А вот вопросы остаются. И прежде всего – о политическом подтексте революционных призывов. «Вот уже несколько лет, – констатирует историк и политолог из Бостона Ирина Павлова, – как провластные политологи и публицисты назад начали пробовать реакцию общества на лозунг “Да здравствует опричнина!”«. «Я хорошо помню, – продолжает Павлова, – статью пятилетней давности под названием “Россия 37-й”. Почву для “чистки” готовили многие – в том числе, скажем, Навальный. А сегодня собирается подключиться и Геннадий Гудков, грозящий начать публикацию компромата на деятелей “Единой России». Иными словами, публикации Пастухова, Прилепина, Шевченко и других нельзя расценить иначе, как запрос на репрессии».
К чему же стремятся глашатаи борьбы с «вайнахатом» – к революции или к опричнине?
В штабе правящей элиты
«А вы уже прочитали этот, я бы сказал, жалкенький доклад “Политбюро 2.0”? – ответил вопросом на вопрос корреспондента «Голоса Америки» Дмитрий Шушарин. – Да-да, все о том же негласном политбюро. Попросту – собрание сплетен, не очень понятно, откуда взявшееся. И все же любопытно, что рисуется в нем картина управления страной с помощью группы кланов. Эдакая попытка создать образ боярского правления в стране».
Как же выглядит штаб правящей элиты по Минченко? Приведем лишь несколько формулировок: «Усложнение» «традиционной системы элитных “сдержек и противовесов”« (так характеризуется «новый кадровый стиль Владимира Путина» – А.П)… «При сохранении уже существующих групп влияния В. Путин экспериментирует с введением на поле новых игроков, альтернативных политических платформ (дихотомия «Народный фронт» – «Единая Россия»)… «Процесс фрагментации элитных групп и выделения из них новых игроков»… «Ориентация правящей элиты» «на то, чтобы обеспечить свою устойчивость на длительном временном промежутке»… Инструментом для чего остается «конвертация власти в собственность»…
«По логике российской истории появление такого доклада, конечно же, может считаться подготовкой к большей централизации власти», – констатирует Шушарин.
Итак, огонь по штабам? «Для этого, – возражает Шушарин, – нужна воля первого лица – тайная или явная. Ведь огонь по штабам провозгласил председатель Мао, а не кто-то из его идеологических работников. Но ожидание грядущего конфликта, некоей смены караула действительно присутствует. Политологи и эксперты готовят нас к некоему обновлению элиты. Но утверждать, что оно действительно предстоит, можно будет лишь в том случае, если подобные призывы будут исходить только с самой верхней точки. Притом, что до сих пор у Путина было лишь несколько антикоррупционных высказываний, не носящих чересчур бескомпромиссного характера. Хотя – поскольку идеологии у режима нет в принципе – кампания (если она готовится) будет под соусом борьбы с коррупцией. Опыт избирательного применения законов у нас богатый. Делались такие попытки и при Горбачеве – вспомните гдляновщину – не говоря уже об Андропове…»
Лицо и стержень системы
Дело, стало быть, за волей первого лица. Не присмотреться ли, однако, и к бытописателям политбюро-2? «Евгений Минченко, – подчеркивает Ирина Павлова, – один из наиболее приближенных к власти российских политтехнологов. И действует структура “Минченко Консалтинг” не самостоятельно, а в системе путинской власти. К тому же без указаний администрации президента доклад не стал бы раскручиваться всеми средствами массовой информации. Вопрос в другом: почему этот информационный шум понадобился именно сегодня?»
Дмитрий Шушарин связывает этот вопрос со статусом Владимира Путина внутри правящей элиты. «Наша система, – считает политолог, – это клановая боярская система. Единовластия нет – мы не можем сказать, что все зависит от Путина. Но нет и ясности – был ли заключен какой-то негласный договор между группировками. Путин – это консенсусная фигура – пока что устраивающая всех, поскольку ведет себя по понятиям. Тем не менее, трудно представить себе эту систему без Путина, потому что во многом он является ее стержнем. Другой вопрос – есть ли у Путина желание взять на себя больше власти?».
По мнению Ирины Павловой, речь в данном случае идет не о личной власти Путина, но о российской власти в целом. «Путин, – полагает она, – не стержень системы, а ее лицо. И за бесконечными разговорами о Путине, – а теперь еще и о политбюро – скрывается принципиальная особенность российской власти, отличающая ее от западной. По словам Минченко, в России “строго вертикального управления нет», а Путин занимается всего-навсего тем, что “создает системы сдержек и противовесов» среди кланов. Т.е. никакого авторитаризма попросту не существует. Ну, а для Запада “система сдержек и противовесов» – это магические слова, индикатор демократичности власти. Да и в политбюро – как оно представляется не только Минченко, но и, скажем Ольше Крыштановской – тоже нет ничего особенного: у любого западного президента есть круг советников, с которыми обсуждаются назревшие вопросы. Нередко – при закрытых дверях».
Чем же необычна на этом фоне Россия-2012? «В России, – говорит Павлова, – имеет место не просто практика келейного принятия политических решений на самом верху, а действует тайный механизм властвования. Стержень системы – совсем не Путин, но подчинение властных структур – в центре и на местах – администрации президента, в правилах которой с 2000-го года прописано, что в ее задачу входит “не только прогнозировать и создавать «нужные» политические ситуации в России, но и реально управлять политическими и общественными процессами в Российской Федерации, а также в странах ближнего зарубежья”«. Чем, по мнению историка, и обусловлена «и всеохватывающая секретность принимаемых решений, и разросшаяся роль ФСБ с сетью гласных и негласных сотрудников по всей стране». «И вдобавок, – продолжает Павлова, – заказываемый той же администрацией информационный шум, направленный на дезинформацию и дезориентацию общественного мнения. С целью затуманить подлинный характер путинской власти, ее стратегические цели и задачи».
К кому же обращен нынешний «национально-революционный» запрос? «Ни в коем случае не к “рассерженным горожанам», – подчеркивает историк, – а к власти и только к власти. Остающейся единственным реальным политическим субъектом в стране. Поскольку никаких гражданских структур, способных сплотить общество и действовать отдельно от власти, в России нет. Обстановка, на мой взгляд, нагнетается намеренно, и она должна как-то разрядиться. Но если власть решится на “чистку” своих “властных крепостных», то этим она обеспечит себе огромную поддержку населения – не только “молчаливого большинства”, но и шумного недовольного меньшинства. Только не следовало бы “инициативщикам» забывать урок истории: в российском авторитарном обществе борьба властей с коррупцией неизбежно сопровождается борьбой с инакомыслием».
Источник: