– А как же крупные инвестиции, капитальные вложения, которые по идее должны способствовать развитию научно-технической и промышленной базы?

– Они направляются сегодня в первую очередь в топливно-энергетический комплекс. Хорошо это или плохо? Я отнюдь не преуменьшаю роль металлургии, машиностроения, других отраслей промышленности, но, тем не менее, хочу подчеркнуть, что отрасли, связанные с углеводородами, еще долго будут определять уровень экономики России и других стран. Об этом следует помнить. К примеру, валовой продукт только одной компании «Роснефть» (правда, она самая крупная) оценивается в 30 процентов всего валового внутреннего продукта России. Инвестиции в десять крупнейших государственных проектов, заявленных сегодня, оцениваются почти в 650 миллиардов долларов США. Это приблизительно 20-30 процентов валового продукта России в 2013 году, что превышает расходы нашего бюджета. «Роснефть» по капитальным затратам может сравняться с аналогичными американскими компаниями. Неплохая ситуация и по газу. Ввод нового месторождения на Ямале стал выдающимся событием не только в экономике страны, но и мира. Ничего подобного еще не было сделано ни в одной стране. Мощные инвестиции в нефтегазовые компании позволяют создавать новые предприятия комплекса, решать другие экономические и социальные проблемы. Короче говоря, еще долгие годы нефтегазовый комплекс будет гарантировать развитие России и повышать благосостояние народа.

Проинформирую вас: за все время из наших недр взято всего 16 процентов нефти. 17 процентов – это разведанные запасы, а к перспективным относятся 60 процентов. Эти сухие цифры человеку сведущему говорят о многом, и прежде всего о том, как нужно разворачивать геологоразведочные работы. Не сокращать – что сейчас происходит! – а развивать. Необходимо, чтобы ресурсы стали запасами. Разница в том, что запасы – это подготовленные к эксплуатации месторождения, а ресурсы – всего лишь предположения. Таким образом, ресурсов у нас много, а запасов недостаточно…

– А нефти и газа у нас больше, чем у других?

– Речь не идет о том, больше или меньше. Если взять плотные формации и низкопроницаемые коллекторы Америки, а также тяжелые нефти и нефтяные пески Канады, то они намного превышают традиционные ресурсы нефти и газа. Однако «достать» их трудно. Поэтому появляются и используются новые технологии, структура потребления энергоресурсов меняется. Высокоразвитые страны потребляют их все больше. А нас убеждают, что нам необходимо наращивать освоение сырьевых ресурсов. Кстати, мы, следуя этим советам, и уходим все дальше в Восточную Сибирь, где условия работы, мягко говоря, неблагоприятные. С другой стороны, мы вынуждены это делать, иначе начнет иссякать поток ресурсов финансовых…

– Мы уже не раз убеждались, что энергетические кризисы способны изменять ситуацию в мире, и на нашей памяти такое происходило. Грозит ли нечто подобное нам в будущем, скажем, в ближайшие пару десятилетий?

– По нашим прогнозам, коренных изменений не произойдет. Потребление углеводородов и в 30-м году нашего века останется приблизительно на том же уровне, что и сегодня.

– Что же будет тогда обеспечивать наше развитие?

– В том числе и возобновляемые источники энергии. Это солнечная энергетика, ветровая, приливная и тому подобное. Однако, каждому понятно, что этого мало…

– А атомная энергетика?

– В ней задействована мощная когорта ученых и специалистов. Пожалуй, ни к одной отрасли не было привлечено столь могучей интеллектуальной силы и, казалось бы, уже сегодня атомная энергетика должна была стать лидером. Однако с 70-х годов, когда она начала бурно развиваться, рывка так и не произошло: сейчас АЭС дают чуть менее шести процентов энергии. Через два десятка лет их доля лишь слегка возрастет. Вывод прост: чрезвычайно трудно заменить традиционные источники энергии, и в обозримом будущем этого не случится.

А вообще, мне кажется, имеет смысл обратить внимание на «необычный» источник, о котором теперь говорят все чаще – бытовые отходы и биомасса. Эти источники энергии в 2030 году обгонят атомные станции – их доля в общем балансе составит около десяти процентов. Уже сегодня построены тысячи заводов, где из твердых отходов производится тепло и электроэнергия. Особенно много их в Германии. В Берлине уже целые районы снабжаются таким способом. Это весьма перспективное направление. Одновременно решается и другая проблема: борьба с засорением планеты. Уж больно много мусора производит наша цивилизация, и чтобы не утонуть в нем, надо использовать все способы его утилизации.

– А уголь?

– Тут тоже следует разобраться. Еще десять лет назад много было станций, работающих на угле. После принятия Киотского протокола, в котором основное внимание уделено углекислому газу, казалось бы, производство электроэнергии на таких станциях должно было уменьшаться. Однако это не так. В ближайшие четверть века «угольная линия» резко пойдет вверх – станций, работающих на угле, станет в два раза больше. Китай сейчас потребляет порядка пяти миллиардов тонн угля, США – чуть более миллиарда тонн, другие страны – тоже получают электроэнергию за счет угля. Объясняется это, конечно же, экономичностью, а также тем, что нефть почти полностью уходит на обеспечение топливом транспорта, в электроэнергетике использовать ее невыгодно. Конечно, увеличивается доля газа и атомной энергии в общем балансе, однако «уход» нефти будет в основном замещаться углем.

– А как же Киотский протокол?

– Еще требуется доказать, что выбросы углекислого газа меняют климат планеты. Это не так очевидно, как представляют общественности некоторые ученые. Тут много неясностей и неопределенностей.

– Вы нарисовали картину, так сказать, в мировом масштабе. А что будет происходить в России?

– Сейчас расходуется у нас порядка полутора миллиарда тонн условного топлива. Из них около 44 процентов идут на экспорт, а остальное – на внутреннее потребление. Атомная энергетика и ТЭЦ в сумме составляют девять процентов. Промышленность, транспорт и сельское хозяйство потребляют всего лишь 18 процентов, а 20-25 процентов электроэнергии теряется в сетях, то есть при передаче энергии от производства к потребителю. Таким образом, порядка 70 процентов топливных ресурсов или уходит за границу, или напрасно расходуется. Столь расточительного хозяина и представить трудно! Конечно, такая ситуация связана с тем, что экспорт топлива дает нам основную часть финансов.

– Тупик?

– И, тем не менее, схема эта прогрессивна!

– Как такое может быть?

– Электроэнергия производится у нас на станциях, работающих на газе. А это, как ни странно звучит, высокотехнологичное производство. Ничего подобного в мире нет. Газ как источник для производства электроэнергии, а потом и как источник моторного топлива – хорошее решение. Это и современные технологии, и большая наука. Тем более что нашей стране выпало счастье распоряжаться огромными ресурсами газа, и делать это надо разумно и эффективно.