В-четвертых, нельзя не обратить внимания на тенденцию роста в Каспийском регионе новых вызовов и угроз (терроризм, религиозный экстремизм, торговля оружием, наркотрафик, незаконная миграция, пиратство), формирующих риски национальной безопасности прикаспийских государств.
Наконец, самую сложную проблему все-таки представляет определение правового статуса Каспия. Переговоры по данному вопросу пятью прикаспийскими государствами ведутся уже почти два десятка лет. И хотя нельзя отрицать ряда успехов, достигнутых на этих переговорах, к сожалению, приходится констатировать, что фундаментальный вопрос – подписание всеобъемлющей Концепции, регулирующей правовой статус Каспийского моря, пока остается открытым.
Самые важные вопросы – использование водной поверхности, завершение разграничения морского дна, рыболовство, судоходство, демилитаризация, движение военных кораблей и т.д. – все еще не согласованы. Причин этому, на мой взгляд, несколько.
Во-первых, национальный эгоизм прикаспийских государств, каждое из которых, образно говоря, «тянет одеяло на себя». Причины этого в целом понятны – когда речь идет о ресурсах, каждый хочет урвать кусок побольше. Однако, проблема в том, что пока государства спорят, Каспий активно осваивают нефтяные ТНК, браконьеры, а в последнее время уже и пираты. Для этой категории «пользователей» экология Каспия, так же как и бережливое отношение к его углеводородным и биологическим ресурсам – пустой звук.
Во-вторых, экономические интересы работающих на Каспии нефтяных компаний, значительная часть которых принадлежит представителям политического класса прикаспийских государств. Для части из них отсутствие Концепции, регулирующей правовой статус Каспийского моря, существенно облегчает их деятельность, позволяя весьма вольно относиться к экологическим и иным требованиям. Тем более, что у прикаспийских государств законодательство разное.
В-третьих, это, безусловно, фактор геополитики. Отсутствие четко определенного правового статуса Каспийского моря, а также национальный эгоизм прикаспийских государств дают возможность довольно эффективно играть на противоречиях между ними, обеспечивая удовлетворение интересов прежде всего внерегиональных игроков.
К сожалению, большинство из этих проблем относятся к числу не решаемых национальными средствами. Здесь необходимо достижение определенного уровня понимания формирующихся угроз и открывающихся экономических перспектив от сотрудничества всеми заинтересованными игроками.
Пока, по-видимому, такое понимание отсутствует. Об этом говорит хотя бы тот факт, что в общем-то разумная идея о создании Организации каспийского экономического сотрудничества (ОКЭС) пока остается без движения. Причем, движения не наблюдается ни в формате «пятерки», о чем свидетельствуют итоги прошедшего в ноябре 2010 года Каспийского саммита в Баку. Ни в формате «четверки», о чем свидетельствует неформальная встреча четырех постсоветских прикаспийских государств в Актау в сентябре 2009 года.
Причина, по-видимому, все та же, уже упоминавшийся национальный эгоизм. Однако проблема в том, что другого пути согласования интересов, кроме как экономическое сотрудничество, просто нет. Причем, что существенно важно, против этой идеи не возражает и Иран. Более того, именно он ее инициировал еще в 1992 году. То, что она не получила реализации в те годы, вполне объяснимо. Но, то, что она тормозиться сегодня, с позиций логики объяснить довольно сложно.
Другой путь – более радикален, но вполне приемлемый, а главное – более эффективный. Особенно в случае возникновения проблем с Ираном, а такая перспектива сегодня просматривается. Речь о консолидации усилий постсоветской «четверки», что, скорее всего, и пытались сделать в Актау в сентябре 2009 года. В формате «четверки» стороны смогут достичь консенсуса по тексту Конвенции о правовом статусе Каспийского моря и уже с выработанным решением выйти к Ирану с требованием признать существующий статус-кво.
Правовые основания для этого есть. Советско-иранский договор 1921 года никто не отменял, следовательно – согласованная им линия границы остается в силе. Дело за малым – договориться между собой бывшим союзным республикам. Но и это, по-видимому, пока нереально.
