Византийский урок
Архимандрит Тихон (Шевкунов)

Источник: альманах «Развитие и экономика», №4, сентябрь 2012, стр. 94

Архимандрит Тихон (Шевкунов) – наместник московского Сретенского ставропигиального мужского монастыря, ректор Сретенской духовной семинарии, ответственный секретарь Патриаршего совета по культуре

Пра­во­вое го­су­да­р­ство, ко­то­рое так при­выч­но для нас се­год­ня, сфор­ми­ро­ван­ное на ос­но­ве римс­ко­го пра­ва, бы­ло соз­да­но имен­но здесь, в Ви­зан­тии, 1500 лет на­зад.

***

Сис­те­ма школь­но­го и выс­ше­го об­ра­зо­ва­ния впер­вые в ми­ре воз­ник­ла в Ви­зан­тии, имен­но здесь в V ве­ке по­я­вил­ся пер­вый уни­вер­си­тет.

В Ви­зан­тии бы­ла соз­да­на са­мая ста­биль­ная в ис­то­рии че­ло­ве­че­ст­ва фи­нан­со­вая сис­те­ма, про­су­ще­ст­во­вав­шая прак­ти­чес­ки в не­из­мен­ном ви­де бо­лее 1000 лет. Сов­ре­мен­ная дип­ло­ма­тия с ее ба­зо­вы­ми прин­ци­па­ми, пра­ви­ла­ми, эти­ке­том соз­да­ва­лась и от­та­чи­ва­лась здесь, в Ви­зан­тии. Ин­же­нер­ное ис­ку­с­ство и ар­хи­тек­ту­ра Ви­зан­тии не име­ли се­бе рав­ных, да и се­год­ня ше­дев­ры ви­зан­тийс­ких мас­те­ров, та­кие как ку­пол Свя­той Со­фии, по­ра­жа­ют со­вер­ше­н­ством тех­ни­чес­ко­го ис­пол­не­ния.

Ни од­на дру­гая им­пе­рия в ис­то­рии че­ло­ве­че­ст­ва не про­жи­ла столь дол­го, как Ви­зан­тия. Она про­су­ще­ст­во­ва­ла 1123 го­да.

Для срав­не­ния: ве­ли­кий Рим рух­нул че­рез 800 лет, Ос­ма­нс­кий сул­та­нат рас­пал­ся че­рез 500 лет, ки­тайс­кая им­пе­рия Цин – че­рез 300, Рос­сийс­кая им­пе­рия про­су­ще­ст­во­ва­ла 200 лет, Бри­та­нс­кая – 150, Австро-Вен­ге­рс­кая – око­ло 100 лет.

На тер­ри­то­рии Ви­зан­тии в пе­ри­од расц­ве­та про­жи­ва­ла шес­тая часть на­се­ле­ния зем­ли. Им­пе­рия прос­ти­ра­лась от Гиб­рал­та­ра до Евф­ра­та и Ара­вии. В нее вхо­ди­ли тер­ри­то­рии сов­ре­мен­ных Гре­ции и Тур­ции, Из­ра­и­ля и Егип­та, Бол­га­рии, Сер­бии и Ал­ба­нии, Ту­ни­са, Ал­жи­ра и Ма­рок­ко, часть Ита­лии, Ис­па­ния и Пор­ту­га­лия. В Ви­зан­тии бы­ло око­ло 1000 го­ро­дов – поч­ти столь­ко же, сколь­ко в сов­ре­мен­ной Рос­сии.

Бас­нос­лов­ные бо­га­т­ства, кра­со­та и изыс­кан­ность сто­ли­цы им­пе­рии – Конс­тан­ти­но­по­ля – бук­валь­но пот­ря­са­ли ев­ро­пейс­кие на­ро­ды, на­хо­див­ши­е­ся в пе­ри­од расц­ве­та Ви­зан­тии в сос­то­я­нии глу­бо­ко­го вар­ва­р­ства.

Мож­но се­бе предс­та­вить, да и ис­то­рия го­во­рит нам о том же, что гру­бые и не­ве­же­ст­вен­ные скан­ди­на­вы, гер­ман­цы, фран­ки, анг­ло­сак­сы, для ко­то­рых ос­нов­ным спо­со­бом су­ще­ст­во­ва­ния был в те вре­ме­на при­ми­тив­ный раз­бой, по­па­дая из ка­ко­го-ни­будь Па­ри­жа или Лон­до­на с на­се­ле­ни­ем в де­сят­ки ты­сяч че­ло­век в мил­ли­он­ный ме­га­по­лис, в го­род прос­ве­щен­ных го­ро­жан, уче­ных, блис­та­тель­но оде­той мо­ло­де­жи, тол­пя­щей­ся у им­пе­ра­то­рс­ко­го уни­вер­си­те­та, толь­ко и меч­та­ли об од­ном: зах­ва­тить и ог­ра­бить, ог­ра­бить и зах­ва­тить.

Кста­ти, ког­да это им впер­вые уда­лось и войс­ка ев­ро­пей­цев, ко­то­рые на­зы­ва­ли се­бя крес­то­нос­ца­ми, в 1204 го­ду вмес­то то­го, что­бы ос­во­бож­дать Свя­тую Зем­лю, ве­ро­лом­но вор­ва­лись в Конс­тан­ти­но­поль и зах­ва­ти­ли этот са­мый прек­рас­ный в ми­ре го­род, они нес­кон­ча­е­мым по­то­ком 50 лет вы­во­зи­ли сок­ро­ви­ща Ви­зан­тии. Толь­ко дра­го­цен­ной мо­не­ты бы­ли вы­ве­зе­ны сот­ни тонн, и это при­том что го­до­вой бюд­жет са­мых бо­га­тых стран Ев­ро­пы сос­тав­лял тог­да не бо­лее 2 тонн зо­ло­та.

 

Венеция. Собор святого Марка. Все колонны, мрамор, драгоценное внутреннее
убранство были похищены именно тогда. Кстати, вот те самые кони имперской
квадриги, украденные крестоносцами из Константинополя.

***

Ве­не­ция. Со­бор свя­то­го Мар­ка. Все ко­лон­ны, мра­мор, дра­го­цен­ное внут­рен­нее уб­ра­н­ство бы­ли по­хи­ще­ны имен­но тог­да. Кста­ти, вот те са­мые ко­ни им­пе­рс­кой квад­ри­ги, ук­ра­ден­ные крес­то­нос­ца­ми из Конс­тан­ти­но­по­ля.

Бы­ли вы­ве­зе­ны бес­цен­ные свя­ты­ни и про­из­ве­де­ния ис­ку­с­ства, но еще боль­ше вар­ва­ры из Брюс­се­ля, Лон­до­на, Нюрн­бер­га, Па­ри­жа поп­рос­ту унич­то­жи­ли – пе­реп­ла­ви­ли на мо­не­ту или выб­ро­си­ли как хлам. И по сей день му­зеи Ев­ро­пы ло­мят­ся от наг­раб­лен­ных ви­зан­тийс­ких сок­ро­вищ. Но бу­дем учи­ты­вать, что уце­лев­шее – это лишь са­мая не­боль­шая часть.

Имен­но нес­мет­ны­ми бо­га­т­ства­ми Конс­тан­ти­но­по­ля был вы­ко­рм­лен монстр рос­тов­щи­чес­кой бан­ко­вс­кой сис­те­мы сов­ре­мен­но­го ми­ра. Этот не­боль­шой те­перь го­род в Ита­лии – Ве­не­ция – был Нью-Йор­ком XIII ве­ка. Здесь тог­да вер­ши­лись фи­нан­со­вые судь­бы на­ро­дов. По­на­ча­лу боль­шая часть наг­раб­лен­но­го спеш­но сво­зи­лась морс­ким пу­тем в Ве­не­цию и Лом­бар­дию (тог­да от­сю­да и пош­ло сло­во «лом­бард»). Как гри­бы пос­ле дож­дя ста­ли по­яв­лять­ся пер­вые ев­ро­пейс­кие бан­ки. Ме­нее про­ныр­ли­вые, чем тог­даш­ние ве­не­ци­ан­цы, нем­цы, гол­ла­нд­цы и анг­ли­ча­не подк­лю­чи­лись чуть поз­же; ими на хлы­нув­шие в Ев­ро­пу ви­зан­тийс­кие день­ги и сок­ро­ви­ща на­чал соз­да­вать­ся тот са­мый зна­ме­ни­тый ка­пи­та­лизм с его не­у­ем­ной жаж­дой на­жи­вы, ко­то­рая, по су­ти, яв­ля­ет­ся ге­не­ти­чес­ким про­дол­же­ни­ем азар­та во­ен­но­го гра­бе­жа. В ре­зуль­та­те спе­ку­ля­ции конс­тан­ти­но­польс­ки­ми ре­лик­ви­я­ми об­ра­зо­ва­лись пер­вые круп­ные ев­рейс­кие ка­пи­та­лы.

Не­ви­дан­ный по­ток сво­бод­ных де­нег выз­вал бур­ный рост за­пад­но­ев­ро­пейс­ких го­ро­дов, стал ре­ша­ю­щим толч­ком раз­ви­тия ре­ме­сел, на­ук, ис­кус­ств. За­пад вар­ва­рс­кий стал За­па­дом ци­ви­ли­зо­ван­ным лишь пос­ле то­го, как зах­ва­тил, разг­ра­бил, раз­ру­шил и пог­ло­тил в се­бя Ви­зан­тийс­кую им­пе­рию.

На­ши пред­ки, то­же, приз­нать­ся, не от­ли­чав­ши­е­ся в то вре­мя изыс­кан­ным вос­пи­та­ни­ем, не­од­нок­рат­но под­да­ва­лись вар­ва­рс­ко­му соб­лаз­ну по­жи­вить­ся за счет нес­мет­ных бо­гатств Царьг­ра­да. Но к чес­ти их, да и к на­ше­му счастью, жаж­да во­инс­кой на­жи­вы не зат­ми­ла для них глав­ное: рус­ские по­ня­ли, в чем зак­лю­ча­ет­ся са­мое ве­ли­кое сок­ро­ви­ще Ви­зан­тии. Это бы­ло не зо­ло­то, не дра­го­цен­ные кам­ни, да­же не ис­ку­с­ство и на­у­ки. Глав­ным сок­ро­ви­щем Ви­зан­тии был Бог. И объ­е­хав все из­ве­ст­ные в то вре­мя стра­ны ми­ра, пос­лы кня­зя Вла­ди­ми­ра имен­но здесь по­ня­ли, что су­ще­ст­ву­ет ре­аль­ное об­ще­ние Бо­га и че­ло­ве­ка, что для нас воз­мож­на жи­вая связь с иным ми­ром. «Не зна­ем, где на­хо­ди­лись мы, на не­бе или на зем­ле», – го­во­ри­ли на­ши пот­ря­сен­ные пред­ки о сво­ем при­су­т­ствии на Бо­же­ст­вен­ной ли­тур­гии в глав­ном хра­ме им­пе­рии, со­бо­ре Свя­той Со­фии. Они по­ня­ли, ка­кое бо­га­т­ство мож­но по­лу­чить в Ви­зан­тии. И на это сок­ро­ви­ще на­ши ве­ли­кие пред­ки соз­да­ли не бан­ки, не ка­пи­тал и да­же не му­зеи и лом­бар­ды. Они соз­да­ли Русь, Рос­сию, ду­хов­ную пре­ем­ни­цу Ви­зан­тии.

Мы бу­дем го­во­рить имен­но о том внут­рен­нем вра­ге, ко­то­рый по­я­вил­ся в ду­хов­ных нед­рах ви­зан­тийс­ко­го об­ще­ст­ва и сок­ру­шил дух ве­ли­ко­го на­ро­да, сде­лав его без­за­щит­ной жерт­вой тех вы­зо­вов ис­то­рии, на ко­то­рые Ви­зан­тия уже не смог­ла от­ве­тить.

Се­год­ня мы при­вык­ли счи­тать ос­но­вой бла­го­сос­то­я­ния об­ще­ст­ва его эко­но­ми­ку. Хо­тя сло­во «эко­но­ми­ка» – да и са­ма эко­но­ми­чес­кая на­у­ка – ви­зан­тийс­ко­го про­ис­хож­де­ния, са­ми ви­зан­тий­цы ни­ког­да не уде­ля­ли ей пер­вос­те­пен­но­го вни­ма­ния. За свою ис­то­рию ви­зан­тийс­кая фи­нан­со­во-эко­но­ми­чес­кая сис­те­ма пе­ре­жи­ла нес­коль­ко тя­же­лых кри­зи­сов, но эф­фек­тив­ное про­из­во­д­ство и сельс­кое хо­зяй­ство в це­лом поз­во­ля­ли вып­рав­лять си­ту­а­цию. Дос­та­точ­но ска­зать, что в те­че­ние ты­ся­чи лет вся меж­ду­на­род­ная тор­гов­ля бы­ла ос­но­ва­на на зо­ло­той ви­зан­тийс­кой мо­не­те.

Проб­ле­мой, ко­то­рую Ви­зан­тия не смог­ла ре­шить и ко­то­рая, в кон­це кон­цов, по­гу­би­ла ее эко­но­ми­ку, ста­ла ут­ра­та го­су­да­р­ствен­но­го конт­ро­ля над фи­нан­са­ми, гран­ди­оз­ный не­ко­нт­ро­ли­ру­е­мый про­цесс от­то­ка ка­пи­та­ла на За­пад в раз­ви­ва­ю­щу­ю­ся Ев­ро­пу. Го­су­да­р­ство вы­пус­ти­ло из сво­их рук ры­ча­ги конт­ро­ля над тор­гов­лей и про­мыш­лен­ностью и, в кон­це кон­цов, от­да­ло свои ос­нов­ные тор­го­вые и эко­но­ми­чес­кие ре­сур­сы иност­ран­ным предп­ри­ни­ма­те­лям.

 

Невиданный поток свободных денег вызвал бурный рост западноевропейских
городов, стал решающим толчком развития ремесел, наук, искусств. Запад
варварский стал Западом цивилизованным лишь после того, как захватил,
разграбил, разрушил и поглотил в себя Византийскую империю.

Про­и­зош­ло это так. Од­ним из глав­ных фи­нан­со­вых ре­сур­сов стра­ны бы­ла не нефть, как сей­час, и не газ, а та­мо­жен­ные пос­туп­ле­ния от гран­ди­оз­ной меж­ду­на­род­ной тор­гов­ли на Бос­фо­ре и Дар­да­нел­лах. Ви­зан­тий­цы, ко­то­рые ра­нее всег­да прин­ци­пи­аль­но по­ла­га­лись толь­ко на свои си­лы в уп­рав­ле­нии стра­ной и в хо­зяй­ствен­ных воп­ро­сах, вдруг ста­ли бур­но об­суж­дать, а по­том и ре­ши­ли, что меж­ду­на­род­ную тор­гов­лю ра­зум­нее пре­дос­та­вить за­ру­беж­ным «друзь­ям», бо­лее предп­ри­им­чи­вым и го­то­вым взять на се­бя все рас­хо­ды по соз­да­нию слож­ных транс­по­рт­ных по­то­ков, во­ору­жен­ной ох­ра­не тор­го­вых пу­тей, стро­и­тель­ству но­вых пор­тов, ин­тен­си­фи­ка­ции и раз­ви­тию ком­мер­чес­кой де­я­тель­нос­ти. Бы­ли приз­ва­ны за­пад­ные спе­ци­а­лис­ты из Ве­не­ции и Ге­нуи, за нес­коль­ко сто­ле­тий вы­рос­шие на ви­зан­тийс­кой тор­гов­ле, и им бы­ла раз­ре­ше­на бес­пош­лин­ная тор­гов­ля и по­ру­че­на ох­ра­на морс­ких ком­му­ни­ка­ций на тер­ри­то­рии им­пе­рии.

За­пад все­ми прав­да­ми и неп­рав­да­ми стал вов­ле­кать Ви­зан­тию в за­рож­да­ю­щий­ся тог­да про­об­раз все­ев­ро­пейс­кой тор­го­вой ор­га­ни­за­ции и, вос­поль­зо­вав­шись од­ним из слож­ных пе­ри­о­дов в жиз­ни им­пе­рии, до­бил­ся сво­е­го: им­пе­ра­тор Алек­сий Ком­нин на са­мых не­вы­год­ных для стра­ны ус­ло­ви­ях под­пи­сал меж­ду­на­род­ный тор­го­вый до­го­вор, наз­ван­ный «Зо­ло­тая бул­ла». На по­вер­ку этот до­го­вор ока­зал­ся ка­баль­ным и вы­год­ным толь­ко За­па­ду.

До по­ры до вре­ме­ни все бы­ли до­воль­ны: ожи­ви­лась тор­гов­ля, в го­ро­дс­ких лав­ках и ма­га­зи­нах по­я­ви­лось не­ви­дан­ное преж­де изо­би­лие ев­ро­пейс­ких и ази­а­тс­ких то­ва­ров… Но все это не да­лось да­ром: за счи­тан­ные де­ся­ти­ле­тия оте­че­ст­вен­ное про­из­во­д­ство и сельс­кое хо­зяй­ство дег­ра­ди­ро­ва­ли стре­ми­тель­ны­ми тем­па­ми.

Ра­зо­ри­лись или по­па­ли в за­ви­си­мость от иност­ран­цев все ви­зан­тийс­кие предп­ри­ни­ма­те­ли. Ког­да всерь­ез спох­ва­ти­лись, ока­за­лось уже позд­но. Был ан­ну­ли­ро­ван до­го­вор «Зо­ло­тая бул­ла», и им­пе­ра­тор Анд­ро­ник по­пы­тал­ся вер­нуть стра­не те­ку­щие по­то­ка­ми за гра­ни­цу до­хо­ды. Он кон­фис­ко­вал все до од­но­го иност­ран­ные ком­мер­чес­кие предп­ри­я­тия, вы­са­сы­ва­ю­щие пос­лед­ние ре­сур­сы из эко­но­ми­ки го­су­да­р­ства. Это не прош­ло да­ром ни ему, ни им­пе­рии. Его зверс­ки уби­ли, а Ве­не­ци­а­нс­кая рес­пуб­ли­ка, став­шая к то­му вре­ме­ни круп­ней­шей фи­нан­со­вой оли­гар­хи­ей, на­ня­ла це­лый крес­то­вый по­ход и вмес­то Свя­той Зем­ли нап­ра­ви­ла его на гра­беж Конс­тан­ти­но­по­ля. Ви­зан­тий­цы, ко­то­рые до это­го восп­ри­ни­ма­ли крес­то­нос­цев в об­щем-то как брать­ев по ве­ре и во­ен­ных со­юз­ни­ков, бы­ли нас­толь­ко не под­го­тов­ле­ны к та­ко­му ко­вар­ней­ше­му уда­ру, что не ор­га­ни­зо­ва­ли долж­но­го соп­ро­тив­ле­ния. В 1204 го­ду фран­цу­зс­кий, гер­ма­нс­кий и италь­я­нс­кий кон­тин­ген­ты за­пад­ных со­юз­ни­ков оса­ди­ли Конс­тан­ти­но­поль и зах­ва­ти­ли его. Го­род был без­жа­ло­ст­но разг­раб­лен и сож­жен.

При этом ве­не­ци­ан­цы – оп­лот тог­даш­не­го сво­бод­но­го предп­ри­ни­ма­тель­ства – объ­я­ви­ли на весь за­пад­ный мир, что вос­ста­нав­ли­ва­ют поп­ран­ную за­кон­ность, пра­ва сво­бод­но­го меж­ду­на­род­но­го рын­ка, а глав­ное – бо­рют­ся с ре­жи­мом, от­ри­ца­ю­щим об­ще­ев­ро­пейс­кие цен­нос­ти. Имен­но с это­го мо­мен­та на За­па­де стал соз­да­вать­ся об­раз Ви­зан­тии как ере­ти­чес­кой «им­пе­рии зла».

В даль­ней­шем этот об­раз всег­да, ког­да тре­бо­ва­лось, изв­ле­кал­ся из иде­о­ло­ги­чес­ких ар­се­на­лов. Хо­тя че­рез 50 лет Конс­тан­ти­но­поль был ос­во­бож­ден от крес­то­нос­цев, Ви­зан­тия боль­ше ни­ког­да не смог­ла оп­ра­вить­ся от это­го уда­ра. А иност­ран­ные тор­гов­цы нав­сег­да ос­та­лись пол­ны­ми хо­зя­е­ва­ми и в эко­но­ми­ке, и на ви­зан­тийс­ком рын­ке.

Дру­гой не­раз­ре­шен­ной проб­ле­мой Ви­зан­тии ста­ла кор­руп­ция и оли­гар­хия. Борь­ба с ни­ми ве­лась пос­то­ян­но и дол­гое вре­мя бы­ла эф­фек­тив­на. Зар­вав­ших­ся чи­нов­ни­ков и фи­нан­со­вых ма­хи­на­то­ров под­вер­га­ли на­ка­за­ни­ям и ссыл­кам, их иму­ще­ст­во пол­ностью кон­фис­ко­вы­ва­лось в каз­ну. Но, в кон­це кон­цов, у влас­ти не хва­ти­ло ре­ши­мос­ти и сил пос­ле­до­ва­тель­но пре­се­кать это зло. Оли­гар­хи об­за­ве­лись це­лы­ми ар­ми­я­ми под ви­дом слуг и под­раз­де­ле­ний ох­ра­ны и вверг­ли го­су­да­р­ство в пу­чи­ну граж­да­нс­ких войн.

От­ку­да в Ви­зан­тии во­об­ще взя­лась оли­гар­хия и по­че­му она ста­ла не­уп­рав­ля­е­ма?

Ви­зан­тия всег­да бы­ла жест­ко цент­ра­ли­зо­ван­ным бю­рок­ра­ти­чес­ким го­су­да­р­ством, и это бы­ло от­нюдь не ее сла­бостью, а нап­ро­тив, ее ис­то­ри­чес­кой си­лой. Лю­бые по­пыт­ки срас­та­ния влас­ти и част­ных ин­те­ре­сов всег­да пре­се­ка­лись здесь жест­ко и ре­ши­тель­но. Но в один из мо­мен­тов, в пе­ри­од по­ли­ти­чес­ких и ад­ми­ни­ст­ра­тив­ных ре­форм, воз­ник соб­лазн за­ме­нить ста­рую и ка­жу­щу­ю­ся не­по­во­рот­ли­вой бю­рок­ра­ти­чес­кую ма­ши­ну на бо­лее эф­фек­тив­ную и гиб­кую, в ко­то­рой роль го­су­да­р­ства бы­ла бы ог­ра­ни­че­на и све­де­на к над­зо­ру над фор­маль­ной за­кон­ностью. Ко­ро­че го­во­ря, го­су­да­р­ство ра­ди бла­гих це­лей фак­ти­чес­ки доб­ро­воль­но от­ка­за­лось от час­ти сво­их стра­те­ги­чес­ких мо­но­поль­ных функ­ций и пе­ре­да­ло их в ру­ки не­ко­го уз­ко­го кру­га се­мейств.

Эта вско­рм­лен­ная го­су­да­р­ством но­вая арис­ток­ра­тия не­дол­го на­хо­ди­лась под конт­ро­лем бю­рок­ра­ти­чес­ко­го ап­па­ра­та, как это за­ду­мы­ва­лось. Про­ти­вос­то­я­ние шло с пе­ре­мен­ным ус­пе­хом и кон­чи­лось тя­же­лей­шим по­ли­ти­чес­ким кри­зи­сом, вы­би­рать­ся из ко­то­ро­го приш­лось це­ной не­об­ра­ти­мых ус­ту­пок иност­ран­цам. Что за этим пос­ле­до­ва­ло, мы уже зна­ем. Оли­гар­хи­чес­кое же раз­ло­же­ние го­су­да­р­ства про­дол­жа­лось до са­мо­го за­во­е­ва­ния тур­ка­ми Конс­тан­ти­но­по­ля.

 

Разного рода авантюристы и беглые олигархи укрывались за границей и оттуда
поддерживали интриги с целью свержения неугодного им императора,
обеспечения власти своего ставленника и новых переделов собственности.

Кста­ти, во вре­мя этой пос­лед­ней ту­рец­кой оса­ды оли­гар­хи не толь­ко не да­ли ни мо­не­ты на обо­ро­ну го­ро­да, но и рас­хи­ти­ли те скуд­ные сред­ства, ко­то­рые еще ос­та­ва­лись в каз­не. Зах­ва­тив Конс­тан­ти­но­поль, мо­ло­дой сул­тан Мех­мед, пот­ря­сен­ный бо­га­т­ства­ми не­ко­то­рых го­ро­жан и в то же вре­мя пол­ным от­су­т­стви­ем средств у за­щит­ни­ков го­ро­да, приз­вал к се­бе са­мых бо­га­тых граж­дан и за­дал им прос­той воп­рос: по­че­му они не да­ли день­ги на за­щи­ту го­ро­да от неп­ри­я­те­ля? «Мы бе­рег­ли эти сред­ства для тво­е­го сул­та­нс­ко­го ве­ли­че­ст­ва», – льс­ти­во от­ве­ти­ли те. Мех­мед тут же при­ка­зал пре­дать их всех са­мой жес­то­кой каз­ни: им от­ру­би­ли го­ло­вы, а те­ла бро­си­ли со­ба­кам. Те же из оли­гар­хов, ко­то­рые бе­жа­ли на За­пад, на­де­ясь там ук­рыть свои ка­пи­та­лы, бы­ли не­щад­но обоб­ра­ны за­пад­ны­ми друзь­я­ми и за­кон­чи­ли жизнь в ни­ще­те.

Ог­ром­ной проб­ле­мой Ви­зан­тийс­ко­го го­су­да­р­ства в пе­ри­од упад­ка ста­ла час­тая сме­на нап­рав­ле­ний по­ли­ти­ки, то, что на­зы­ва­ет­ся от­су­т­стви­ем ста­биль­нос­ти и пре­ем­ствен­нос­ти го­су­да­р­ствен­ной влас­ти. Со сме­ной им­пе­ра­то­ра не­ред­ко кар­ди­наль­но ме­ня­лось нап­рав­ле­ние жиз­ни им­пе­рии. Это край­не ос­лаб­ля­ло всю стра­ну и жес­то­ко вы­ма­ты­ва­ло на­род.

По­ли­ти­чес­кая ста­биль­ность – од­но из глав­ных ус­ло­вий силь­но­го го­су­да­р­ства. Это был за­вет ве­ли­ких им­пе­ра­то­ров Ви­зан­тии. Но этим за­ве­том пре­неб­рег­ли. Был пе­ри­од, ког­да им­пе­ра­то­ры ме­ня­лись в сред­нем каж­дые че­ты­ре го­да. Мож­но ли бы­ло го­во­рить в та­ких ус­ло­ви­ях о ка­ком-то подъ­е­ме стра­ны, ре­а­ли­за­ции по-нас­то­я­ще­му масш­таб­ных го­су­да­р­ствен­ных про­ек­тов, тре­бо­вав­ших мно­го­лет­ней пос­ле­до­ва­тель­ной ра­бо­ты?

Воп­рос о пре­ем­стве влас­ти ока­зал­ся для им­пе­рии воп­ро­сом жиз­ни и смер­ти: бу­дет сох­ра­не­но пре­ем­ство и ста­биль­ность раз­ви­тия – у стра­ны бу­дет бу­ду­щее. Нет – ее ждет крах. Но на­род за­час­тую это­го не по­ни­мал и вре­мя от вре­ме­ни тре­бо­вал но­вых и но­вых пе­ре­мен. На по­доб­ных наст­ро­е­ни­ях иг­ра­ли раз­но­го ро­да аван­тю­рис­ты и бег­лые оли­гар­хи. Обыч­но они ук­ры­ва­лись за гра­ни­цей и от­ту­да под­дер­жи­ва­ли инт­ри­ги с целью свер­же­ния не­у­год­но­го им им­пе­ра­то­ра, обес­пе­че­ния влас­ти сво­е­го став­лен­ни­ка и но­вых пе­ре­де­лов собствен­нос­ти.

Тя­же­лей­шей и не­из­ле­чи­мой бо­лезнью стра­ны ста­ла проб­ле­ма, ко­то­рая ра­нее ни­ког­да не сто­я­ла в Ви­зан­тии: в им­пе­рии по­я­вил­ся на­ци­о­наль­ный воп­рос.

Дос­та­точ­но бы­ло лю­бо­му языч­ни­ку или ино­вер­но­му при­нять пра­вос­лав­ную ве­ру и подт­вер­дить свою ве­ру де­ла­ми, и он ста­но­вил­ся аб­со­лют­но пол­ноп­рав­ным чле­ном об­ще­ст­ва. На ви­зан­тийс­ком прес­то­ле, нап­ри­мер, им­пе­ра­то­ров-ар­мян бы­ло поч­ти столь­ко же, сколь­ко и гре­ков, бы­ли лю­ди с си­рийс­ки­ми, арабс­ки­ми, сла­вя­нс­ки­ми, гер­ма­нс­ки­ми кор­ня­ми. Выс­ши­ми го­су­да­р­ствен­ны­ми чи­нов­ни­ка­ми ста­но­ви­лись без ог­ра­ни­че­ния предс­та­ви­те­ли всех на­ро­дов им­пе­рии – ос­нов­ной упор де­лал­ся на их де­ло­вые ка­че­ст­ва и при­вер­жен­ность пра­вос­лав­ной ве­ре. Все это обес­пе­чи­ва­ло ни с чем не срав­ни­мое куль­тур­ное бо­га­т­ство ви­зан­тийс­кой ци­ви­ли­за­ции.

Де­мог­ра­фи­чес­кая проб­ле­ма бы­ла од­ной из са­мых ост­рых в Ви­зан­тии. Им­пе­рию пос­те­пен­но за­се­ля­ли чуж­дые на­ро­ды, уве­рен­но вы­тес­няя ко­рен­ное пра­вос­лав­ное на­се­ле­ние. На гла­зах про­ис­хо­ди­ла сме­на эт­ни­чес­ко­го сос­та­ва стра­ны. В чем-то это был не­из­беж­ный про­цесс: рож­да­е­мость в Ви­зан­тии ста­но­ви­лось все бо­лее низ­кой. Но и это бы­ло не са­мое страш­ное. Та­кое вре­ме­на­ми слу­ча­лось и рань­ше. Ка­та­ст­ро­фа бы­ла в том, что на­ро­ды, ко­то­рые те­перь вли­ва­лись в им­пе­рию, боль­ше не ста­но­ви­лись ро­ме­я­ми, а нав­сег­да ос­та­ва­лись чу­жи­ми, аг­рес­сив­ны­ми, враж­деб­ны­ми. Те­перь при­шель­цы от­но­си­лись к Ви­зан­тии не как к сво­ей но­вой ро­ди­не, а лишь как к по­тен­ци­аль­ной до­бы­че, ко­то­рая ра­но или позд­но долж­на пе­рей­ти в их ру­ки.

Про­ис­хо­ди­ло это еще и по­то­му, что им­пе­рия от­ка­за­лась за­ни­мать­ся вос­пи­та­ни­ем на­ро­да в уго­ду по­я­вив­шим­ся в на­ча­ле эпо­хи Воз­рож­де­ния де­ма­го­ги­чес­ким ве­я­ни­ям о го­су­да­р­ствен­ной иде­о­ло­гии как о на­си­лии над лич­ностью. Но свя­то мес­то пус­то не бы­ва­ет. Доб­ро­воль­но от­ка­зав­шись от сво­ей ты­ся­че­лет­ней иде­о­ло­ги­чес­кой функ­ции вос­пи­та­ния на­ро­да, ви­зан­тий­цы до­пус­ти­ли вли­я­ние на ду­ши и умы сво­их граж­дан не столь­ко не­за­ви­си­мой и воль­ной мыс­ли, сколь­ко це­ле­нап­рав­лен­ной аг­рес­сии, на­це­лен­ной на раз­ру­ше­ние ос­нов­ных ус­то­ев го­су­да­р­ства и об­ще­ст­ва.

В Византии с конца XIII века образовались две партии. Одна призывала опираться
в первую очередь на свои внутренние силы, безусловно верить в них, развивать
колоссальный потенциал своей страны. Другая партия – прозападная,
представители которой, указывая на несомненный факт того, что Европа
развивается все более успешно, стали громче и громче заявлять, что Византия
исторически исчерпала себя как политическое, культурное и религиозное явление.

В Ви­зан­тии с кон­ца XIII ве­ка об­ра­зо­ва­лись две пар­тии. Од­на при­зы­ва­ла опи­рать­ся в пер­вую оче­редь на свои внут­рен­ние си­лы, бе­зус­лов­но ве­рить в них, раз­ви­вать ко­лос­саль­ный по­тен­ци­ал сво­ей стра­ны. За­пад­но­ев­ро­пейс­кий опыт они бы­ли го­то­вы восп­ри­ни­мать из­би­ра­тель­но, пос­ле серь­ез­ной про­вер­ки вре­ме­нем и лишь в тех слу­ча­ях, ког­да пе­ре­ме­ны не бу­дут ка­сать­ся фун­да­мен­таль­ных ос­нов ве­ры и го­су­да­р­ствен­ной по­ли­ти­ки. Дру­гая пар­тия – про­за­пад­ная, предс­та­ви­те­ли ко­то­рой, ука­зы­вая на не­сом­нен­ный факт то­го, что Ев­ро­па раз­ви­ва­ет­ся все бо­лее ус­пеш­но, ста­ли гром­че и гром­че за­яв­лять, что Ви­зан­тия ис­то­ри­чес­ки ис­чер­па­ла се­бя как по­ли­ти­чес­кое, куль­тур­ное и ре­ли­ги­оз­ное яв­ле­ние, и тре­бо­ва­ли ко­рен­ной пе­ре­ст­рой­ки всех инс­ти­ту­тов го­су­да­р­ства по об­раз­цу за­пад­но­ев­ро­пейс­ких стран.

Предс­та­ви­те­ли про­за­пад­ной пар­тии, тай­но – а ча­ще и отк­ры­то – под­дер­жи­ва­е­мые ев­ро­пейс­ки­ми пра­ви­тель­ства­ми, одер­жа­ли бе­зус­лов­ную по­бе­ду над им­пе­рс­ки­ми тра­ди­ци­о­на­лис­та­ми. Под их ру­ко­во­д­ством в стра­не был осу­ще­с­твлен ряд важ­ней­ших ре­форм, вклю­чая эко­но­ми­чес­кую, во­ен­ную, по­ли­ти­чес­кую и, на­ко­нец, иде­о­ло­ги­чес­кую и ре­ли­ги­оз­ную. Все эти ре­фор­мы за­вер­ши­лись пол­ным кра­хом и при­ве­ли к та­ким ду­хов­ным и ма­те­ри­аль­ным раз­ру­ше­ни­ям в им­пе­рии, что она ос­та­лась со­вер­ше­но без­за­щит­ной пе­ред на­по­ром войск сво­е­го вос­точ­но­го со­се­да – Ос­ма­нс­ко­го сул­та­на­та.

В пер­вую оче­редь за­пад­ная пар­тия на­ча­ла пе­рес­мотр оте­че­ст­вен­ной ис­то­рии, куль­ту­ры и ве­ры сво­ей стра­ны. Но вмес­то здо­ро­вой кри­ти­ки они пред­ло­жи­ли об­ще­ст­ву па­губ­ное са­мо­у­ни­чи­же­ние. Все за­пад­ное пре­воз­но­си­лось, свое пре­зи­ра­лось. Ви­зан­тийс­кая ис­то­рия ис­ка­жа­лась, ве­ра и тра­ди­ции ос­ме­и­ва­лись, ар­мия под­вер­га­лась уни­же­нию. Из Ви­зан­тии ста­ли соз­да­вать не­ко­е­го все­мир­но­го монстра.

Бо­га­тая ви­зан­тийс­кая мо­ло­дежь те­перь уже не учи­лась в сво­ей стра­не, а уез­жа­ла учить­ся за гра­ни­цу. Луч­шие умы ви­зан­тийс­кой на­у­ки эмиг­ри­ро­ва­ли на За­пад: го­су­да­р­ство пе­рес­та­ло уде­лять им долж­ное вни­ма­ние.

Вы­го­ды, по­лу­чен­ные ви­зан­тий­ца­ми от этой сда­чи иде­о­ло­ги­чес­ких по­зи­ций, ока­за­лись ми­зер­ны­ми. Рас­че­ты за­пад­ни­чес­кой пар­тии не толь­ко не оп­рав­да­лись – они рух­ну­ли.

Ви­зан­тий­цы долж­ны бы­ли за­ру­бить на но­су, что За­па­ду нуж­но толь­ко пол­ное и бе­зус­лов­ное ре­ли­ги­оз­ное и по­ли­ти­чес­кое под­чи­не­ние. Не­пог­ре­ши­мым для ви­зан­тий­цев дол­жен был стать не толь­ко па­па, но сам За­пад. Дру­гой страш­ней­шей по­те­рей от пре­да­тель­ства ве­ры ста­ла ут­ра­та до­ве­рия на­ро­да к влас­ти. Ви­зан­тий­цы бы­ли пот­ря­се­ны пре­да­тель­ством их выс­шей цен­нос­ти – пра­вос­ла­вия. Они уви­де­ли, что и с глав­ным в жиз­ни – ис­ти­на­ми ве­ры, – ока­зы­ва­ет­ся, мож­но иг­рать. Смысл су­ще­ст­во­ва­ния ви­зан­тий­цев был по­те­рян. Это бы­ло пос­лед­нее и глав­ное, что раз­ру­ши­ло стра­ну. И хо­тя да­ле­ко не все при­ня­ли унию, но дух на­ро­да был слом­лен. На мес­то преж­ней жаж­ды жиз­ни и энер­гич­ной ре­ши­мос­ти к действию приш­ла ужа­са­ю­щая об­ще­на­род­ная апа­тия и ус­та­лость. На­род пе­рес­тал хо­теть жить.

Кри­зис го­су­да­р­ствен­ной иде­о­ло­гии при­вел к то­таль­но­му пес­си­миз­му. В об­ще­ст­ве ца­ри­ли ду­хов­но-нрав­ствен­ный упа­док, не­ве­рие, ув­ле­че­ние аст­ро­ло­ги­ей и са­мые ди­кие су­е­ве­рия. Ал­ко­го­лизм стал нас­то­я­щим би­чом для мужс­ко­го на­се­ле­ния. По­я­вил­ся бо­лез­нен­ный ин­те­рес к дав­но за­бы­тым мис­те­ри­ям древ­них гре­ков. Ув­ле­чен­ная не­о­я­зы­че­ст­вом ин­тел­ли­ген­ция соз­на­тель­но и ци­нич­но раз­ру­ша­ла в на­ро­де ос­но­вы хрис­ти­а­нс­кой ве­ры.

***

Мсти­тель­ная не­на­висть За­па­да к Ви­зан­тии и к ее пре­ем­ни­кам, со­вер­шен­но не­объ­яс­ни­мая да­же для них са­мих, на ка­ком-то глу­бо­чай­шем ге­не­ти­чес­ком уров­не, как это ни па­ра­док­саль­но, про­дол­жа­ет­ся до сих пор. Без по­ни­ма­ния это­го по­ра­зи­тель­но­го, но не­сом­нен­но­го фак­та мы рис­ку­ем мно­го­го не по­нять не толь­ко в дав­но ми­нув­шей ис­то­рии, но и в ис­то­рии XX и да­же XXI ве­ка.