Константин Сыроежкин: «Пока мы договариваемся,
Каспий умирает»
13.03.2012
Источник: regnum.ru
Пока прикаспийские государства договариваются, Каспий умирает – об этом в ходе региональной конференции «Безопасность и энергия Каспийского пространства», которая прошла в Алма-Ате под патронажем фонда имени Фридриха Эберта и при участии журнала Exclusive 13 марта, заявил главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований Константин Сыроежкин. По его мнению, конфликтогенность «каспийской проблемы» обусловлена, прежде всего, ее гипертрофированной политизацией. И повинны в этом не только так называемые «внешние силы», но и сами государства региона». ИА REGNUM публикует полный текст доклада эксперта.
Есть ли решение у Каспийской проблемы?
Каспий является не только уникальным в ресурсном отношении водоемом, но и одной из ключевых зон глобальной геополитики. Причем, не всегда понятно, чего здесь больше: ресурсного потенциала или геополитики.
С моей точки зрения, больше геополитики. Во-первых, в Каспийском регионе пересечены долгосрочные интересы ведущих мировых держав, наблюдается соперничество геополитических игроков, в первую очередь США и России. В последние годы активно втягивается в эти процессы Евросоюз и Китай. Во-вторых, именно на службу геополитики были поставлены фантастические прогнозы по поводу углеводородных ресурсов Каспия, которые были сделаны в США в начале 1990-х годов.
Что касается богатств Каспия, здесь, конечно, трудно спорить. Но это отнюдь не углеводороды, а та биологическая среда, которая сейчас планомерно уничтожается с наращиванием добычи нефти и газа. Что касается углеводородных ресурсов, то в региональном контексте они, безусловно, имеют значение. Во всяком случае, для Казахстана, Азербайджана и Туркмении. А вот с точки зрения мировой экономики это – мелочь. Каспий – не Персидский залив, и ни одному из прибрежных государств стать вторым Кувейтом или Катаром не удастся. По самым оптимистичным оценкам, весь регион располагает всего лишь 4% мировых запасов углеводородов. По более взвешенным (данные British Petroleum на середину 2011 года), это 2%. По консервативным оценкам, это 1%. И это прогнозные оценки запасов, доля извлекаемых ресурсов на порядок ниже.
И когда поднимается вопрос о «каспийском факторе» в большей степени приходится иметь в виду именно геополитический фактор. Причем, конфликтогенность «каспийской проблемы» обусловлена прежде всего ее гипертрофированной политизацией. И повинны в этом не только так называемые «внешние силы», но и сами государства региона.
На сегодняшний день обозначились несколько как старых, так и новых серьезных проблем, часть из которых, к сожалению, пока не имеют решения. К старым проблемам можно отнести наличие споров между собственно прикаспийскими государствами по поводу принадлежности месторождений углеводородов. Речь, прежде всего, о спорных месторождениях между Туркменистаном и Азербайджаном – Кяпаз (в туркменской интерпретации – Сердар), а также Азери и Чираг (Осман и Омар). На сегодняшний день по данному вопросу вроде бы наметились некоторые подвижки. Во всяком случае, позиция Туркменистана стала не столь жесткой, и есть надежда, что Азербайджан и Туркмения сумеют найти приемлемое для сторон решение вопроса.
Это, в свою очередь, открывает перспективу поиска компромисса для постсоветской «каспийской четверки», тем более, что такой компромисс уже достигнут между Россией, Казахстаном и Азербайджаном. Подключение к «тройке» Туркменистана существенно усиливает позиции «четверки» на переговорах и почти наверняка сделает более сговорчивым Иран.
Сложнее обстоит дело с другой старой проблемой – позицией Ирана по вопросу раздела Каспийского моря. Иран настаивает на пропорциональном делении, по которому ему должно отойти 20% Каспия. Такая позиция, по понятным причинам, не устраивает остальных членов «Каспийской пятерки». Возможное решение проблемы – согласие Ирана, Азербайджана и Туркмении на совместное освоение части месторождений на оспариваемых (условно) участках Каспийского шельфа.
