Пора учиться стратегическому мышлению
Харлан Уллман (Harlan Ullman)

Харлан Уллман – руководитель консалтинговой фирмы Killowen Group, которая дает рекомендации руководителям из правительства и бизнеса. Он также старший советник Атлантического совета (Atlantic Council)

Один из самых выдающихся и образованных военачальников Второй мировой войны британский фельдмаршал виконт Аланбрук постоянно жаловался на отсутствие у американцев стратегического мышления. По мнению Аланбрука (и Черчилля тоже), этот недостаток ярко проявился в стремлении Вашингтона открыть второй фронт в Европе, когда его войска были совершенно не готовы противостоять превосходящей их нацистской армии. В итоге наступление на европейскую цитадель началось на окраинах Северной Африки, на Сицилии и в Италии, и лишь после этого в июне 1944 произошла высадка на берегах Нормандии.

Такое отсутствие у американцев стратегического мышления давало о себе знать не только во время Второй мировой войны. Десантная операция генерала Дугласа Макартура (Douglas MacArthur) в Инчхоне в ходе Корейской войны стала блестящей, хотя и безрассудной попыткой обойти северокорейцев с фланга и обеспечить прорыв Пусанского периметра в юго-восточной части полуострова. Безрассудным был выбор места для проведения операции. Союзники могли избежать мощных и опасных изменений в ходе Инчхонской операции, если бы высадили десант в 30 милях южнее, где было намного безопаснее. Макартур позднее подорвал успех операции, не обратив внимания на сигналы о вводе китайских войск через границу с Северной Кореей и о их продвижении на юг. Поспешив к реке Ялу, Макартур спровоцировал наступление китайцев, которые вытеснили войска ООН обратно к 38-й параллели и создали военное противостояние, из-за которого Корея по сей день разделена на две части.

Во Вьетнаме все эти «эскалации», операции «обнаружения и уничтожения», а также счет голов противника как показатель успеха были не стратегией, а кадрами дня. Спустя сорок лет в Афганистане и Ираке тактические успехи разбазаривались и утрачивались из-за стратегической слепоты и игнорирования вопроса о том, что делать дальше, а потом все это приводило к неудачам в выработке послевоенной стратегии. Зазвучавшие в последнее время речи о «стратегической привязке» к Азии привели к тому, что риторика взяла верх над рассудком, отдалив от Америки или напугав ее друзей и союзников в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а также в Европе и на Ближнем Востоке.

Провокационный вопрос по поводу опыта ведения войн Соединенными Штатами состоит в том, а не отсутствует ли вообще у американцев стратегический геном в их ДНК. Исключения здесь имеются. Президент Дуайт Эйзенхауэр явно понимал более масштабные проблемы стратегического порядка. К другим стратегическим умам послевоенного периода можно отнести президента Ричарда Никсона, его советника по национальной безопасности Генри Киссинджера, Збигнева Бжезинского, который был советником по национальной безопасности у Джимми Картера, а также президента Джорджа Буша-старшего и его советника Брента Скаукрофта.

Но слишком часто их стратегическая мысль подавлялась американским политическим процессом, соблазном найти целесообразное и подходящее обстоятельствам решение на ближайшую перспективу без размышлений о долгосрочных проблемах, а также неспособностью придать законный статус стратегическому мышлению в вашингтонских коридорах власти. Поэтому администрация, Белый дом и Конгресс, как при республиканцах, так и при демократах попадают в один и тот же капкан, не задавая основополагающие вопросы, касающиеся общего политического курса, и не отвечая на них. Прошедшие недавно президентские выборы стали самым наглядным доказательством этого прискорбного пробела в мышлении.

Президент Барак Обама и губернатор Митт Ромни согласились с тем, что в деле Ирана возможны «любые варианты». Это означает, что не исключаются никакие варианты действий. Но на самом деле это не так, поскольку оба кандидата отвергли политику «сдерживания» в отношении Тегерана в случае обретения им ядерного оружия. Они просто хотели намекнуть или просигнализировать об угрозе применения военной силы, дабы заставить иранское руководство отказаться от создания такого оружия. Но слова тоже важны, а слова о возможности «любых вариантов» отдают стратегической наивностью.

Между тем, политический дискурс в Америке сегодня уже не о  руководстве и управлении. Он деградировал, превратившись в вечную кампанию по избранию и переизбранию, в которой компромисс стал сродни анафеме. Предвыборные ролики негативного содержания и сведение идей до уровня упрощенных звуковых фрагментов искажают и подменяют собой глубокие рассуждения. А две наши политические партии, как это ни прискорбно, все больше расходятся к левому и правому флангам.

Краткосрочное мышление господствует и в бизнесе. Акционерные общества находятся в плену квартальных отчетов и их влияния на курсы акций. За ними следуют и средства массовой информации. Сравните, например, сегодняшние так называемые вечерние телевизионные новости с программами, которые показывали несколько десятков лет назад и которые длились порой по часу. Там настоящим новостям отдавалось предпочтение по сравнению с «темами человеческого плана», скажем, о том, как дельфины кусают детей и как плохо ведут себя знаменитости. И несмотря на миллиарды долларов, которые американские военные вкладывают в образование, их военные училища и академии сосредоточились на «поддержке ведущего войну» вместо того, чтобы готовить командиров, способных стратегически мыслить.

Конечно, отсутствием стратегического мышления отмечены не только Соединенные Штаты, о чем к сожалению для себя узнали афганские талибы и Саддам Хусейн в Ираке. Америка способна обрести стратегические преимущества, но для этого ей нужно пойти на три ключевых меры по исправлению положения.

Во-первых, у страны должно быть отношение к стратегии с опорой на мозги. Мы не можем больше просто бежать от опасности, как поступали в каждой войне прошлого столетия. Во время Второй мировой войны верх над противником удалось одержать благодаря арсеналу демократии. На холодную войну, на войну в Корее, на Вьетнам, дважды на Ирак и на Афганистан были потрачены триллионы долларов. Некоторые результаты оказались блестящими, особенно в плане техники и технологий. Но в основном победы обошли нас стороной. Нам нужно искать пути решения проблем не деньгами, а мозгами.