Храм святых новомучеников и исповедников российских в Бутове

Если мученическая смерть царской семьи была искупительной жертвой
за сам Дом Романовых и за богоотступничество – прежде всего в годы
раскола XVII века, то «бутовская жертва» стала искуплением для священства
и мирян Русской церкви (причем как никониан, так и старообрядцев)
за беснования «христианской демократии» и «церковного Февраля».

По­э­то­му ес­те­ст­вен­но, что в фев­ра­ле–мар­те 1917 го­да, по сло­вам Баб­ки­на, «по­зи­ция выс­ше­го ду­хо­ве­н­ства сви­де­тель­ство­ва­ла о том, что ие­рар­хи ре­ши­ли вос­поль­зо­вать­ся по­ли­ти­чес­кой си­ту­а­ци­ей для осу­ще­с­твле­ния сво­е­го же­ла­ния по­лу­чить ос­во­бож­де­ние от вли­я­ния Им­пе­ра­то­ра (“светс­кой” влас­ти) на цер­ков­ные де­ла и фак­ти­чес­ки из­ба­вить­ся от ца­ря как сво­е­го “ха­риз­ма­ти­чес­ко­го кон­ку­рен­та”». Си­нод уже 6–8 мар­та рас­по­ря­дил­ся изъ­ять из бо­гос­лу­жеб­ных чи­нов по­ми­но­ве­ние царс­кой влас­ти. Ес­ли Рос­сия бы­ла про­во­зг­ла­ше­на Алек­са­нд­ром Ке­ре­нс­ким рес­пуб­ли­кой толь­ко че­рез шесть ме­ся­цев пос­ле ре­во­лю­ци­он­ных со­бы­тий, то Си­нод это сде­лал че­рез шесть дней. А уже к кон­цу мар­та 1917 го­да все мес­та бо­гос­лу­жеб­ных и дру­гих чи­нов Рус­ской пра­вос­лав­ной церк­ви, где ра­нее по­ми­на­лась царс­кая власть, бы­ли исп­рав­ле­ны. Из­ме­не­ния зак­лю­ча­лись в бук­валь­ной за­ме­не по­ми­но­ве­ния Им­пе­ра­то­ра и лиц царству­ю­ще­го до­ма на по­ми­но­ве­ние «бла­го­вер­но­го Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства» (да­же до и без ре­ше­ния пред­по­ла­гав­ше­го­ся к со­зы­ву Уч­ре­ди­тель­но­го соб­ра­ния). По су­ти, имен­но действия Си­но­да сде­ла­ли ре­во­лю­цию не­об­ра­ти­мой.

Ис­то­рик ука­зы­ва­ет и на сво­е­об­раз­ный ко­щу­н­ствен­ный сим­во­лизм в пос­туп­ках от­дель­ных предс­та­ви­те­лей ду­хо­ве­н­ства, ас­со­ци­иро­вав­ших свер­же­ние са­мо­дер­жа­вия с пас­халь­ны­ми тор­же­ст­ва­ми. Мно­гие сов­ре­мен­ни­ки ука­зы­ва­ли на «пас­халь­ную» ат­мос­фе­ру Фев­ральс­кой ре­во­лю­ции. На ули­цах го­ро­дов не­ред­ким бы­ло при­ве­т­ствие: «Хрис­тос воск­ре­се… на­ко­нец-то мы сво­бод­ны». А один из мос­ко­вс­ких кли­ри­ков, свя­щен­ник Вла­ди­мир Вос­то­ков, явил­ся 4 мар­та 1917 го­да на Крас­ную пло­щадь для слу­же­ния празд­нич­но­го мо­леб­на не в тем­ном (ве­ли­ко­по­ст­ном, по­ло­жен­ном по цер­ков­но­му ус­та­ву), а в крас­ном – пас­халь­ном – об­ла­че­нии. «Мно­гим из тех, ко­то­рые в те дни участ­во­ва­ли во все­об­щей ре­во­лю­ци­он­ной вак­ха­на­лии, да­же ка­за­лось, буд­то бы “рай опус­тил­ся на зем­лю”», – от­ме­ча­ет Баб­кин.

Да, мно­гие меч­та­ли о вре­ме­нах пер­вых хрис­ти­ан. Но бы­ло ли все­об­щее девство? Был ли все­об­щий доб­ро­воль­ный от­каз от иму­ще­ст­ва, от бо­га­т­ства да и от «лич­ной сво­бо­ды»? От са­мой жиз­ни? Был ли от­каз от воз­ло­жен­но­го на че­ло­ве­ка «бре­ме­ни царс­ко­го» действи­тель­ным при­ня­ти­ем «бре­ме­ни Хрис­то­ва»? Не был ли во­об­ще «ко­нец конс­тан­ти­но­вой эры», как го­во­ри­ли и сей­час лю­бят го­во­рить рев­ни­те­ли «Церк­ви без Ца­ря» и как пос­пеш­но воз­ве­ща­ют не­ко­то­рые ка­те­хи­зи­сы, ог­ром­ным об­ма­ном? Ведь ни­ка­ко­го возв­ра­та к «пер­вох­рис­ти­а­н­ству» нет, да и быть не мо­жет. Раз­ве что в ино­че­ст­ве. Но в ино­че­ст­ве он был и есть всег­да.

Со­бор 1917–1918 го­дов, соз­ван­ный без учас­тия Им­пе­ра­то­ра, то есть в про­ти­во­ре­чии с ни­кем и ни­ког­да не от­ме­нен­ны­ми (и не мо­гу­щи­ми быть от­ме­нен­ны­ми) ка­но­на­ми Церк­ви и тра­ди­ци­я­ми, це­ли­ком про­хо­дил под зна­ком «хрис­ти­а­нс­кой рес­пуб­ли­ки». Все пос­ту­пав­шие к не­му пред­ло­же­ния о не­об­хо­ди­мос­ти пе­рес­мот­реть по­зи­цию в от­но­ше­нии свер­же­ния мо­нар­хии пре­се­ка­лись. Был пол­ностью из­ме­нен 11-й ана­фе­ма­тизм чи­на не­де­ли пра­вос­ла­вия: вмес­то ана­фе­мы «дер­за­ю­щим на бунт и из­ме­ну» про­тив ца­ря – ана­фе­ма на воз­во­див­ших ху­лу на Пра­вос­лав­ную цер­ковь, на по­ся­га­ю­щих на ее собствен­ность и жизнь ду­хо­ве­н­ства.

Од­ним из иде­о­ло­гов «хрис­ти­а­нс­кой де­мок­ра­тии» стал ду­хов­ный сын мит­ро­по­ли­та Ан­то­ния епис­коп Уфимс­кий Анд­рей (князь Ух­то­мс­кий), впос­ле­д­ствии пе­ре­шед­ший к ста­ро­об­ряд­цам бе­лок­ри­ниц­ко­го сог­ла­сия. Од­ну из глав сво­их вос­по­ми­на­ний он так и наз­вал: «Моя за­щи­та рес­пуб­ли­ки». Он, в част­нос­ти, пи­сал: «Это бы­ло в Томс­ке в те­че­ние пер­вых двух не­дель но­яб­ря ме­ся­ца 1918 го­да. В Томс­ке про­ис­хо­ди­ло си­би­рс­кое со­бор­ное со­ве­ща­ние, ког­да Урал и Си­бирь ока­за­лись от­ре­зан­ны­ми от Моск­вы чешс­ким фрон­том. <…> Де­ло в том, что ог­ром­ное боль­ши­н­ство это­го соб­ра­ния бы­ли са­мые бес­смыс­лен­ные мо­нар­хис­ты, воз­во­див­шие мо­нар­хизм в дог­мат (здесь и да­лее кур­сив мой. – В.К.) и нис­коль­ко не же­лав­шие счи­тать­ся да­же с са­мы­ми оче­вид­ны­ми фак­та­ми. Со­от­ве­т­ствен­но с этим глав­ным дог­ма­том о не­об­хо­ди­мос­ти и не­из­беж­нос­ти вос­ста­нов­ле­ния царс­кой влас­ти и на­ча­лись ра­бо­ты это­го томс­ко­го соб­ра­ния. Я стал ре­ши­тель­но и твер­до про­тес­то­вать про­тив та­ко­го обо­ро­та де­ла. <…> Что же я го­во­рил сво­им мо­нар­хис­там? Что я мог ска­зать им на ос­но­ва­нии Свя­щен­но­го Пи­са­ния? Я го­во­рил, что в Свя­щен­ном Пи­са­нии есть це­лая от­дель­ная Кни­га Су­дий, опи­сы­ва­ю­щая иде­аль­ную рес­пуб­ли­ку. А ког­да древ­ние иу­деи вмес­то этих бла­го­чес­ти­вых су­дей по­же­ла­ли иметь сво­е­го ца­ря, то это выз­ва­ло гнев Бо­жий».

Гнев Бо­жий?