Общий знаменатель нации
Александр Ломанов

Китайские ценности будут соперничать с западными

Возрастающая решительность Китая раздражает Запад, однако шансы на появление китайского «альтернативного мирового порядка» оцениваются невысоко. Чтобы создать другой мировой порядок, нужно иметь иной набор политических ценностей. Если исходить из того, что Китай не обладает идеологией и ценностями, привлекательными для других стран, нетрудно сделать вывод, что у него нет возможности претендовать на собственную международную повестку дня.

Однако Пекин извлек уроки из западной концепции «мягкой силы». После прихода к власти Си Цзиньпина ведущее место в официальной идеологии заняла работа по систематизации и пропаганде китайских ценностей.

Дерево хочет покоя, но ветер не стихает

Китайские аналитики исходят из того, что экономическое и международно-политическое возвышение страны происходит в условиях глобального доминирования западной дискурсивной системы, построенной на либерализме. Китай отвергает претензии этой системы на универсальность и не собирается быть ее наследником и защитником. Президент Академии общественных наук Китая Ван Вэйгуан уверен, что все ценностные концепции носят исторический и конкретный характер. Вечных, неизменных и абстрактных ценностей нет. Понятия свободы, демократии, прав человека, справедливости имеют конкретное социально-политическое содержание, которое изменяется вслед за экономическими и общественными условиями.

Ван Вэйгуан подчеркнул, что Запад собственные ценности выдает за «всеобщие», называет свою трактовку свободы, демократии и прав человека универсальной, продвигает ее повсюду, устраивает из-за кулис «цветные революции», стремится подорвать и свергнуть политическую власть в других государствах. По мнению высокопоставленного эксперта, в Китае и за его пределами есть враждебные силы, которые под вывеской «всеобщих ценностей» очерняют КПК, социализм с китайской спецификой и доминирующую идеологию. Эти силы хотят с помощью западных ценностных воззрений изменить Китай, чтобы китайский народ «вновь превратился в колонию некоторых развитых стран». Последнее замечание напоминает о том, что проблема защиты от западного давления возникла для Китая в середине XIX века после поражений в «опиумных войнах».

Воспоминания о колониальной политике империалистических держав переплетаются с тезисом о противостоянии двух систем. Главный редактор журнала «Хунци вэньгао» Чжан Сили полагает, что идеологическая борьба с приходящей в упадок западной гегемонией будет обостряться. По его мнению, между Китаем и Западом развернется соперничество за дискурсивную власть на мировой арене.

«Дерево хочет покоя, но ветер не стихает», – говорит Чжан Сили, подчеркивая, что после завершения холодной войны Запад во главе с США нацелил оружие на социалистический Китай. С опорой на военную мощь и «мягкую силу» они создают «идеологическую дымовую завесу», выстраивают «дискурсивную ловушку», продвигают свои ценности, побуждают Китай к отказу от своего пути, строя и идеологии: «Можно ожидать, что вслед за новыми победами социализма в Китае, вслед за ростом его международного влияния западные гегемонистские силы сами не откажутся от руководящего места. Соперничество социализма и капитализма не исчезло, напротив, оно становится острее».

Широкую известность получил «документ № 9», выпущенный Канцелярией ЦК КПК в апреле 2013 года. Текст не предназначался для открытой публикации, однако о документе стало известно из-за утечки в гонконгские СМИ. В сжатой форме в нем указывается на самые чувствительные для китайских властей идеологические проблемы.

В тексте выделены семь вопросов, требующих приоритетного внимания. На первом месте «пропаганда западной конституционной демократии», включая идеи разделения трех властей, многопартийности, всеобщих выборов, независимости суда, подчинения армии государству (в Китае «партия командует винтовкой»). Эти идеи нацелены на «отрицание политического строя социализма с китайской спецификой». На втором месте – «пропаганда всеобщих ценностей». Их сторонники утверждают, что западные свобода, демократия и права человека являются всеобщими и вечными, искажая китайскую трактовку таких ценностей и расшатывая «идейно-теоретическую основу правления КПК». Третья проблема - пропаганда гражданского общества, утверждения, что права человека выше всего и государство не может вмешиваться в общественное управление.

«Пропаганда неолиберализма» истолкована в документе как стремление «изменить базовый экономический строй Китая» в направлении тотальной маркетизации и приватизации с помощью теории «всемогущества рынка», отрицания государственной политики экономического макроконтроля, борьбы с госпредприятиями под предлогом их «монополизма» и «неэффективности». «Пропаганда западного взгляда на СМИ» с использованием лозунгов «свободы информации», «общественного инструмента» и «четвертой власти» бросает вызов «принципам партийного управления СМИ, издательским и новостным делом». «Пропаганда исторического нигилизма» нацелена на искажение истории КПК и КНР. Выразители этой точки зрения видят в революции только разрушение, называют социалистический путь движением в «ошибочном направлении», переходят от коренного отрицания исторической роли КПК к отрицанию «легитимности ее долгосрочного правления».

Еще одна проблема связана с сомнениями в политике реформ и открытости. Преобразования называют «чрезмерными», «оторванными от социалистического направления», утверждают, что в результате реформ получился «капиталистический социализм», «государственный социализм», «новый бюрократический капитализм» (во второй половине 1940-х гг. КПК боролась за власть под лозунгами критики гоминьдановского «бюрократического капитализма»). Хотя эти формулировки указывают на критику развития Китая с позиции левой идеологии, здесь же упомянуто использование западных критериев при оценке связи политической и экономической реформы, которое ведет к полному отрицанию реформаторского курса и социализма с китайской спецификой.

Палитра тревожащих власти идей – конституционная демократия, «всеобщие ценности», гражданское общество, экономический неолиберализм, отмена контроля над СМИ, критическое переосмысление истории партии и государства, сомнения в приверженности верхов идеалам социализма – во многом напоминает советские общественно-политические дискуссии второй половины 1980-х годов. Не желая повторить судьбу СССР, китайское руководство вводит ограничения на распространение «западных ценностей».

Этот список появился через полгода после прихода к власти Си Цзиньпина. Большинство перечисленных воззрений присутствуют в китайском интеллектуальном пространстве с 1990-х гг., по отдельности они и прежде становились объектом критики. Новшеством стала попытка выработать целостное представление о том, что происходит в идейно-теоретическом пространстве Китая с точки зрения стабильности политической системы.

Не говорите так о Китае

Возможность конфликта между активизацией идеологической работы и продолжением политики открытости получила подтверждение в начале 2015 года. 29 января агентство «Синьхуа» передало слова министра образования КНР Юань Гуйжэня: «Следует укрепить контроль за использованием западных оригинальных учебных пособий, нельзя позволить учебным пособиям, пропагандирующим западные ценностные воззрения, входить в наши аудитории».

Китайский Интернет отреагировал бурно. Влиятельные блогеры предупреждали, что отказ от современных западных учебников плохо скажется на качестве образования. Не без издевки они призывали оградить от «западных ценностей» детей китайской элиты, обучающихся за рубежом. На Западе выступление министра восприняли как признак возвращения Китая к интеллектуальной самоизоляции.

2 февраля 2015 г. в газете «Чжунго цзяоюй бао» заявление министра было изложено по-иному – «решительно сдерживать проникновение в наши университеты учебных пособий, пропагандирующих ошибочные западные воззрения». Речь уже шла не обо всех западных учебниках, а лишь о тех, где присутствуют «ошибочные воззрения».

@2023 Развитие и экономика. Все права защищены
Свидетельство о регистрации ЭЛ № ФС 77 – 45891 от 15 июля 2011 года.

HELIX_NO_MODULE_OFFCANVAS