Наконец, нельзя не сказать и о том, что такой рост экономики и благосостояния создал в стране очень высокие социальные ожидания, прежде всего — ожидания дальнейшего роста благосостояния. И, соответственно, вызвал к жизни государственные программы создания в стране массового «общества средней зажиточности».

***

Продолжающийся и обостряющийся мировой кризис и связанное с кризисом резкое сокращение глобального платежеспособного спроса в очень большой степени проблематизировали и эти программы быстрого роста зажиточности, и, соответственно, исполнение высоких социальных ожиданий.

Кроме того, труд в Китае перестал быть очень дешевым, и глобальные корпорации всё активнее переводят свои производственные мощности из Китая в другие страны, с более дешевыми трудовыми ресурсами: во Вьетнам, в Индонезию, в некоторые латиноамериканские страны и так далее — то есть сокращают число высокооплачиваемых рабочих мест китайской «мировой фабрики».

При этом Китай ради встраивания в глобальную систему финансов и торговли весьма существенно ослабил свою «экономическую автономность», в том числе государственный контроль за потоками капитала и контроль за многообразными китайскими и зарубежными финансовыми структурами, действующими на рынках капитала.

Соответственно, с одной стороны, Китай по-прежнему движется вперед плановыми пятилетками. Работает Госплан, скопированный с советского и подчиняющийся центральному партийному и государственному руководству страны, хотя, конечно, система показателей планирования и контроля существенно скорректирована с учетом большого и растущего сегмента экономики, работающего на рыночных основаниях.

Однако, с другой стороны, Китай ради расширения взаимодействия с глобальными рынками, достаточно широко открылся мировым рынкам капитала. И, соответственно, оказался существенно зависим от разного рода спекулятивных игр на этих рынках. Причем речь идет об экономических играх как внутри страны, так и играх международных. В том числе, скажем так, играх «военно-финансовых». Китай, вобрав в себя открытость глобальным рынкам капитала, заодно вобрал и весь спектр спекулятивных игр на этих рынках.

***

Как это произошло?

В ходе создания «общества средней зажиточности» огромные массы китайского населения, привыкшие к постоянным рискам бедности и стремящиеся иметь «аварийную кубышку на черный день», накопили огромные семейные денежные запасы. Эти денежные запасы домохозяйств в суммарном валютном эквиваленте сейчас оценивают в $21–23 трлн.

Когда массовые хозяева этих денег поняли, что вкладывать их в производство в Китае во время кризиса — при падении промышленного спроса — некуда, они пошли на фондовый рынок. То есть в биржевые спекуляции акциями и облигациями. Причем, как подчеркивают специалисты-китаеведы, население страны с точки зрения любой, в том числе биржевой, денежной игры, — очень и очень азартное. Это касается как низовых широких масс, так и китайской элиты, которая в своем большинстве — плоть от плоти низовых масс, из которых эта элита вышла.

И потому в биржевые спекуляции пошли и деньги из «кубышек» низовых китайских масс, и свободные деньги китайских корпораций и банков, которые сейчас некуда прибыльно вкладывать, и, конечно же, деньги крупнейших зарубежных финансовых спекулянтов. Причем последние пошли не напрямую — это пока существенно ограничено китайским валютным законодательством, — а, в основном, через банки и корпорации Гонконга, Макао и самой КНР за счет создания неких совместных корпораций и других бизнес-структур.

В результате спекулятивная игра на китайских биржах «обогатилась» вполне «военными» компонентами. Сначала на китайских биржах в Шанхае и Шеньчжене из-за ажиотажного спроса на активы возник огромный финансовый «пузырь», а затем начались обвалы и мощные прыжки курсов акций. Которые, естественно, подрывают доверие к устойчивости экономики и финансовой системы Китая (см. рис. 4).

Как мы видим, индекс шанхайской биржи Shanghai Composite вырос до более чем 5000 пунктов, затем нынешним летом рухнул ниже 3000 пунктов, а далее начал прыгать вверх-вниз, иногда на 8–10 % в день, постепенно поднимаясь. Очевидно, что и такое обрушение биржи, и такие прыжки курса акций очень сильно подорвали доверие к устойчивости китайской экономики. Любые разумные инвесторы, глядя на эту картину, понимают, что бросать деньги в подобную биржевую игру — слишком высокий риск, здесь они сгорят, как в топке. В такие игры играют только инсайдеры с большими деньгами, которые сами же и двигают вверх-вниз биржевые индексы. Они на этом обогащаются, все остальные — теряют.

Для «охлаждения» спекуляций Центробанк Китая был вынужден принять довольно масштабные ограничительные меры для ряда спекулятивных операций на бирже, влить в экономику весьма большие деньги, а также провести несколько заметных девальваций юаня.

***

При этом, естественно, в спекулятивных играх с надуванием и «схлопыванием» фондового пузыря и китайские массы, и немалая часть элиты потеряли очень большие деньги. Что не могло не привести к росту социального, в том числе и элиты, недовольства, то есть к обострению и низового социального протеста, и политической борьбы в китайском руководстве.

Отметим, что такая элитная борьба, редко выходящая на публичную поверхность, никогда не прекращалась. Последний крупный эксцесс «войны элит» в Китае — это, видимо, известные события на пекинской площади Тяньаньмэнь в 1989 году, которые конечно же, не были подавлением стихийного протеста мирных студентов. И сейчас об этом уже написано много, в том числе людьми, которые в тех событиях участвовали. Это была именно элитная война, схватка за будущий политический и экономический курс страны.

Так вот, сейчас правительство и руководство Компартии Китая, учитывая масштабы и риски социального, в том числе и элитного, недовольства, проводят очень широкую и серьезную кампанию по детальному разбору описанных выше катастрофических биржевых событий.

В частности, разбирается роль созданной в последние годы, в том числе региональными элитами, огромной системы теневого кредитования населения и компаний. пин ап казино бет Разбирается роль зарубежных спекулянтов, включая тех, которые базируются и ведут свой бизнес в Китае. Разбирается роль связанных с зарубежными спекулянтами финансовых брокеров, через которых на китайских биржах шла основная часть «военной» биржевой игры. Сейчас уже многие десятки таких китайских спекулятивных игроков обвинены в инсайдерской игре на бирже и арестованы, возбуждены дела против ряда базирующихся в Китае зарубежных инвестфондов.

А поскольку в Китае игру против биржи вели в основном спекулянты американские, Китай обозначил свои возможности ответных реакций, весьма неприятных для финансовой системы США. В частности, он весной и летом продал огромные пакеты казначейских обязательств США — трежериз — на сумму $213 млрд.

Сейчас некоторые экспертные злые языки утверждают, что нынешней осенью китайские продажи трежериз продолжились, в том числе через Швейцарию и Гонконг, и что их сумма уже превысила $300 млрд. Очевидно, что такие продажи якобы «самого надежного в мире средства сохранения денег» очень существенно подрывают доверие к трежериз и американской финансовой системе в целом. Поскольку один из главных экономических имиджевых капиталов США — убежденность всего мира в том, что в Америке никакие инвестиции пропасть или обесцениться не могут, и что там всё абсолютно надежно.