Успех Путина в Сирии – позор для западной военной стратегии
Роберт Фрай (Robert Fry), Prospect-magazine, Великобритания
25.03.2016
Кремлинология — это игра для взрослых людей в домашней обстановке. Для всех, кроме серьезных специалистов, попытки угадать мотивы и цели России — это теоретическая, спекулятивная игра, которая обычно заканчивается известной фразой Черчилля о тайне, покрытой мраком и за семью печатями. Поэтому попробуем подойти к этому иначе. Возьмем общие принципы стратегического расчета, применим их к действиям России и посмотрим, что мы получим в плане краткосрочных и долгосрочных целей.
Во время своей недавней интервенции в Сирии Россия задействовала около 4 тысяч человек для обеспечения воздушных операций экспедиционной авиагруппы, состоявшей примерно из 80-ти самолетов и вертолетов. Они постоянно обеспечивали регулярное высокое число боевых вылетов, поскольку с авиабазы Хмеймим, расположенной к юго-востоку от города Латакия на западном побережье Сирии, можно было быстро и удобно совершать полеты в обоих направлениях. Эти условия сильно отличаются от условий работы самолетов стран западной коалиции, совершающих долгие перелеты с авиабаз, расположенных на побережье Персидского залива и на Кипре и осуществляющих дозаправку на борту авианосцев. При этом у русских была небольшая флотилия кораблей и подводных лодок, которая теперь фактически превратилась в постоянные военно-морские силы в районе восточного Средиземноморья, действующие за переделами военно-морской базы Тартус.
Так чего же они достигли? Своими бомбовыми ударами по силам оппозиции они заставили тех сесть за стол переговоров, за которым Россия выступает в качестве серьезного игрока. Они обеспечили режиму Асада стратегическую глубину за счет почти 10,5 тысячи квадратных километров отвоеванных территорий, что стало возможным благодаря непосредственной авиационной поддержке. Благодаря стратегическому пространству Асад сможет выиграть и стратегическое важное время, чтобы опередить своих противников. Может быть, Россия намеренно усугубляла миграционный кризис, чтобы, как утверждает командующий силами НАТО в Европе, еще больше накалить обстановку в Европе, а может, и нет. Но русских это особенно и не беспокоит. Создание некоторых неудобств для ЕС и НАТО — это дополнительный бонус в локализованной военной кампании.
По любым меркам это выглядит как тактические боевые действия, позволившие выполнить стратегическую задачу. Эта кампания отличается необыкновенной экономичностью в плане продолжительности и ресурсов, а учитывая такое преимущество, как добровольный выход из войны, русские не связаны никакими обязательствами более длительного участия в боевых действиях. Все это больше всего напоминает западную интервенцию в Афганистане в 2001-2002 годах: быстрая, эффективная и в стратегическом отношении проведенная на новом уровне. И русские постараются избежать ошибки, совершенной Западом и НАТО — военных действий на протяжении следующих 13 лет, которые так и не помогли сделать последующие стратегические выводы. <…>
А как насчет долгосрочных целей России? Любая страна, в которой сокращается экономика и численность населения, в которой отмечается значительный отток капитала и «утечка мозгов», где политическая система основана на покровительстве и протекционизме, должна ограничиваться имеющимися скромными ресурсами, а в России дело так и обстоит. Если посмотреть на ряд событий — Крым (аннексированный в 2014 году), последовавшая за этим военная интервенция на Украине и теперь Сирия, то первое и последнее являются хрестоматийными примерами экономии сил и средств, в которых ограниченные тактические действия имели стратегическое значение. С Украиной итог больше похож на ничью, но пока ситуация на Донбассе остается нестабильной, Россия может сохранять за собой право разжечь там конфликт вновь. Два из трех — это не так уж и плохо.
Но за всем этим стоят более грандиозные мечты — концепция о месте России в мировой системе. Там, где министр иностранных дел Сергей Лавров и госсекретарь США Джон Керри могут действовать совместно в качестве инициаторов мирных договоров. Где Россию уважают и почитают за ее размеры и историю, где наследие и методы Петра Первого (жесткие на родине и судьбоносные за ее пределами) можно запросто вызвать из прошлого во славу Владимира Путина. Бесстрастному наблюдателю это может показаться нереальным, заведомо несостоятельным и разве что фантастическим, но тайны, покрытые мраком, иногда именно такие.
Правда, тот же самый бесстрастный наблюдатель увидит еще и институты ЕС, возможно, потрясенные и разрушенные в результате миграционного кризиса, и Евросоюз на грани распада из-за выхода Великобритании (Brexit). И все это на фоне опасного популизма в Европе и США и американской внешней политики — вялой и (судя по размышлениям президента Обамы в его недавнем интервью изданию Atlantic) услужливой. Если все это взвесить, наш наблюдатель может прийти к выводу, что Москва ведет себя гораздо более дальновидно, чем остальные.
Источник: http://inosmi.ru/politic/20160325/235855203.html
Мастерский уход России из Сирии
Александр Кирс (Alexander Kirss), The National Interest, США
28.03.2016
Неожиданное заявление Владимира Путина о выводе большей части российских войск из Сирии вызовет немало предположений и догадок о его истинных мотивах. Достигли ли российские военные своих стратегических целей, как утверждается в заявлении? Конечно, Россия своими авиаударами и материальной помощью сумела стабилизировать режим Асада, который сейчас близок к тому, чтобы нанести решающий удар по повстанческим группировкам в городе Алеппо. Тем не менее, есть и другие объяснения по поводу путинского решения об уходе. Расходы на интервенцию высоки, внутри страны усиливается недовольство в связи с падением цен на энергоресурсы, есть другие международные проблемы, требующие внимания Путина, такие, например, как сохраняющиеся санкции из-за российских действий на Украине.
Но вопросы о путинских мотивах вывода российских войск затмевают собой более интересную подробность о стратегическом развороте России на Ближнем Востоке. Как может Россия искусно выйти из ближневосточного конфликта в отличие от США, чьи последние интервенции на Ближнем Востоке, скажем, в Ираке, сделали уход в конечном счете невозможным? Есть несколько факторов, позволивших Путину безнаказанно осуществить вмешательство в Сирии, а затем точно так же прекратить это вмешательство.
Американским и западным обозревателям не мешает задуматься о причинах, по которым Путин смог провозгласить победу в Сирии, так как эти причины одновременно покажут, почему этого никогда не смогут сделать Соединенные Штаты со своими союзниками. Путинская интервенция была решительной, ей не очень мешало общественное мнение, у нее были ограниченные цели, русские придерживались этих целей, и там не было тяжелого багажа гуманитарного идеализма, мешающего легкому и простому уходу. В отличие от России, западные страны реагировали на насилие в Сирии нерешительными и вялыми действиями, которые свидетельствуют о том, что общество было настроено резко против прямого вмешательства. Кроме того, у них возникали весьма противоречивые мысли о том, как наилучшим образом сохранить жизнь мирному населению в ближайшей и долгосрочной перспективе.
