К разделу Союза привели не столько «национальные движения на окраинах»
и не пресловутые «космополиты», а вполне «патриотичные» фракции элиты,
сначала отрекшиеся от сюзеренитета над восточноевропейскими союзниками,
а затем – и от союзных республик.

Не толь­ко об­ра­зо­ва­ние, но и рас­пад этих раз­ных ти­пов про­ис­хо­дит по-раз­но­му, име­ет раз­ные перс­пек­ти­вы и пре­доп­ре­де­ля­ет раз­ную судь­бу ра­зо­шед­ших­ся на­ро­дов. Кста­ти, в пер­вом слу­чае рас­пад мо­жет быть и от­но­си­тель­но без­бо­лез­нен­ным. Во вто­ром же он рис­ку­ет ока­зать­ся ка­та­ст­ро­фой не толь­ко са­мо­го про­ек­та, но и при­ни­мав­ших его на­ро­дов. При­чем в пер­вую оче­редь то­го на­ро­да, ко­то­рый выс­ту­пал им­пе­рс­ко­об­ра­зу­ю­щим.

Об­ра­тим­ся те­перь к по­гу­бив­шим Рим.

По­нят­но, что об­щеп­ри­ня­тых трак­то­вок дос­та­точ­но: Рим по­гу­би­ло его собствен­ное раз­ло­же­ние, Рим по­гу­би­ли вар­ва­ры, Рим по­гу­би­ло хрис­ти­а­н­ство. Все эти трак­тов­ки в чем-то так или ина­че вер­ны, а в чем-то не­дос­та­точ­ны.

Но есть и еще один ас­пект, не­пос­ре­д­ствен­но при­мы­ка­ю­щий к спо­рам меж­ду на­ци­о­на­лис­та­ми и им­пер­ца­ми.

Он зак­лю­ча­ет­ся в том, что Рим по­гу­би­ли те, ко­то­рые его соз­да­ли – рим­ля­не и ита­лий­цы. То есть «ос­нов­ной на­род» Римс­кой им­пе­рии. Мож­но бы­ло бы ска­зать «ти­туль­ная на­ция», ес­ли бы все-та­ки на­уч­ный под­ход не ис­хо­дил из то­го, что на­ции воз­ни­ка­ют лишь со скла­ды­ва­ни­ем на­ци­о­наль­ных рын­ков, то есть в эпо­ху за­рож­де­ния и раз­ви­тия ка­пи­та­лиз­ма. А в рас­смат­ри­ва­е­мое вре­мя их все же еще не бы­ло – бы­ли лишь эт­но­сы и на­род­нос­ти. Ус­лов­но – на­ро­ды.

Соз­дан­ный сна­ча­ла рим­ля­на­ми, а за­тем дру­ги­ми ита­лий­ца­ми (на­се­ле­ни­ем бу­ду­щей Ита­лии), Рим как им­пе­рия уже, как ми­ни­мум, с кон­ца пер­во­го ве­ка на­шей эры во мно­гом обес­пе­чи­вал свои во­ен­ные и го­су­да­р­ствен­ные нуж­ды (в пла­не ра­бо­чей си­лы это, по­нят­но, бы­ло и рань­ше) за счет не столь­ко ита­лий­цев, сколь­ко на­ро­дов про­вин­ций. Им­пе­ра­то­ры, при­во­ди­мые к влас­ти ле­ги­о­на­ми на пе­ри­фе­рии, уже не всег­да име­ли собствен­но римс­кое про­ис­хож­де­ние.

К пя­то­му ве­ку бо­лее или ме­нее сох­ра­няв­шие энер­ге­ти­ку на­ро­ды ока­за­лись в Вос­точ­ной им­пе­рии. Во­ен­ную си­лу За­пад­ной им­пе­рии сос­тав­ля­ли ли­бо вар­ва­ры-на­ем­ни­ки, ли­бо вар­ва­ры-со­юз­ни­ки. Все ос­тав­ши­е­ся де­ся­ти­ле­тия до па­де­ния Римс­кой им­пе­рии ее ис­то­рия – в ос­нов­ном борь­ба меж­ду со­бой вар­ва­рс­ких во­е­на­чаль­ни­ков. Са­мо па­де­ние Ри­ма в 476 го­ду – это по­пыт­ка вар­ва­ров спас­ти им­пе­рию, объ­е­ди­нив ее под од­ним ски­пет­ром Конс­тан­ти­но­по­ля. Им­пе­ра­то­ры долж­ным об­ра­зом не оце­ни­ли ус­лу­гу Одо­ак­ра и в ито­ге пе­ре­да­ли ко­ро­ле­вс­кий прес­тол в Ра­вен­не Те­о­до­ри­ху.

И вот тут на­ча­лось то, что мож­но в из­ве­ст­ном смыс­ле счи­тать мно­го­ве­ко­вой борь­бой за вос­ста­нов­ле­ние Римс­кой им­пе­рии – борь­бой, в ко­то­рой при­няв­шие римс­кую им­пе­рс­кую – на тот мо­мент хрис­ти­а­нс­кую – идею вар­ва­рс­кие не­и­та­лийс­кие на­ро­ды пы­та­лись им­пе­рию воз­ро­дить, а ита­лий­цы и рим­ля­не в ос­нов­ном за­ни­ма­лись тем, что им ме­ша­ли.

Сна­ча­ла это еще не при­ни­ма­ло от­чет­ли­вых очер­та­ний.

Го­ты Те­о­до­ри­ха да­ли Ри­му пе­ре­дыш­ку. Они во­об­ще во мно­гом ви­де­ли се­бя «стра­жа­ми им­пе­рии» и обе­ре­га­ли спо­кой­ное су­ще­ст­во­ва­ние ее ос­тат­ков, их хо­зяй­ство и куль­ту­ру. Сло­жись все нем­но­го по-дру­го­му – кто зна­ет, мо­жет быть, Ита­лия не приш­ла бы в упа­док, а За­пад­ная Римс­кая им­пе­рия про­су­ще­ст­во­ва­ла бы не мень­ше Вос­точ­ной.

Но на бе­ду Ри­ма и Ита­лии, на­чав­шей при­под­ни­мать­ся на за­ре шес­то­го ве­ка, пре­тен­ден­тов на роль спа­си­те­лей Ри­ма ока­за­лось двое. Хрис­ти­а­нс­кие пра­вос­лав­ные ар­мии Юс­ти­ни­а­на и хрис­ти­а­нс­кие же ари­а­нс­кие ар­мии го­тов го­ня­лись друг за дру­гом по Ита­лии, во имя воз­рож­де­ния ко­то­рой они вы­тап­ты­ва­ли ее по­ля и до­би­ва­ли ее куль­ту­ру.

Роль са­мих ита­лий­цев в этом де­ле во­об­ще ока­за­лась ми­ни­маль­ной, и они ис­пу­ган­но ша­ра­ха­лись от од­но­го спа­си­те­ля к дру­го­му.

Го­ты ус­ту­пи­ли, Юс­ти­ни­ан поч­ти вос­ста­но­вил им­пе­рию, но ско­ро Конс­тан­ти­но­по­лю ока­за­лось не до Ри­ма. И Ита­лия вновь пе­ре­ме­ни­ла хо­зя­и­на, дос­тав­шись лан­го­бар­дам. Древ­нюю стра­ну опять при­нял в свои объ­я­тия но­вый мо­ло­дой на­род, ока­зав­ший­ся не очень ам­би­ци­оз­ным и не пы­тав­ший­ся прев­ра­тить свое гос­по­д­ство в ци­ви­ли­за­ци­он­ное спа­се­ние. Не­ко­то­рое вре­мя Ита­лия от­ды­ха­ла от им­пе­рс­кой судь­бы. Ров­но до тех пор, по­ка ее ре­ли­ги­оз­ное и куль­тур­ное вли­я­ние не зажг­ло сво­им ог­нем дру­гие на­ро­ды, по­тя­нув­ши­е­ся к ци­ви­ли­за­ции. И с се­ре­ди­ны вось­мо­го ве­ка борь­ба за воз­рож­де­ние им­пе­рии ин­тен­си­фи­ци­ро­ва­лась и ста­ла пер­ма­не­нт­ной.