Кри­зис ор­га­ни­чен ус­та­но­вив­ше­му­ся в стра­не по­ряд­ку-кри­зи­су, ко­то­ро­му ну­жен имен­но боль­ной со­ци­ум, сво­е­го ро­да со­ци­ум-уро­дец. В та­ком со­ци­у­ме по­ря­док-кри­зис, или, ес­ли на­зы­вать ве­щи сво­и­ми име­на­ми, по­ря­док-ин­фер­нал, толь­ко и мо­жет нор­маль­но и с вы­го­дой для се­бя су­ще­ст­во­вать и восп­ро­из­во­дить­ся.

{div width:385|float:left}{module Boskh}{/div}Вы­ход из по­доб­но­го кри­зи­са пред­по­ла­га­ет, по­ми­мо обыч­ных ан­тик­ри­зис­ных действий влас­ти и сти­хий­но са­мо­за­рож­да­ю­щих­ся в со­ци­у­ме ан­тик­ри­зис­ных про­цес­сов, са­мое нас­то­я­щее пре­об­ра­же­ние стра­ны, сме­ну ее об­ра­за. А это тре­бу­ет не столь­ко по­ве­рх­но­ст­ных функ­ци­о­наль­но-струк­тур­ных, сколь­ко глу­бин­ных кон­цеп­ту­аль­ных пе­ре­мен, тех са­мых пе­ре­мен, ко­то­рые зат­ра­ги­ва­ют са­му ме­та­фи­зи­ку стра­ны, ее идею, а не од­но лишь те­ку­щее жиз­не­о­тп­рав­ле­ние.

Кризис органичен установив-
шемуся в стране порядку-кри-
зису, которому нужен именно
больной социум, своего рода
социум-уродец. В таком соци-
уме порядок-кризис, или, если
называть вещи своими име-
нами, порядок-инфернал,
только и может нормально
и с выгодой для себя суще-
ствовать и воспроизводиться.

Са­мое слож­ное в кри­зи­се Рос­сии сос­то­ит в от­су­т­ствии ор­га­нич­ной ей и на нее со­ри­ен­ти­ро­ван­ной стра­но­вой кон­цеп­ции. Внеш­няя, по­ве­рх­но­ст­ная, фи­зи­чес­кая па­то­ло­гия ны­неш­ней Рос­сии – лишь про­яв­ле­ние ее внут­рен­ней па­то­ло­гии. Па­то­ло­гии ду­хов­ной, идей­ной, ме­та­фи­зи­чес­кой, смыс­ло­вой, кон­цеп­ту­аль­ной. При этом кон­цеп­ция Рос­сии – от­нюдь не свод глу­бо­ких мыс­лей, не осо­бен­ный текст, не вы­ве­рен­ный ус­тав. Та же конс­ти­ту­ция – вов­се не кон­цеп­ция стра­ны, хо­тя кое-что кон­цеп­ту­аль­ное она от­ра­жа­ет и в се­бе со­дер­жит.

Ли­бе­раль­но-гло­ба­ли­с­тская кон­цеп­ция, на­вя­зан­ная Рос­сии, имен­но по при­чи­не сво­ей ан­ти­рос­сийс­кос­ти не су­ме­ла ни оп­ро­ве­рг­нуть ме­та­фи­зи­ку Рос­сии, ни вы­тес­нить ее на пе­ри­фе­рию, ни за­ме­нить со­бою. Она лишь смог­ла выз­вать, азарт­но и нерв­но ата­куя ко­рен­ные рос­сийс­кие ус­тои и бла­гоп­ри­об­ре­тен­ные со­ве­тс­кие сте­ре­о­ти­пы, по­ли­фур­ка­ци­он­ные раз­ру­ши­тель­но-со­зи­да­тель­ные про­цес­сы, обоз­на­чав­шие и осу­ще­с­твляв­шие вих­ре­об­раз­ную ак­тив­ность в воз­буж­ден­ном этим ино­род­ным кон­цеп­ту­аль­ным вли­ва­ни­ем стра­но­вом ме­та­фи­зи­чес­ком кот­ле.

Про­из­ве­дя на свет по­ря­док-ин­фер­нал, ко­рен­ная рос­сийс­кая ме­та­фи­зи­ка как бы уш­ла в глу­би­ну, лег­ла на дно, вош­ла в мир на­ви, ока­за­лась в не­тях. Од­на­ко из это­го вов­се не сле­ду­ет, что она не име­ла ни­ка­ко­го вли­я­ния на фи­зи­чес­кую по­ве­рх­ность ре­фор­мен­но­го и по­ре­фор­мен­но­го бы­тия Рос­сии. Хо­тя пре­и­му­ще­ст­вен­но эта ме­та­фи­зи­ка все это вре­мя за­ни­ма­лась пре­об­ра­зо­ва­ни­ем са­мой се­бя для но­вой Рос­сии. А где, собствен­но, гнез­дит­ся в ре­аль­нос­ти этот са­мый ме­та­фи­зи­чес­кий ко­тел вмес­те со сво­и­ми раз­ру­ши­тель­но-со­зи­да­тель­ны­ми по­ли­фур­ка­ци­он­ны­ми про­цес­са­ми?

Россия интересна и ценна именно своей российскостью, а не западного образца
европейскостью или какой-нибудь англо-американскостью. Как раз тем, чего
нет нигде в мире, кроме России. И российскость эта заключается во всей
целостной метафизике России, в ее концепции, телеологии и исторической
судьбе, в ее общей генетически обусловленной идее, никем нарочно не придуманной.

Ко­неч­но, в лю­дях, в их соз­на­нии, вклю­чая под­соз­на­ние и сверх­соз­на­ние, в са­мой рос­сийс­кой но­ос­фе­ре, ко­то­рая как раз и есть сум­ма всех рос­сийс­ких соз­на­ний, не­кая со­во­куп­ная соз­на­ни­е­вая мас­са. А соз­на­ние, как и но­ос­фе­ра, – на­сы­щен­ные ин­фор­ма­ци­ей и смыс­ла­ми дух и иде­аль­ность. В этих ин­фор­ма­ци­он­но-смыс­ло­вых по­лях все жи­вет, бро­дит и ко­лоб­ро­дит, пе­ре­у­ст­ра­и­ва­ет­ся и из­ме­ня­ет­ся, рас­па­да­ет­ся и со­е­ди­ня­ет­ся, воз­ни­ка­ет, сох­ра­ня­ет­ся и ис­че­за­ет, пре­об­ра­жа­ет­ся, нис­хо­дит и воз­вы­ша­ет­ся, дег­ра­ди­ру­ет и со­вер­ше­н­ству­ет­ся. И од­нов­ре­мен­но на­хо­дит внеш­нее вы­ра­же­ние в сло­вах, пе­ре­жи­ва­ни­ях и действи­ях – под­час не­су­раз­ных, не­по­нят­ных, та­ин­ствен­ных. Все это как раз и слу­жит рос­сийс­кой це­ли и рос­сийс­ко­му спо­со­бу ее ре­а­ли­за­ции.

Рос­сия ин­те­рес­на и цен­на имен­но сво­ей рос­сийс­костью, а не за­пад­но­го об­раз­ца ев­ро­пейс­костью или ка­кой-ни­будь анг­ло-аме­ри­ка­нс­костью. Как раз тем, че­го нет ниг­де в ми­ре, кро­ме Рос­сии. И рос­сийс­кость эта зак­лю­ча­ет­ся во всей це­ло­ст­ной ме­та­фи­зи­ке Рос­сии, в ее кон­цеп­ции, те­ле­о­ло­гии и ис­то­ри­чес­кой судь­бе, в ее об­щей ге­не­ти­чес­ки обус­лов­лен­ной идее, ни­кем на­роч­но не при­ду­ман­ной.