Евразийский проект и Русский вопрос
В. Карпец
Источник: альманах «Развитие и экономика», №2, март 2012, стр. 34
В.И. Карпец – член Союза писателей России, кандидат юридических наук
{div width:385|float:left}{module Rig-Sergiy}{/div}В свое время Андрей Николаевич Зелинский, сын великого русского химика и большого мыслителя Николая Дмитриевича Зелинского, пересказывал автору этих строк, посещавшему вечера в музее ученого, слова Николая Дмитриевича о том, что после неизбежного крушения коммунизма только евразийство сможет стать той идеей, которая объединит страну. Конечно, в то время говорилось об СССР, но ведь СССР, если отбросить марксистскую риторику, и был «Большой Россией», только сменившей, говоря словами Волошина, «знаки и возглавья».
В начале 1990-х, когда Советский Союз рухнул и Россия осталась в куцых, геополитически не оформленных границах РФ, идеи евразийства разделялись практически всеми патриотами – от Великого Князя Владимира Кирилловича (вне зависимости от отношения к «правам Кирилловичей» на Российский Престол) до руководства «новой Компартии» – КПРФ. В этом был путь к национальному согласию. Группа молодых тогда интеллектуалов-нонконформистов во главе с Александром Дугиным (сегодня – профессором МГУ и автором фундаментальных работ по постфилософии и постсоциологии) начала разрабатывать «новоевразийский проект», в котором идеи князя Трубецкого, Савицкого, Алексеева, а также Льва Гумилева обретали философскую опору в тончайших построениях европейского традиционализма. Возникшая на основе «новоевразийства» геополитическая школа обрела поддержку в Генштабе Российской армии, не говоря уже о самых широких слоях государственно-патриотически настроенной общественности. Это был первый масштабный Русский – именно Русский – проект, на основе которого воссоздание исторической России было возможным уже тогда. В начале «нулевых», с приходом к власти президента Владимира Путина, началось постепенное – слишком постепенное, слишком медленное, как сегодня очевидно! – внедрение евразийской идеологии в мышление кремлевской верхушки, прерванное в 2008-м… Однако осенью 2011-го премьер-министр и кандидат в президенты России Путин прямо выступил с проектом создания – пока что в пределах экономики – Евразийского союза на основе единого пространства России, Украины, Белоруссии и Казахстана, которые одновременно являются членами более широких евразийских структур – ЕврАзЭС и ШОС. Евразийский союз должен быть открыт и взаимодействовать также с государствами Европы, где в принципе возможно образование «неоголлистской оси» Париж–Берлин–Москва.
Евразийство – это не только воссоздание России, но и проект мироустройства,
основанного на национально-религиозных традициях, правах народов, многообразии
культур, типов правления, образов жизни, на подлинной свободе.
Не случайно враги исторической России (назовем их прямо – англо-американский глобализм и мировой транснациональный – преимущественно сионистский – капитал) с середины «нулевых» обрушивают именно на евразийство главный диверсионно-идеологический удар. Ведь евразийство – это не только воссоздание России, но и альтернативный их проекту мировой диктатуры проект мироустройства, основанного на национально-религиозных традициях, правах народов (а не только атомарного «человека»), многообразии культур, типов правления, образов жизни, на подлинной свободе. Кроме того, евразийство – это прежде всего геополитика – геополитика сопротивления нашего континента заморскому порабощению. Под давлением этих сил Путин в 2007–2008 гг. «ушел в тень», уступив свой пост «приемлемому» для них юристу Дмитрию Медведеву. Сегодня Владимир Путин возвращается.
Однако вспомним: именно тогда, когда стал действительно возможен – причем на уровне, превышающем примитивный политический дуализм «власть–оппозиция», – Русский прорыв как внутри страны, так и вовне, был нанесен удар по самому больному месту – поднимающемуся национальному самосознанию русского народа.
Борис Ольшанский. Русь великая
Первой вехой начавшегося раскола русского национального движения стал так называемый Правый (или Русский – правомерны оба названия) марш, организованный Евразийским Союзом молодежи (ЕСМ) под лозунгом, включающем обе составляющих национального сознания – государственную и этническую: «Слава Империи! Русский, вставай!» На марш в День народного единства 4 ноября 2005 г. были приглашены также представители чисто националистических движений – Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ) и Славянского союза. Если в самом начале все колонны марша шли вместе, то уже на завершающем его митинге стороны выказали непримиримые противоречия в своих позициях. С этого момента разделение на «имперцев» и «этнических националистов» стало необратимым. Раскол проявился прежде всего в определении «образа врага», без которого, как писал еще Карл Шмитт, вообще невозможно «политическое». Для «имперцев», как и вообще русских патриотов и националистов начиная с XIX века и особенно после распада СССР, противники России персонифицировались главным образом англосаксонскими державами и их внутренней агентурой, а также транснациональным капиталом. А «этнонационалисты» объявили врагами «кавказцев» с «мусульманами» и само, как они говорили, «ментовско-поповское государство», поддерживающее и тех и других (справедливости ради надо признать действительное сращивание чиновничества с этнопреступностью, особенно в крупных городах). Совершенно неожиданно для многих либеральные круги, связанные как раз с англосаксонским глобализмом и интернациональным капиталом, стали поддерживать русских «этнонационалистов». Примерно с 2005–2006 гг. начинает оформляться «либерально-националистический блок», который все более и более поддерживается не только в публичном пространстве, но и прозападно ориентированной частью чиновничества, в том числе в администрации президента, особенно уже нового. Русский вопрос внезапно оказался тем, что разделило русских людей.
Русский вопрос внезапно оказался тем, что разделило русских людей. «Имперство» –
так принялись называть стремление к сохранению России в ее границах нынешних
и намерение вернуть страну в границы исторические – было объявлено
«полукровчеством».
«Имперство» – так принялись называть стремление к сохранению России в ее границах нынешних и намерение вернуть страну в границы исторические – было объявлено «полукровчеством», то есть подвергнуто такому способу дискредитации, который сами либералы всегда ранее называли «фашизмом». При этом неожиданно выяснилось, что как раз среди руководителей «этнонационалистов» так называемых полукровок оказалось значительно больше, чем среди «имперцев». Однако их самих такое обстоятельство нисколько не смущало. «Правозащитники» откровенно «неполиткорректных» выступлений «этнонационалистов» как будто не замечали. Очевидно, что за новым проектом замаячил ресурс, и немалый.
Значительные средства вкладываются в «этнонационалистические» интернет-СМИ, наиболее влиятельным из которых становится портал Агентство политических новостей (АПН), возглавляемый «человеком Березовского» в Москве – политологом Станиславом Белковским. Через него прокручивается весь новый идеологический проект, основанный на противопоставлении «нации» и «народа». О «русской нации» начинают говорить как о чем-то еще не существующем, только еще могущем родиться, причем именно в противостоянии «имперскому государству» и связанному с ним «евразийству». Своеобразной модой в этих кругах становится хула на геополитику как на нечто ненужное (что вполне совпадает с представлениями советского марксизма о геополитике как «лженауке»). «Нас интересуют люди, а не территории!» – вот позиция «этнонационалистов». Вместе с такой «сменой вех» возникает и солидарность с либеральными кругами по вопросу о «правах человека», а затем и дальнейшее сближение «национальных ценностей» с «либеральными ценностями». Этот процесс завершается – завершается ли? – оформлением «национал-демократии» как едва ли не главного «тренда» русского национализма. Целью «национал-демократического проекта» является раздробление даже уже и нынешней РФ на самостоятельные «русские республики» – Сибирь, «Ингерманландию», «Залесье», «Уральскую республику» и проч. Такой шаг преподносится как средство спасения от «инородцев» и «ментовско-поповской Москвы».
«Евразийство – это рай для метисов, скрывающих фамильные преступления предков. В расовом отношении евразийство – это метис. Евразийцы скрывают происхождение деда с бабкой и при этом заявляют, что любят Льва Гумилева, – это их тактика. Евразийство – это гностицизм наследственности. Евразийство распыляет силы нации. Оно ослабляет потенциал русского этноса, – утверждает воссоздатель “русской расовой теории”, любопытный исследователь, но совершенно близорукий, на наш взгляд, публицист Владимир Авдеев. – Посему мы, представители русской элиты, ни левой, ни правой, ни новой, ни старой, а просто русские, должны отказаться от теории евразийства раз и навсегда. Наша концепция – это русский этноэгоцентризм». То есть – да, территория государства не имеет значения. «Язычнику» Авдееву вторит «христианский националист» Егор Холмогоров: «В чем состоит христианский реализм русского национализма? Да в том, что единственная видимая цель земного существования человеческих сообществ с точки зрения Христианской Церкви – это умножение числа спасаемых. Ни за чем больше народы и государства Христу не важны». А идеолог «национал-демократов» Алексей Широпаев те же самые мысли доводит уже до их логического завершения. Полемизируя с евразийством и «ордынством», вначале будто бы в интересах «русского этноса», он, будучи, пожалуй, единственным последовательным и честным «этнонационалистом», откровенно признается: «Россию не переделать. Ее можно лишь упразднить – конечно, безкровно и цивилизованно. Она никогда не станет европейской и демократической. Как бы ни прикрывалась Россия флером европеизма, она всегда будет нести в себе зло тирании и агрессии, дикую гикающую степь. Пессимисты утверждают, что не переделать и большинство русских. Массовый психотип сформирован, он необыкновенно устойчив. Народ опять хочет любить Сталина и праздновать 9 мая. А, значит, он снова готов быть рабочей скотиной и пушечным мясом. Спрашивается, надо ли “спасать” такой народ? Достоин ли он каких-либо усилий по его “спасению”? Да и нуждается ли он в нем? После всего, что было в ХХ веке, пора трезво взглянуть на Россию и русских, которые изначально были жертвами России, а потом стали соучастниками ее кровавой фантасмагории».
Все точки над i расставлены. Антиевразийство с позиций «русского национализма» оборачивается призывами к «упразднению» России и русского народа. Отрицание евразийства «националистами» – это стремление лишить русский национализм его геополитического измерения, оставить русский народ без земли.
Русский вопрос не имеет ничего – или практически ничего – общего с национальным
вопросом применительно к другим народам и этносам.
Чтобы ответить на стоящий политико-исторический и идеологический вызов, следует понять: Русский вопрос не имеет ничего – или практически ничего – общего с национальным вопросом применительно к другим народам и этносам. «Русский народ, в отличие от многих других народов, сложился как носитель особой цивилизации, имеющей все отличительные черты самобытного и полноценного планетарно-исторического явления. Русский народ – та цивилизационная константа, которая служила осью в создании не одного, а многих государств: от мозаики восточнославянских княжеств до Московской Руси, Петровской Империи и Советского блока. Причем эта константа и определяла преемственность и связь между образованиями, столь различными политически, социально, территориально и структурно. Русский народ не просто давал этническую базу для всех этих государственных формаций, он выражал в них особую цивилизационную идею, непохожую ни на какую другую», – пишет основатель «новоевразийства» Дугин в «Основах геополитики». Это может нравиться или не нравиться («новым националистам» это, безусловно, не нравится), также можно спорить, что есть суть этой «цивилизационной идеи» – например, идея Премудрости Божией, или православной миссии, или идея справедливости, – но отрицать наличие органической связи русских именно с цивилизационной идеей невозможно. Отказаться от этого – значит стать уже иным народом – лучше или хуже, мы не обсуждаем, но иным. Возможно, действительно, «залесцами» или «ингерманландцами», или даже «белыми либертарианцами» (так себя называют некоторые «национал-демократы»), но не русскими.
Далее профессор Дугин указывает: «Русские расширялись как носители особой миссии, геополитическая проекция которой состояла в глубинном осознании необходимости объединения гигантских территорий евразийского материка. Политическая целостность евразийского пространства имеет для русской истории совершенно самостоятельное значение. Можно сказать, что русские чувствуют ответственность за это пространство, за его состояние, за его связь, за его цельность и независимость. Макиндер справедливо считал Россию главной сухопутной державой современности, которая наследует геополитическую миссию Рима, Империи Александра Великого, Чингисхана и т.д. Это “географическая ось истории”, которая просто не может не осуществлять своего геополитического предназначения независимо от внешних и преходящих факторов. Русский народ настолько связан с геополитической реальностью, что само пространство, его переживание, его осознание, его духовное восприятие сформировало психологию народа, став одним из главнейших определений его идентичности, его сути».
Таким образом, евразийство есть сама сущность русских, точнее, важнейшая ее составляющая наряду с вполне определенным этническим гено- и фенотипом, религиозным и культурным измерениями. Ошибка некоторых современных евразийцев в пренебрежении «этническо-расовым» началом. Что есть, то есть. Однако куда более серьезной и опасной ошибкой является пренебрежение «националистов» началом геополитическим. Евразийство можно и нужно определять прежде всего как русскую геополитику, геополитику русского народа. Тогда все встает на свои места.
Примерно об этом еще в начале 1990-х писал и говорил выдающийся литературовед и историк Вадим Кожинов: «Евразийское государство – это не та “империя”, которую мы всегда имеем в виду. Ну, хотя бы потому, что все-таки Россия существует как государство почти 1200 лет – это сейчас точно установлено (некоторые исследователи называют значительно более долгие сроки, но суть не в этом. – В.К.). Ведь все туранские народы, за исключением поволжских, то есть сравнительно многочисленные, вошли в состав Российской империи не более 200 лет назад. А большинство – в XIX веке. Если вы обратитесь к истории присоединения мусульманских народов – будь то Средняя Азия или Кавказ и Закавказье, – то выяснится, что они присоединились к России немногим более 100 лет назад. И я думаю, что когда мы говорим о евразийской сущности России, то мы должны иметь в виду именно русских людей, вне каких-то других: именно и прежде всего русские – евразийцы. Русь с самого начала, с рубежа VIII–IX вв., в равной мере обращена и к Европе, и к Азии. Вполне достоверно и детально это выявляется в эпоху Ярослава Мудрого и позднее: браки детей и внуков Ярослава (а княжеские браки имели, понятно, самое прямое государственное, в конце концов, непосредственно историческое значение и смысл) заключаются и с королевскими домами Франции, Англии, Германии, скандинавских стран и – одновременно – с детьми половецких ханов и осетинских князей, между тем как обручение, скажем, парижского принца и донецкой хатуни, в сущности, непредставимо. Конечно, это только один пример, но он, если вдуматься, о многом говорит. Главное – это то, что, во-первых, евразийская “двойственность” – именно русское свойство, а во-вторых, дело идет не о соединении, не о “сумме” европейского и азиатского начал, но о самобытном феномене, который способен вступить в связь, родниться и с Европой, и с Азией».
Виктор Васнецов. Варяги. 1909
Кожинов абсолютно прав. Евразийство – это и есть внутренняя сущность русских именно как этноса. И это связано с природой самого имени Рос, Рош, Рус – ностратическим корнем, обозначающим Солнце, царя, главу, а также свет, золото, кровь (раса, роса, род, руда). То же самое – при древнем обратном чтении, сохранившемся в некоторых языках – sur, syr, а также и собственно царь. Отсюда «сирский язык», называемый довавилонским у некоторых Отцов Церкви. Отсюда и древнейший, упоминаемый в Ведах род царей, surya vamsa. Отсюда и Рюрик – Ру-рик, Рус-Царь, правитель (rik – обозначение принадлежности к царскому роду, как Хильде-рик, Хильпе-рик и др.) – родовой и архетипический основатель Русского Царства, Руси. В книге «Путин и Евразийская Империя» французский геополитик и писатель Жан Парвулеско говорит о сохранении «предопределенных родов» в глубине России и прямо о «возвращении единой и единственной священной крови, единой и единственной полярной и солнечной расы, surya vamsa». О возвращении, которое он связывает с восхождением России, то есть Руси. Это тема изначальной прародины, из которой вышли и Восток, и Запад, то есть то же самое, о чем было сказано в связи с «историческим смыслом княжеских браков». Русский, русич, русин (в «Русской Правде» Ярославичей) – это то же самое, что царский, княжеский, то есть подданный Рюрика – Руса-Царя. Кстати, святой Григорий Нисский точно так же истолковывал и слово христианин – царский. Русь действительно скрепляет Восток и Запад. Русские – евразийцы по определению. Перестав ими быть, русские перестанут быть русскими. В этом именно суть, а не в выдуманной «метисизации», которой так страшатся «этнонационалисты» и «национал-демократы». В то же время и люди иных этносов становятся русскими – по факту подданства, в том смысле, в каком об этом говорилось еще в «Русской Правде»: «Ащеже боудет русин, или словенин, или варяг, или колбяг». escortstars.ch
Русь действительно скрепляет Восток и Запад. Русские – евразийцы
по определению. Перестав ими быть, русские перестанут быть русскими.
Естественная область обитания русского народа – все пространство от Карпатских гор до Тихого океана, от Северного полюса – согласно исследованиям ученых начиная с Евгения Елачича, Балгангадхара Тилака и Германа Вирта, изначальной точки распространения ариев по Земле – до Памира и Гималаев. Если посмотреть на карту, легко видеть, что эта область – шестая часть суши – представляет собой образ большой чаши. Академик Борис Рыбаков приводит предания о том, что некая чаша, которую хранили калики перехожие – особое религиозное «сословие» раннесредневековой Руси – была передана Великому Князю Ивану Калите (само слово Калита также означает не только кошель и короб, но и чашу). Это и образ Царской (Русской) крови, и воспроизводимый на карте образ Русской земли. Это же и образ Евразии.
{div width:265|float:left}{module kozhinov}{/div}Здесь следует напомнить: народ не есть «гражданская и политическая нация», как это вытекает из идей Французской революции XVIII века. Это не наличность сегодняшних жителей, тем более не «городской средний класс», на который сделали ставку «национал-демократы» в союзе с либералами-западниками. Народ есть совокупность всех ушедших, живых и еще не пришедших сюда поколений, существующий в единой «точке вечности», которая разворачивается в истории. «Уменьшительный национализм» (как назвал его Сергей Кургинян) есть прежде всего антиметафизика нации, «ампутации» ушедших и еще не пришедших, а, значит, и рассыпание, рассеяние настоящих. «Посылка их (“национал-демократов”. – В.К.) рассуждений состоит в том, что существует “Русский вопрос в России”, – пишет председатель Движения Развития Юрий Крупнов. – Саму такую постановку следует считать чудовищной, поскольку уже из этой формулы “Русский вопрос в России” следует, что “Русский вопрос” может быть и вне России, и без России, и после России. Но без России не было и никогда не будет никаких русских. Или им, в самом деле, нужен только Русистан и неважно где именно – в Московии или в Танзании, например». И далее: «Россия всегда была, есть и будет державой: особым “великим островом Руси”, Третьим Римом по монаху Филофею и Ивану Грозному, Вселенской монархией по Федору Тютчеву, единственным и первым в мире “социализмом в отдельно взятой стране” по Иосифу Сталину и мировой державой в XXI веке. Сегодня я не вижу никакой другой доктрины, кроме доктрины мировой державы, которая бы давала возможность восстановить нашу страну в статусе СССР и выше и которая бы была в состоянии не дать вычеркнуть русских из истории».
Борис Ольшанский. Тени забытых предков
В то же время «национал-демократия» выросла не на пустом месте. После того, как на XX съезде КПСС был «разоблачен сталинизм», «возврат к ленинским принципам» нанес удар по русскому самосознанию и русской культуре, возобновлена (пусть не в полном объеме) антирусская политика 20-х годов прошлого века. Это привело к разорению деревни, падению рождаемости, алкоголизму. Русский народ начал постепенно вымирать. Либеральные «экономические реформы» эти процессы, которые в свое время можно было остановить, резко усилили. Именно это плюс сознательная идентификация с «образом врага» кавказцев и мусульман (тогда как речь шла о сепаратизме, а не об исламе, а причиной миграции были прежде всего «рынок» и «демократия») породили ощущение точки невозврата в Русском вопросе, из которого первоначально субъективно и выросла «национал-демократия», поддержанная затем уже и внешним врагом, и «пятой колонной» в самом Кремле.
Народ есть совокупность всех ушедших, живых и еще не пришедших сюда поколений,
существующий в единой «точке вечности», которая разворачивается в истории.
Интересно, что это, кажется, теперь понято и местными элитами, в том числе чеченскими кланами. «С недавних пор Россия официально вступила в новую фазу взаимоотношений с бывшими союзными республиками, объявив и ратифицировав проект Евразийского экономического союза, – указывает Ислам Сайдаев (Чечня). – Однако данная инициатива является лишь началом пути, для успешного прохождения которого необходимо решить ряд серьезных вопросов. Прежде всего – поднять статус русского народа как народа-носителя Имперской идеи. Решение “Русского вопроса”, – а именно так можно его назвать, – должно стать приоритетным для русского народа и российской власти, так как положение русских в современных условиях крайне тяжелое. Это не просто несправедливо, но и крайне опасно, ибо внешние силы, эксплуатируя данную проблему, пытаются руками самих же русских ввергнуть страну в хаос гражданской войны – чтобы обречь их и Россию на самоуничтожение». Утверждения некоторых «нацдемов» о том, что в случае создания Евразийского союза как первого шага к Империи (Евразийской или Русской – как угодно) «имперским этносом» чуть ли не неизбежно станут чеченцы или вообще «кавказцы», смехотворны, если не прямо провокационны. Важно также и то, что если до сего дня официального голоса Кремля либо вообще не было слышно на эти темы, либо он звучал в унисон с атлантической проповедью «мультикультурализма» и «всемирного антифа», то сегодня лед, кажется, тронулся.
Владимир Путин 23 января этого года опубликовал в «Независимой газете» статью «Россия: национальный вопрос». Естественным для «местодержателя» Кремля в условиях нынешней республиканской формы правления образом обходя вопрос о собственно Руси, Путин тем не менее обозначает очевидный – и давно требующий конституционного оформления – факт: «Русский народ является государствообразующим, – пишет он, – по факту существования России. Великая миссия русских – объединять, скреплять цивилизацию. Языком, культурой, “всемирной отзывчивостью”, по определению Федора Достоевского, скреплять русских армян, русских азербайджанцев, русских немцев, русских татар. Скреплять в такой тип государства-цивилизации, где нет “нацменов”, а принцип распознания “свой–чужой” определяется общей культурой и общими ценностями. Такая цивилизационная идентичность основана на сохранении русской культурной доминанты, носителем которой выступают не только этнические русские, но и все носители такой идентичности независимо от национальности. Это тот культурный код, который подвергся в последние годы серьезным испытаниям, который пытались и пытаются взломать». gambling.pro И далее – очень важная мысль: «Стержень, скрепляющая ткань этой уникальной цивилизации, – русский народ, русская культура. Вот как раз этот стержень разного рода провокаторы и наши противники всеми силами будут пытаться вырвать из России – под насквозь фальшивые разговоры о праве русских на самоопределение, о “расовой чистоте”, о необходимости “завершить дело 1991 года и окончательно разрушить империю, сидящую на шее у русского народа”. Чтобы в конечном счете – заставить людей своими руками уничтожать собственную Родину». Достаточно смело Путин обозначил и предшественников идей «самоопределения» – «от Владимира Ленина до Вудро Вильсона». «Национал-демократы» как последователи Ленина (мы знаем об их яростной ненависти к «совку» и «сталинизму») – это жестко и абсолютно точно.
Конечно, Путин очень многого не договаривает. По «гуманистической инерции» отвергая принцип «расовой чистоты», он не выводит вопрос за рамки позитивистского толкования расы как чего-то сугубо внешнего, не подводит к вопросу о том, что Юлиус Эвола называл «внутренней расой». В определенном смысле это ритуальное поругание некоторых сторон бытия, без совершения которого даже политик такого уровня не может довести свои соображения до более широкого круга – все это «накрепко сторожат». Отсюда и слабости путинского текста, которые сразу же заметили русские блогеры. «По анализу сегодняшней статьи нашего премьера-президента пришла в голову коротенькая такая цитата: “Русской народности подобает всеобъединяющая и всеподчиняющая сила, но каждой народности да будет свобода во всем, что этому объединению и этому подчинению не препятствует” (Император Александр III). Так вот – Владимир Владимирович о “всеобъединяющем” вспомнил (помнит), а вот о “всеподчиняющем” забыл (в тему о статусе русских)», – пишет, например, блогер bezgolov. Действительно, власть, пусть мирная, сугубо созидательная, действительно связана с определенными внутренними (родовыми) свойствами, конечно же, к простой «биологической расе» не сводимыми.
Анализируя статью Путина несколько в иных категориях, Юрий Крупнов и директор Института опережающих исследований имени Е.Л. Шифферса Юрий Громыко вспоминают, что два замечательных мыслителя – рано умерший Вадим Цымбурский и Владимир Малявин – с разных сторон выразили архетипическую идею российской цивилизации – «островность» и «пустотность». Идея России как острова говорит о принципиальном социокультурном отличии нашей страны от остальной цивилизации (в контексте сказанного выше это связано с прапамятью о «полярном острове». – В.К.). Идея «пустотности», незаполненности огромного пространства России ставит русского человека перед необходимостью в это пространство входить и его заполнять. «В этой ситуации, – пишут Крупнов и Громыко, – нам необходим не рассуждающий о русских Путин, а Путин, ставящий планетарные цели по-русски, в соответствии с тысячелетней традицией. Нам нужен Путин, инициирующий формирование класса Razvitiye». Причем, дело на данный момент даже не в самом Путине, а именно в «классе». Этот «класс» может стать архетипическим воспроизведением уничтоженной русской аристократии, «князи со дружины» (изначально – собственно Руси) и получить от нее преемство в созидании планетарного архипелага на основе множественности народов и культур и «многополярности» как антитезы «новому мировому порядку» – вместо нынешней рептильной «мировой элиты», приведшей мир в тупик.
Встав и возвысившись, Русь-Россия призвана исполнить свою
противоглобальную миссию как глобальную.
Разумеется, чтобы выполнить свое назначение, не повторив ошибок предшественников, и не кануть, подобно им, в историческую бездну, этот новый «русский класс» должен будет получить весьма определенную – и достаточно жесткую – аскетическую закваску. Как писал еще в конце 80-х годов прошлого столетия в тогдашнем Самиздате публицист Вячеслав Демин, в новой России мужчины должны будут носить или военную форму, или черные ризы. Конечно, это преувеличение, но ориентиры ясны. Расхлябанности потребительского общества будет положен конец – в противном случае его положат войны или природные катастрофы. «Права человека» неизбежно будут подчинены «правам народов». При этом должны «расцветать сто цветов». Все это нисколько не противоречит тому, что ставки будут сделаны на сверхсовременные технологии и подходы, на элементы технократии и на использование ресурсов космического происхождения.