Альманах РиЭ

Альманах №19

Альманах №18

Альманах №17

Альманах №16

Альманах №15

Семинары ИЦ «Аксиология»

Аксиология и онтология Зла

Манипуляция сознанием

Akashi

Эзотерика вчера и сегодня

Transhumanism

Аксиология трансгуманизма

 

Мы видим, что публичная политика, как это ни парадоксально звучит, - самая закрытая область политической жизни. И напротив, политику непубличную если и можно назвать закрытой, то только потому, что понимание ее целей и функций требует должной квалификации. Она закрыта для профанов. Отраслевая политика, к примеру, в отличие от публичной поддается измерению, например, с точки зрения эффективности тех или иных решений. По этой простой причине она чаще всего открыта для посвященных за исключение отдельных зон, что связано обычно с коммерческой или государственной тайной. Применительно к любой отраслевой политике, в том числе культурной, нет, а точнее, не должно быть места «двухслойным» проектам, а также интригам и провокациям. Во всяком случае, они уходят на десятый план, ибо включаются объективные критерии, в том числе оценка на эффективность, безопасность, ресурсоемкость и так далее. В публичной политике главное требование - вовсе не эффективность, которую невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть («у нас же многопартийная система, сто мы можем сделать?»), а эффектность - эффект, который производят политики и их действия.

И, наконец, последний, но принципиально важный вопрос. Речь идет о том, что отличает политическую аналитику, экспертную работу в отраслевом секторе и собственно науку, без которой также не обойтись особенно в тех отраслях политики, где постоянно возрастает как ответственность, так и наукоемкость политических решений. Ответственность и наукоемкость - две стороны одной медали. Представители научного сообщества с трудом отличают научную деятельность от аналитической или экспертной по той причине, что постоянно совмещают эти функции, используя для их исполнения все те же знания и навыки. Поэтому им так трудно взглянуть со стороны на эти виды деятельности. Но сделать это надо.

Начтем хотя бы с политической ангажированности. И сразу отметим: да, она явно преобладает именно в аналитике. В нашей стране у аналитиков не принято, правда, в этом признаваться, поскольку, с их точки зрения, они всегда совершенно беспристрастны и объективны, но во многих западных странах со сложившейся многопартийной системой ангажированность, как известно, открыто демонстрируется, ибо это более честная позиция. Её не стыдятся, её отстаивают. Да и скрыть её там сложнее. Совершенно иное дело - требования к экспертизе, где политическая ангажированность совершенно недопустима, крайне опасна и, что самое главное, может быть выявлена. Результатом может стать полная дискредитация экспертной структуры и конкретных экспертов. В науке политическая ангажированность также противоестественна и противопоказана, поэтому все то, что является политически ангажированным, следует называть аналитикой, а не наукой, хотя внешне эти различия почти не заметны: та же аргументация, те же методы, иногда тот же стиль...

Теперь подойдем к проблеме с точки зрения личностного подхода. Когда речь идёт об аналитической работе, включая сюда аналитику и в области политики, и в области искусства, и аналитику как искусство, то во всех этих случаях абсолютно доминирует личностное начало. Я ничего не стою как аналитик, если не могу показать совершенно новый и неординарный срез проблемы, который до меня никто не демонстрировал. Если же речь идёт об экспертизе, то мы снова видим прямо противоположную установку: здесь желательно убрать человеческий фактор вообще и ограничиться при первой возможности весами или пробирками, то есть до предела зачистить результат экспертизы от «субъектного начала». Именно по этой причине экспертиза - это чаще всего не индивидуальное дело, а коллективное, которым занимаются отдельные организации, дорожащие лицензией. С науками все намного сложнее: многое зависит от специализации, методов и методологии той или иной дисциплины. К примеру, в философии всегда ценилось ярко выраженное личностное начало (с поправкой на специфику советского периода, когда искоренялось «ячество»), а в ряде дисциплин, где сама технология исследования предполагает обязательную верифицируемость и/или слаженную работу огромных коллективов. Здесь критерии почти те же, что и в экспертной работе.

Если провести сопоставительный анализ с точки зрения уникальности и универсальности, то аналитика - это, бесспорно, «штучное производство», тогда как экспертиза - по преимуществу поточное дело, налаженное и многократно повторяющееся. Разумеется, когда мы говорим о науке, то здесь эти критерии размыты, поскольку применительно к отдельным наукам нужно говорить либо о доминировании уникального начала, либо об универсализме.

Отличия бросаются в глаза, когда мы говорим о степени ответственности. Здесь разброс предельный. Абсолютная безответственность характерна для аналитиков: согласитесь, будучи аналитиком, я могу говорить всё, что угодно (в пределах закона, конечно), и никто не может меня остановить, нет таких сил в природе. Более того, чем острее и оригинальней, пусть и безответственнее будет мое суждение, тем выше интерес к моим анализам и тем предпочтительнее мои конкурентные возможности. Если же я выступаю как член экспертного сообщества, то здесь картина противоположная - стопроцентная ответственность. Это же можно сказать и о широком спектре наук, хотя степень персонифицированной ответственности в различных дисциплинах зачастую несопоставима.

Я мог бы назвать еще десятки критериев, но выделю из длинного перечня еще один: аналитики, как правило, не участвуют в принятии политических решений, хотя именно их приглашают, к примеру, на обсуждения законопроектов, называя экспертами, или на заседания экспертных советов при органах исполнительной власти. Почему это делается? Ответ лежит на поверхности: сколько аналитиков пригласите, столько вариантов решений получите. А выбрать нужное и соответствующее незаявленным интересам - это дело политиков. Главное сделано: экспертиза якобы прошла, хотя было состязание аналитиков, а решение легализовано с научной точки зрения, так как совпадает с мнением отдельных мнимых экспертов. Думаю, этим примеров я ответил на вопрос, почему так размыты границы между аналитикой, экспертизой и наукой в современной политике. Совсем другое дело - настоящая, а не бутафорская экспертиза, поскольку в этом случае эксперты не только включаются в процесс подготовки решения, но получают особые права, так как могут остановить процесс на любой стадии. Наука лишена такой возможности, но именно она делает экспертизу более-менее надежной. Но это уже другая тема.

Источник: ruskline.ru

Узнаваемая классика

Burj Al Arab 370+

Музыка русских и зарубежных композиторов XIX и XX веков

Burj Al Arab 370+

Произведения Бетховена

Burj Al Arab 370+

Музыка разных столетий: от XVIII до XX

Burj Al Arab 370+

Балетная музыка Чайковского, Адана, Минкуса, Петрова

Календарь РиЭ.
26 октября

События

1815 – Основано литературное общество «Арзамас».

1824 – В Москве официально открылось здание Малого театра.

1930 – В Ленинграде состоялась премьера балета Дмитрия Шостаковича «Золотой век».

В этот день родились:

Доменико Скарлатти (1685–1757) – итальянский композитор и клавесинист.

Василий Васильевич Верещагин (1842–1904) – выдающийся русский живописец и литератор.

Андрей Белый (1880–1934) – русский писатель, поэт, критик.

Дмитрий Михайлович Карбышев (1880–1945) – российский и советский фортификатор, военный инженер.

Николай Леонидович Духов (1904–1964) – советский конструктор бронетехники, ядерного и термоядерного оружия.

 next

@2023 Развитие и экономика. Все права защищены
Свидетельство о регистрации ЭЛ № ФС 77 – 45891 от 15 июля 2011 года.

HELIX_NO_MODULE_OFFCANVAS