вертикаль можно использовать в разных целях (например, для тотальной распродажи страны). Это всего лишь инструмент, значение которого не стоит абсолютизировать. Повторюсь, мне больше импонирует то, каким образом Путин использует этот инструмент.
В частности, создание Евразийского экономического союза дает России шанс вернуться в пул держав, определяющих технологическую и социополитическую картину мира. Будет ли этот шанс реализован, пока сказать трудно. Особенно в свете ожесточенного противодействия, которое оказывает Запад.
«СП»: – Правильно ли Путин реагирует на провокацию США и их натовских сателлитов, создавших очаг напряженности на Украине?
– Я бы не абсолютизировал роль Запада. В том, что события на Украине дошли до нынешней точки, есть вина и российской дипломатии. У России были шансы скорректировать антироссийский вектор в Киеве как в 1990-е годы, так и в «нулевые». Москва слишком заигралась в легитимизм, поддерживая всех, кто приходил к власти в Киеве. Не важно - под какими лозунгами.
Важно другое. Реакция американского руководства на действия Путина косвенно свидетельствует о том, что он на правильном пути (с точки зрения российских интересов, разумеется). Смешно и наивно, особенно в свете последних событий, приписывать американцам или европейцам, что они желают нам блага. Когда Маккейн и ему подобные «ястребы» мечут громы и молнии в Путина, это означает, что мы становимся сильнее. Отсюда жесткая реакция по поводу создания Евразийского союза и возвращения Крыма. Это тоже косвенное признание заслуг Путина.
Фото: Илья Питалев/ТАСС
Источник: svpressa.ru
