В мире магии нет случайных вещей. Откуда взялась эта чудовищная антихристианская мысль – отменить воскресенье? Хочется людям отпраздновать Пурим – ладно. Хотя он и стал языческим праздником еврейского национализма, христианам можно есть идоложертвенное, как учил святой апостол Павел. В конце концов, перенесите – разово, в этом году – выдуманный женский день на 9 марта, только воскресенья Господнего не трогайте!
На первый взгляд это решение может показаться выпеченным в той же медведевской пекарне, что и безумная отмена зимнего времени. Но за этим кроется глубокая и враждебная Церкви магическая стратагема. Ведь воскресенье – это суббота Христианской церкви. К воскресенью относятся все заповеди субботние. Причем к каждому воскресенью, а тем паче к воскресенью святого Григория Паламы в разгар Великого поста. И после всех разговоров о пагубе большевиков, пользе десталинизации и святости убиенных Романовых – нате. Даже большевики вернулись к соблюдению воскресений после короткой дурости с шестидневками, а эти – не постеснялись похерить святой день. Вот где Церковь должна была сказать: «Не пройдет!» И жаль, что она этого не сделала.
Церковь: передышка закончилась
Но Церковь сделала другое. Припертая к стене, она не пошла на поклон к своим хулителям и противникам из либеральных СМИ, но обратилась напрямую к народу и вывела его на улицу – совсем в стиле заново вошедших в моду после почти двадцатилетнего перерыва московских митингов. Это был верный шаг, показавший, что Церковь не оторвана от народа и его жизни. Молитвенное стояние – церковный вариант митинга – затмило Болотную и продемонстрировало огромный потенциал Церкви. Так – после нескольких недель промедления – Церковь приняла навязанный ей бой.
Нападение либералов на Русскую церковь было внезапным, как высадка марсиан в «Войне миров», и так же хорошо подготовленным. Теперь мы видим, что пляски Pussy Riot оказались не спонтанным художественным актом, но тщательно спланированной провокацией, а сами девки – спецназом идеологической войны. Они сделали первый выстрел, создавший казус белли, и война была развязана. На Церковь наехали по всем фронтам.
Нет смысла разбирать по отдельности все поводы для наездов – часы, квартиры, благодатный огонь. Если на тебя хотят наехать – повод найдут. Иоанн Креститель хлеба не ел, вина не пил; говорили: в нем бес. Пришел Христос: ел и пил; говорили: он любит выпить и закусить с грешниками.
Это был не наезд, но начало войны против Церкви. Война не была обусловлена ошибками русских пастырей. Если патриарх Кирилл был бы кроток, как голубь, и мудр, как змий, вместо часов определял время по солнцу, а жил бы в пещере на склоне Воробьевых гор, результат был бы тот же. Русской церкви еще повезло – она получила двадцатилетнюю передышку, чтобы нарастить мускулы и укрепить тело. Эти двадцать лет прочие христианские Церкви с трудом сдерживали натиск противника. Да какое сдерживали – в беспорядке отступали!
Главный удар пришелся на самую сильную церковь Запада – на католиков. Они ежедневно выдерживали критику папы за то, что он не остановил Гитлера. Священников записали хором в педофилы, Церковь долбили за отказ венчать геев, сносили рождественские вертепы и повсеместно выставляли распятия из школ – от Калифорнии до Италии. Досталось и протестантам – в Англии увольняют с работы за ношение нательного креста, а в Америке снимают христианскую символику, хотя еврейская менора горит вовсю. В Швеции и подавно посадили священника, который отважился процитировать Библию с амвона.
Только Россия жила в зачарованном мире – на улицах висели растяжки, поздравлявшие народ с Пасхой и Рождеством, русские девушки открыто носили крест на своих стройных шеях и белых грудях, в школах начали преподавать Закон Божий. Когда я рассказывал об этом своим западным друзьям, они грызли ногти от зависти. Казалось, что в России история пошла снова по альтернативному пути.
Сейчас эта альтернативность кончилась. Дорогие священнослужители, добро пожаловать обратно в историю. Россию жестко выстраивают по общей матрице, а там, кроме ВТО, значится и борьба с Церковью. Наезды в Москве – не временное взаимонепонимание, но война, конца которой не видно.
У русских церковнослужителей сложилось неверное понимание истории – им казалось, что гонения на Церковь были затеяны большевиками, а буржуи-то Церковь любили. Это, увы, не так. Современное общество, сложившееся на Западе, враждует с Церковью уже давно. Во времена Великой французской революции священников и монахов топили гроздьями или морили голодом в трюмах «плавучих бастилий». Но и потом стало ненамного лучше – в 1879 году во Франции священникам и монахам запретили преподавание в школах, монастыри были разогнаны, католические школы запрещены – в то время как еврейские и протестантские продолжали действовать. Католикам преградили путь на высшие административные должности – их места заняли евреи и протестанты. А в начале XX века все церкви Франции были ограблены так, как и Троцкому не снилось. Французские антикатолические законы того времени были жестче коммунистических.
Советская власть не придумала ничего нового – в Третьей республике подойти к причастию на Пасху было опаснее, чем при Сталине. Это гарантировало увольнение или, по крайней мере, конец служебной карьеры. Стоит перечитать Чехова, чтобы увидеть, что и Святая Русь шла по тому же пути, несмотря на отставание.
Ненависть к Церкви вполне понятна – в мире золотого тельца Церковь гонима хотя бы потому, что она утверждает ценности, отличные от накопительства и потребления, и защищает «малых сих». А еще и потому, что соборность – ее основа, а богатство – вовсе не мерило человеческого достоинства. Вписаться в капитализм смогли лишь те религиозные организации, которые, как иудеи и кальвинисты, отказались от этих принципов и стали почитать богатство как заслуженную награду достойным.
«Если ты такой умный, то почему ты такой бедный?» – это нехитрая логика новых-старых врагов Церкви, поклонников золотого тельца. Их убогая психология сформирована книжками Айн Рэнд, некогда проживавшей в Петербурге, а затем ставшей успешной американской писательницей. Рэнд утверждала культ рынка, осуждала помощь близким, возносила силу и богатство. Ее последним апостолом стал Алан Гринспен, почти 20 лет возглавлявший американскую Федеральную резервную систему. Наставлениям Рэнд следовали и Гайдар с Чубайсом.
Трудно верблюду протиснуться сквозь игольное ушко, но для Господа нет ничего невозможного. Поэтому Церковь не приемлет как превозношения богатых, так и их полного отвержения. Каждый может спастись – и богатый, и бедный. Но для поклонников мамоны богатый уже спасен, а бедный уже проклят. Для них почитание Бога – смертный грех. В их антицерковной позиции есть и простой материальный смысл – они ненавидят все неденежные связи между людьми, ненавидят людскую солидарность, потому что солидарность и связи мешают им пить нашу кровь. Как комар впрыскивает разжижающий кровь энзим, так и они разжижают общество.
