Кадр из фильма «Пред судом истории»

Воп­рос об от­ре­че­нии

– Шуль­гин был сви­де­те­лем от­ре­че­ния го­су­да­ря им­пе­ра­то­ра от прес­то­ла, участ­во­вал в том, что про­и­зош­ло. В ва­ших раз­го­во­рах вы не мог­ли не ка­сать­ся от­ре­че­ния…
– Ксе­ния Са­бу­ро­ва, вну­ча­тая пле­мян­ни­ца Лер­мон­то­ва, дочь пе­тер­бу­р­гско­го гу­бер­на­то­ра, ко­то­рая то­же пос­ле всех сво­их от­си­док – 20 лет тю­рем, ла­ге­рей и ссы­лок – про­жи­ва­ла во Вла­ди­ми­ре, дол­гое вре­мя не же­ла­ла с Шуль­ги­ным об­щать­ся. По­то­му что, по ее сло­вам, он при­нял учас­тие в «этой дур­ной ко­ме­дии». Но по­том сос­то­я­лось при­ми­ре­ние. У ме­ня есть фо­тог­ра­фия, где они чо­ка­ют­ся бо­ка­ла­ми с шам­па­нс­ким. Ва­си­лий Ви­таль­е­вич объ­яс­нял свое учас­тие сле­ду­ю­щим. Во-пер­вых, ни­че­го уже нель­зя бы­ло сде­лать, об­ще­ст­во на­хо­ди­лось в сос­то­я­нии об­ре­чен­нос­ти. Воп­рос от­ре­че­ния был пред­ре­шен. Оно про­и­зош­ло бы не­за­ви­си­мо от то­го, был бы Шуль­гин при этом или нет. Он пос­чи­тал, что при от­ре­че­нии дол­жен при­су­т­ство­вать хо­тя бы один мо­нар­хист. Он так­же счи­тал, ес­ли акт от­ре­че­ния бу­дет пе­ре­дан пар­тии мо­нар­хис­тов, даль­ше мож­но бу­дет действо­вать, что­бы спас­ти мо­нар­хию. Вто­рое. Шуль­гин опа­сал­ся, что го­су­дарь мо­жет быть убит. И ехал на стан­цию Дно с целью «соз­дать щит», что­бы убий­ства не про­и­зош­ло. Ва­си­лий Ви­таль­е­вич хо­тел убе­дить го­су­да­ря, что от­ре­кать­ся ни в ко­ем слу­чае не на­до, но, как я по­нял из его объ­яс­не­ний, у не­го не бы­ло та­кой воз­мож­нос­ти…

– По­че­му же на стан­цию Дно? Со школь­ной скамьи из­ве­ст­но, что го­су­дарь от­рек­ся в Пско­ве…
– Хо­тя в текс­те от­ре­че­ния зна­чит­ся «го­род Псков», го­су­дарь Ни­ко­лай Алек­са­нд­ро­вич Ро­ма­нов, как из­ве­ст­но, от­ре­кал­ся на стан­ции Дно. Я спра­ши­вал Ва­си­лия Ви­таль­е­ви­ча, мож­но ли бы­ло при­ни­мать го­су­да­р­ствен­ное ре­ше­ние на стан­ции Дно. Псков и ука­зан-то, что­бы из­бе­жать наз­ва­ния стан­ции – Дно.

Ка­ким бы ни бы­ло от­ре­че­ние, фик­тив­ным или не фик­тив­ным, оно бы­ло в поль­зу бра­та. Воз­ни­кал воп­рос: ка­ко­ва ви­на Шуль­ги­на в кру­ше­нии са­мо­дер­жа­вия? Дол­жен ли я ду­мать, что ка­кая-то часть ви­ны ле­жит на Шуль­ги­не?.. Ни­ко­лая Алек­са­нд­ро­ви­ча об­ма­ны­ва­ли, го­во­ри­ли, что впе­ре­ди рель­сы ра­зоб­ра­ны. Его шан­та­жи­ро­ва­ли. Ге­не­рал Рузс­кий уве­рял, что бу­дет уби­та семья го­су­да­ря, ес­ли он не под­пи­шет «этот лис­ток». А ес­ли бы Ни­ко­лай Алек­са­нд­ро­вич при­е­хал в Пет­рог­рад и выс­ту­пил с ка­ко­го-ни­будь бал­ко­на, мо­жет быть, ни­ка­ко­го Ок­тябрьс­ко­го пе­ре­во­ро­та и не бы­ло бы.

Бы­ла на­деж­да, что прес­тол зай­мет Ве­ли­кий князь Ми­ха­ил. Ад­ми­рал Кол­чак дал при­каз по всем фло­там го­то­вить­ся к при­ся­ге но­во­му го­су­да­рю. Но выш­ло так, что и Ми­ха­и­ла вы­ну­ди­ли от­ка­зать­ся от влас­ти. Мне Ва­си­лий Ви­таль­е­вич рас­ска­зы­вал: Ке­ре­нс­кий сто­ял на ко­ле­нях пе­ред Ми­ха­и­лом Алек­са­нд­ро­ви­чем и го­во­рил бук­валь­но сле­ду­ю­щее: «Ну до­ро­гой мой, ну на­пи­ши­те ну хоть что-ни­будь!» Ему то­же го­во­ри­ли, что весь го­род на­вод­нен сол­да­та­ми, что мо­гут убить. И Ми­ха­ил на­пи­сал за­пис­ку, ни­ко­му не ад­ре­со­ван­ную, где го­во­ри­лось, что он «воз­дер­жи­ва­ет­ся от при­ня­тия прес­то­ла» до ре­ше­ния Уч­ре­ди­тель­но­го соб­ра­ния – ско­рей­ше­го, ко­то­рое мо­жет оп­ре­де­лить во­ле­изъ­яв­ле­ние на­ро­да об об­ра­зе прав­ле­ния на ос­но­ве все­об­ще­го пря­мо­го рав­но­го и тай­но­го го­ло­со­ва­ния. Под­ра­зу­ме­ва­лось, что он вре­мен­но воз­дер­жи­ва­ет­ся – до ре­ше­ния Уч­ре­ди­тель­но­го соб­ра­ния, что­бы соб­люс­ти юри­ди­чес­кую фор­маль­ность. Де­ло бы­ло за ма­лым.

Вы зна­е­те, что из се­бя предс­тав­ля­ет от­ре­че­ние Ни­ко­лая? Лис­ток бу­ма­ги с ма­ши­но­пис­ным текс­том: «На­чаль­ни­ку шта­ба…» Ка­ко­му имен­но? Лю­бой, да­же на­чи­на­ю­щий кан­це­ля­рист не при­нял бы этот текст всерь­ез, по­то­му что это ни­ка­кой не до­ку­мент. Под­пись Им­пе­ра­то­ра – ка­ран­да­шом! Текст за­ве­рен: «Ми­нистр им­пе­ра­то­рс­ко­го дво­ра ге­не­рал-адъ­ю­тант ба­рон Фре­де­рикс». Ес­ли бы не под­пись Фре­де­рик­са, так на­зы­ва­е­мое от­ре­че­ние во­об­ще мож­но бы­ло бы вы­ки­нуть в му­сор­ную кор­зи­ну. Оба эти до­ку­мен­та для лю­бо­го юрис­та до­ку­мен­та­ми не яв­ля­ют­ся.

Од­наж­ды я спро­сил де­да, что бы­ло бы, ес­ли бы на об­рат­ном пу­ти он стер ка­ран­даш­ную под­пись обык­но­вен­ной ре­зин­кой. Быть мо­жет, Рос­сия уце­ле­ла бы и пе­ре­во­ро­та не слу­чи­лось? Он по­мол­чал, по­ду­мал. «На­вер­ное, от­су­т­ствие под­пи­си не сыг­ра­ло бы уже ни­ка­кой ро­ли…»