Памяти Брэдбери
06.06.2012

Источник: golos-ameriki.ru

Ушел из жизни последний из волшебников

Айзек Азимов, Станислав Лем, Артур Кларк… Именно в таком порядке покидали наш мир те, кто давал нам возможность жить в будущем, как в настоящем. Какое бы оно не было, это будущее, оно становилось реальностью для читателей, открывавших их книги. Теперь к этому печальному списку присоединился Рэй Брэдбери. Все. Больше никого не осталось.

Впрочем, строки эти, наверное, несправедливы по отношению к советским/российским фантастам современности – братьям Стругацким. Аркадия уже нет, а Борис, слава Богу, жив. Они не меньше «великой четверки» владели искусством перенесения читателей во времени. Увы, закрытость советского общества, в котором Аркадий и Борис создали лучшие из своих произведений, практически не позволяла читателям за пределами СССР приобщиться к их произведениям в той же степени, как к книгам создателей «трех законов роботехники», «Соляриса», «Лунной пыли» или «Марсианских хроник».

Статьи мировых газет, посвященных уходу Брэдбери, полны фактами из его биографии: когда родился, когда опубликовал свой первый рассказ, сколько за свою жизнь написал произведений, где и когда встретил свою будущую жену, сколько у него было детей, сколько его произведений было экранизировано и.т. д. Не дают эти статьи ответа лишь на один из главных вопросов: в чем феномен Брэдбери (равно, как и других членов «великой четверки»)? Ведь большинство произведений, благодаря которым он стал знаменит – «Марсианские хроники», «451 по Фаренгейту», «Вино из одуванчиков», были созданы им много десятилетий назад. Задавать этот вопрос, наверное, имеет не больше смысла, чем пытаться выяснить: почему в современном художественном мире не появляются мастера сравнимые по силе таланта и мастерству живописи с Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рембрандтом или Рафаэлем? Ну не появляются, и все тут. Но, тем не менее, попытаемся на него ответить применительно к «великой четверке».

Человеку нужен человек

Эти слова из фильма Андрея Тарковского «Солярис», созданного по одноименному произведению Станислава Лема, и являются ключом к пониманию феномена Брэдбери. Их сказал Снаут в диалоге с Крисом. Помните: «Нам не нужен никакой космос. Мы просто хотим расширить Землю до его пределов. Мы находимся в дурацком положении человека, стремящегося к цели, которая ему не нужна, которой он боится... А человеку нужен сам человек».

Данную простую, но от этого не менее великую истину, и понял Брэдбери. Для него техника, перенесение в другие времена и миры, были лишь способом создать необычные условия, в которых наиболее ярко проявились бы самые обычные качества человека: любовь, верность, предательство, смелость, трусость, щедрость, жадность, мелочность и великодушие. Как бы ни была интересна техника, она никогда не сможет так же завладеть вниманием человека, как личность ему подобного. Поэтому необыкновенные машины и устройства у него всегда на заднем плане.

Именно это и ушло из произведений тех, кто пытаются быть последователями «великой четверки». Спецэффекты, необыкновенные превращения и трансформации, суперкомпьютеры, киборги и трансформеры почти полностью вытеснили из произведений человека, отведя ему незначительную роль обслуживающего персонала всех этих технических чудес. Но ведь человеку нужнее человек. Как же его теперь трудно отыскать среди всех этих хитросплетений из металла, пластика и композитов.

Интересно, что, будучи великим провидцем, в том числе и в области науки и техники (вспомнить хотя бы его стены-телевизоры из «Фаренгейта» – чем не «домашние кинотеатры»?, или же «ракушки» в ушах – предтечи айфонов) Брэдбери своей жизнью как бы отвергал научно-технический прогресс. Возможно потому, что еще в детстве, увидев последствия автомобильной катастрофы, понял, какие разрушения он может нести. Брэдбери так и не научился водить машину, а первый раз поднялся в небо на самолете лишь в 1982 году, в возрасте 62 лет, и то лишь после трех порций двойного мартини.

А вот, как он сам охарактеризовывал тот жанр, в котором писал. «Иногда люди спрашивают меня, – рассказывал Бредбери в интервью газете Charlotte Observer в 1997 году, – «Вы пишете в жанре фэнтэзи»? Нет. «Вы – научный фантаст?» Нет.  Я – волшебник».

И пояснял:  «Научная фантастика – это искусство возможного, а не невозможного.  А фэнтэзи – то, что никогда и ни при каких обстоятельствах не может случиться».

Да, пожалуй, Бредбери действительно писал в жанре волшебства. Ведь он не просто рисовал на страницах своих произведений невероятные картины прошлого, или будущего, а реально переносил читателей в эти времена.